Диссертация (1137608), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Paris, 1829.477Ibid. P. 83.474475101Изучение французского либерализма невозможно без понимания Токвиля478, апонимание Токвиля невозможно без уяснения его интеллектуальной сети в виде обществадоктринеров. Однако политические потрясения, повлекшие за собой падение Июльскоймонархии, крайне негативно сказались на рецепции интеллектуального наследия доктринеров,которых политизированные французские интеллектуалы воспринимали после 1848 г. какмракобесов и реакционеров. Они потеряли свой политический капитал, что повлекло и утратуинтеллектуального влияния. Работы Токвиля стали узким горлышком, через которое многиеидеи его «учителей» попали в современный дискурс, однако без явной связи с подлиннымиавторами.Традиционная дифференциация социальных мыслителей посленаполеоновской Франциина романтиков, позитивистов и «политиков»479 теряет свою убедительность через призмусетевого подхода и выглядит огрубленной и не имеющей серьезного познавательного значения.Во многих философских работах и исторических сочинениях можно с легкостью обнаружитьприсутствие самых различных интеллектуальных тенденций, существование же сколько-нибудь«чистых» случаев не меняет общей картины480.
В предложенном анализе мы видимрепрезентативные фрагменты устойчивой структуры тесных личных связей между группамиинтеллектуаловпосленаполеоновскойФранцииимеханизмыихсамоорганизации,детерминированной в первую очередь политическим выбором. Конкретные примерыконкуренции между разными формами капитала, гарантирующими допуск в центр сети,свидетельствуют о том, что более старые формы капитала (социальный, экономический,политический)имеюточевидноепревосходствонадновымиформами(культурный,интеллектуальный), и потеря политического или социального капитала может привести кутрате интеллектуального.
В отличие от своих предшественников, которые заняли позициюкритически настроенных и пассивных зрителей, интеллектуалы посленаполеоновской Францииповерили в возможность «счастливого брака» между политикой и философией и стремилисьразвивать идеологии, отталкиваясь от актуального политического контекста. В связи с чемсетевой подход показывает (и доказывает) тесную связь, доходящую до взаимопроникновения,между политическими и интеллектуальными элитами.
Правящие круги периода Реставрациибыли вдохновлены меритократическим идеалом, что открыло для интеллектуалов доступ кзаконодательной, а затем и исполнительной власти. В указанный период формируетсяСм.: Дементьев И. О. Политическая теория Алексиса де Токвиля… С. 5.Имеются ввиду представители «политической историографии».480См.: Савельева И. М., Полетаев А. В.
История и интуиция: наследие романтиков // «Гуманитарныеисследования» (ИГИТИ ГУ–ВШЭ). 2003. Вып. 6. М., 2003. С. 3–4.478479102модерный принцип интеллектуальной власти, которая основана на знании. Интеллектуалыпосленаполеоновской Франции в отличие от просветителей переосмыслили проблемусоотношения знания и власти, теории и политического действия, что сформировало особоеинтеллектуальное поле, в котором политическая мысль не оборачивалась утопией, но и непревращалась в исключительно технологию или прагматику.Глава 2.
Истоки политической философии Гизо2.1. Истоки мировоззрения ГизоФилософия Гизо – плод трагичной семейной истории, блестящей государственнойкарьеры и исторической работы, принесшей европейскую славу. Обращение к биографиимыслителя позволяет выяснить обстоятельства и события, которые содействовали (или моглисодействовать) формированию его политико-философских взглядов и убеждений. Задачанастоящего раздела заключается в том, чтобы реконструировать интертекстуальные связибиографических и политических сюжетов с историософией и политической теорией Гизо.Франсуа Пьер Гийом Гизо родился 4 октября 1787 г. в протестантской семье на югеФранции в городе Ниме (провинция Лангедок). Однако друзья, а впоследствии и биографыотмечали, что у Гизо был характер «человека севера», парижская культура и английскиеманеры481. Родители будущего философа были тайно обвенчаны кальвинистским священникомв 1786 г., и появление ребенка на свет не было официально зарегистрировано482.
Их родсохранял непокорность католицизму со времен эдикта Фонтенбло (1685) 483 и вплоть доВерсальского эдикта (1787), гарантировавшего гугенотам свободу вероисповедания игражданские права. После того как преследования протестантов прекращаются, родители Гизоотходят от прежнего религиозного фанатизма и занимают «философские» позиции.Воспоминания о притеснениях протестантов сделали Гизо убежденным сторонникомСм.: Broglie G. Op.
cit. P. 13.Bardoux A. Op. cit. P. 5–6.483Эдикт Фонтенбло – эдикт Людовика XIV от 18 октября 1685 года об отмене принятого в 1598 году Генрихом IVНантского эдикта, гарантировавшего гугенотам свободу вероисповедания.481482103религиознойтерпимости,светскогообразованияипротивникомвсякихпопытокпроникновения католической церкви в разные сферы жизни общества.Семья Гизо жила в самом центре старинного города, неподалеку от ратуши, предпочитаяв быту скромность и протестантскую умеренность. Детство Франсуа было отмеченовосторженным присоединением его родителей к новым идеям и реформам. Отец будущегофилософа Андре Гизо был молодым «благовоспитанным адвокатом»484 с безупречнойрепутацией, блестящими перспективами485 и талантом оратора. Много лет спустя, когда Гизоуже был влиятельным политиком, мать напоминала ему: «Ты наследовал талант своегоотца»486. Андре Гизо принял и поддержал первые мероприятия революции и примкнул к клубуякобинцев, а затем к партии жирондистов.
Начиная с 1792 г. он последовательно выступаетпротив политики насилия и централизации, а также критикует экстремизм робеспьеристов. Вовремя «дела жирондистов» на Андре Гизо был написан донос, автор которого обвинял адвокатав «федерализме и умеренности»487. После безуспешных попыток найти убежище отец Гизо былсхвачен. Из тюрьмы он передал записку, которая была адресована старшему сыну: «Когда мыснова будем вместе, я научу тебя писать»488. Оба его малолетних сына – четырех и шести лет –присутствовали с матерью на заседании суда в момент оглашения приговора, согласнокоторому Андре Гизо был гильотинирован 8 апреля 1794 г.489Гизо никогда не вспоминал публично об этих днях, однако сам факт казни родителяэкстремистским правительством оказал несомненное влияние на отношение будущегомыслителя к крайним идеологиям.
Биографы склонны считать, что это событие нанесло Гизопсихологическую травму и «заронило в душу первые семена той ненависти и того презрения кчеловечеству, которые, скрываясь под внешне холодными и бесстрастными манерамиминистра-консерватора, при каждом удобном случае невольно проявлялись наружу»490. Неслучайно его немногочисленные друзья имели схожую судьбу – были сиротами по винегильотины. К слову, безоговорочно поддержанный Гизо «король французов» Луи-Филипптакже потерял своего отца Филиппа Эгалите в годы якобинской диктатуры.
Можно сопределенной уверенностью предположить, что консерватизм философа возник под влияниемкровавых сцен Французской революции. Сент-Бёв утверждал, что Гизо всю жизнь помнил484Bardoux A. Op. cit. P. 6.Broglie G. Op. cit. P. 14.486Ibid. P. 15.487Ibid. P. 15–16.488Ibid. P. 16.489Bardoux A. Op. cit. P. 7.490Гизо и его «Записки» // Отечественные записки. 1858. Т.
118. №5–6. С. 695.485104страшные дни террора491. В будущем Гизо часто сталкивался с необходимостью выбора междусвободой и порядком, воспоминания о революции помогали ему сделать этот выбор.18 фрюктидора (4 сентября) 1797 г. в Ниме начались волнения. Консервативнаяпротестантская буржуазия, к которой принадлежала семья Гизо, стремилась к порядку, ареспубликанцы, которых поддерживала парижская власть, вновь начали преследоватьнелояльных и «подозрительных». Мадам Гизо захотела избавить своих сыновей от опасностей,связанных с новым конфликтом, который вызывал у нее ужас. Второй родиной нимскихпротестантов была Женева, 26 апреля 1798 г. вошедшая в состав Французской республики,поэтому туда можно было уехать не эмигрируя.В конце августа 1799 г. семья перебралась в Женеву, где открывались возможности дляполучения хорошего образования.
Следующие пять лет стали важным этапом в развитииФрансуа. «Женева – моя интеллектуальная колыбель», – напишет Гизо своему ученикушестьдесят лет спустя492. Также он отметит: «В Женеве я получил очень либеральноеобразование, но в строгих порядках и набожных верованиях, развивших во мне не удивление кзаслугам и влиянию философии восемнадцатого столетия, а враждебное к ней чувство»493.Сначала будущий философ обучается в гимназии, основанной Кальвином, где осваиваетклассические языки и греческую литературу. С юных лет Гизо изучал пять языков (латынь,греческий, итальянский, английский и немецкий), каждый из которых пригодится ему в зрелыегоды.В 1801 г. Франсуа поступает в Женевскую академию, где учит риторику, арифметику,геометрию, т.е. получает среднее образование.
Методика обучения была либеральной иоставляла за учениками право выбора тем для углубленных занятий, также существовалавозможностьсоздаватьлитературныеобщества494.В1803г.Гизопереводитсясфилологического отделения и начинает слушать курс философии. Вспоминая об этом, онпризнается:«Толькоинтеллектуальнойоднообразияитогдаядеятельности,скудостибыта.началжить»495.увлеченностьОндолгиеЮношакоторойгодыполучаетотвлекалахранитудовольствиеототповседневногопедантичныеконспекты,свидетельствующие о жадности, с которой он получал знания.
Курс включал в себя занятиягеометрией, химией, физикой, однако основными предметами были философия и мораль.491Bardoux A. Op. cit. P. 7.См.: Broglie G. Op. cit. P. 18.493Guizot F. Mémoires… Vol. 1. P. 8.494См.: Witte H. Op. cit. P. 11.495Guizot F. Mémoires… Vol. 1. P. 8.492105Сильнее всего на Гизо влияют два преподавателя: П. Прево и Ш. Пешье. Профессорфилософии П. Прево – эрудит, член многих иностранных академий, яркий сторонник«идеологии», уходящей корнями в просветительское движение, последователь Канта,Кондильяка и Траси.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
