Диссертация (1137608), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Без знаний,которые я черпал в библиотеке Стапфера, я очень часто затруднялся бы отыскать сочинения, вкоторых я мог найти достоверные сведения, и многие из этих сочинений, без сомнения,остались бы для меня вовсе неизвестными»522. Таким образом, швейцарский посол обогащалГизо в одно и то же время и своими советами, и своими книгами.Guizot F. Mémoires… Vol. 1. P. 12.Ibid.518Bardoux A. Op. cit. P. 13.519См.: Монтескьё Ш.
Указ. соч. С. 276–277.520Там же. С. 277.521Гизо Ф. Предисловие // Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. Т. 1. СПб., 2006. С. 29.522Там же.516517109Страстный кантианец Стапфер помог Гизо усовершенствовать немецкий язык, а такжепознакомил будущего философа с учением И. Канта и философским движением в современнойему Германии. Чтение и анализ «Критики чистого разума» делает Гизо кантианцем 523. В это жевремя по инициативе Стапфера юный мыслитель вступает в переписку с Ш.
де Виллером,который с 1793 по 1799 г. жил в Берлине и прекрасно знал немецкую философию, а послевозвращения стал пропагандистом Канта во Франции524.В своих воспоминаниях Гизо признавался, что сразу после приезда в Париж немецкаяфилософия и литература стали предметом его любимых штудий: «Я читал Канта и Клопштока,Гердера и Шиллера гораздо больше, чем Кондильяка и Вольтера»525. Немецкие философы в егопонимании несли «дух истинной свободы» и учили уважать права других. «Я больше узнал отних, чем из всей практической деятельности того времени»526, – признавался Гизо.
Он отмечалтакже, что во французских интеллектуальных кругах его «немецкий энтузиазм» выгляделстранно: «Некоторые принимали его со снисходительной улыбкой, но в основном это былопросто безразличие»527. В зрелые годы Гизо обращался к Канту и немецкой мысли значительнореже.В 1807 г. у Стапфера Гизо познакомился с Ж.Б. Сюаром, который взял юногоинтеллектуала под свою протекцию. Сюар, прославленный литератор, член Французскойакадемии (1772), издатель роялистских «Политических новостей» («Nouvelles politiques») придиректории, а при Наполеоне – секретарь академии и главный редактор «Публициста»(«Publiciste»), скептически относился к немецкой философии и кантианству Гизо.
Несмотря наразницу в возрасте (в 1808 г. Сюару было 76 лет), между академиком и юным журналистомсложились дружеские отношения. Они много беседовали о философии, литературе, искусстве,современной политике, а иногда разговаривали «без цели и необходимости, ради удовольствияинтеллектуального общения»528. Впоследствии Гизо вспоминал, что в словах Сюара ончувствовал «искренность и бескорыстие духа» собеседника529. Академик, как и Стапфер, стоялна «философских» и либеральных позициях, а также был последовательным сторонникомконституционной монархии и избирательного ценза (в свое время Сюар был близким другом иединомышленником Кондорсе, идеи которого многократно всплывали в беседах с Гизо).523Broglie G.
Op. cit. P. 29.См.: Ibid.525Guizot F. Mémoires... Vol. 1. P. 8.526Ibid.527Ibid.528Guizot F. Mémoires… Vol. 2. P. 409.529Ibid.524110Благодаря Сюару Гизо получил «уроки подлинно французского разума»530, что уравновесилонемецкое влияние Стапфера. Также в салоне редактора встретились будущие доктринеры, иначалась полувековая дружба Шарля де Ремюза, Франсуа Гизо и Проспера де Баранта.В возрасте двадцати лет Гизо считался поэтом.
Вкусы времени принесли популярностьнапыщенным одам, элегиям и трагедиям. Претензии Гизо как поэта были распалены первым,анонимным, контактом с Шатобрианом. Юный Франсуа передал властителю дум письмо споэмой. Шатобриан послал благосклонный ответ с тем же курьером: «Я прочитал поэмунеизвестного с удовольствием…»531 Благодаря довольно слабой с литературной точки зренияэлегии на смерть Генриха IV (лидера гугенотов в конце религиозных войн во Франции,основателя династии Бурбонов), 29 декабря 1807 г.
Гизо был избран членом академиидепартамента Гара532. Однако в будущем он предпочитал никогда не вспоминать об этомлитературном опыте, в том числе на страницах мемуаров.Первым опубликованным текстом Гизо стал «Обзор философии и литературы за 1807год», напечатанный в «Публицисте» («Le Publiciste») Сюара 533. Именно плодотворноесотрудничество с этим журналом принесло Гизо признание парижских литературных кругов.Позже были статьи для исторического сборника Ж. Мишо «Biographie Universelle». Затемвышла книга – лучший на момент издания «Новый словарь синонимов французского языка»534.Гизо переводит с немецкого языка очерк Г. Рефуса «Испания в 1808 году», пишет обзор «Осостоянии изящных искусств во Франции и о Салоне 1810 года»535, компилирует «Биографиипоэтов века Людовика XIV» (1813).
Это был дебют долгой и удивительной интеллектуальнойкарьеры, которая закончилась семьдесят лет спустя. Ж. Симон впоследствии скажет: «Гизо жили работал в течение века»536.Сложно переоценить значение площадки, предоставленной Сюаром на страницах«Публициста», для того признания, которое получил молодой Гизо. Немаловажным оказался иисключительно выгодный контракт: издатель платил литератору 200 франков в месяц за восемьстатей. «Сюар, возглавлявший журнал, любезно потакал моим желаниям (…) Он позволил мнесделать карьеру»537, – вспоминал Гизо впоследствии.
И не только карьеру. У Сюара же Гизовстретил Полину де Мелан, блестящего литератора с европейской репутацией, автора530Broglie G. Op. cit. P. 29.Ibid. P. 25.532Ibid. P. 30.533Guizot F. Op. cit. 1858. Vol. 1. P. 9–11.534Guizot F. Nouveau Dictionnaire...535Guizot F.
De l’état des Beaux-Arts en France…536Simon J. Thiers, Guizot et Rémusat. Paris, 1885. P. 221.537Ibid. P. 9–10.531111многочисленных работ по истории образования, женщину на четырнадцать лет старше его. Онапринадлежала к либеральной аристократии Старого порядка, многое потеряла во времяреволюции и вынуждена была зарабатывать на жизнь литературной деятельностью, вчастности, сотрудничеством в «Публицисте».Знакомство Гизо с П.
де Мелан переросло в удивительно плодотворный творческийсоюз: с 1807 до 1810 г. они опубликовали двести сорок восемь статей, посвященных главнымобразом обзору иностранной литературы. Уже в этой литературной критике Гизо проявился какнезависимый автор, который не ограничивается комментариями к отдельным выдержкам изсочинений, а практически всегда стремится создать определенную концепцию и встроитьпроблему в широкий контекст.Скрепя сердце Сюар позволял Гизо быть порой «слишком немецким», а иногда«слишком христианским», что в целом противоречило духу «Публициста»538. Именно поэтомуредактор, заказывая рецензию на новый роман Шатобриана «Мученики» (1809), просит автораписать, руководствуясь вкусом, а не верой539. Книга была холодно встречена в парижскихинтеллектуальных кругах, потому что учение Вольтера и его последователей имело большоевлияние среди либералов.
Мнение Гизо было совершенно иным, он страстно удивилсяШатобриану, его чувствам и языку: «Эта чудная смесь религиозных чувств и романтическихтенденций, поэзии и моральной полемики подействовали на меня так сильно… Видя жестокиенападения, посыпавшиеся на них, я решился защищать их…»540 После публикации отзыва,литературные способности Гизо привлекают благосклонное внимание Шатобриана, которыйбыл польщен молодостью талантливого критика541.
О своем одобрительном отношенииШатобриан сообщил в письме от 12 мая 1809 г., которое начиналось словами: «Позвольтевыразить мое удовольствие…»542 Даже много лет спустя, Гизо был благодарен Шатобриану задоброжелательное отношение к той рецензии543.Между Гизо и Шатобрианом завязалась дружеская переписка, которой не суждено былостать продолжительной.
Политические интересы, оказавшиеся сильнее всякой признательностии взаимной расположенности, легли непреодолимой бездной между двумя корреспондентами.Своими статьями Гизо завоевал уважение таких разных интеллектуалов, как Лакретель,Галуа, Камиль Жордан, Ш. де Виллер, М. де Монморанси, а также стал широко известен как в538Broglie G.
Op. cit. P. 30.Ibid.540Guizot F. Mémoires… Vol. 1. P. 9.541Ibid. P. 9.542Ibid. P. 377.543Ibid. P. 8–12.539112Париже, так в Германии и Швейцарии. Он становится желанным автором во многих изданиях,таких как «Европейский литературный архив» («Archives littéraires de l’Europe»), «Меркурий»(«Le Mercure»), Стапфер делает Гизо корреспондентом «Мишлен фюр ди вельткрундэ»(«Miscellen für die Neueste Weltkunde»), издаваемого в Швейцарии.Несмотря на успехи в журналистике, Гизо не чувствует себя на месте.
Для этойпрофессии он слишком отвлечен от реальности и любит абстракции. К тому же он не оченьуважает свою читательскую аудиторию и хочет чего-то большего. Именно Полина де Меланпервая определяет его настоящее предназначение: «Вы говорите всегда лучше о вещах, чем окнигах… Ваш талант, мне кажется, принадлежит истории»544.В 1810 г. «Публицист», как и «Газета Франции», стремительно теряет свой объем,превращаясь в «носовой платок», и переходит под контроль правительства, а в конце годапрекращает свое существование. С 1811 по 1813 г. Гизо с П. де Мелан совместно издают«Вестник образования»545 («Annales de l’éducation»), в котором печатают статьи по истории иметодике воспитания детей546. Каждый номер состоял из трех больших статей, рассказа,рецензии и библиографии новейших изданий, связанных с проблемами образования.
Духвремени и зоркость министра полиции А.Ж. Савари заставили исключить из журнала даже неочевидные намеки на политику. Формат издания во многом был продиктован строжайшейцензурой, запрещавшей обсуждение многих проблем.В 1812 г. Гизо женится на Полине де Мелан, которая приняла протестантизм. Вместе онипроживут до 1827 г., года смерти супруги547. Интеллектуальное сообщество, в которое Гизопопал благодаря жене, оказало значительное воздействие на формирование его мировоззрения.Большая часть друзей мадам Гизо были выходцами из салонов Старого порядка и являлисьсторонниками конституционной монархии. Супруга познакомила Гизо с Буфлером, Констаном,Гаратом, Дюпоном де Немуром и др.548 Он был очарован их большой известностью иинтеллектуальным влиянием, но вступил с ними в диалог на равных.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
