Диссертация (1137593), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Также, как ответ Канта указывал на существование априорных структур сознания, ответ Риккерта указывает на существование понятий, объединённых всистему (эта система превращается в систему наиболее общих законов в случае естествознания и распадается на индивидуальные понятия в науках окультуре). Однако вопрошание в том и в другом случае лишь по видимостиявляется аналогичным. Гуссерль понимает Канта таким образом, что данность объективного мира не предшествует сознанию, которое затем накладывает на него свои структуры, но так, что благодаря этим структурам мир ста53Гуссерль не считал нужным специально обсуждать позицию Виндельбанда по двум взаимоисключающимпричинам.
С одной стороны, потому что из обработки учения Виндельбанда Риккертом «не появилось новой теории, весь каркас виндельбандовской мысли остался нетронутым» [Husserl 2001: 86/Hua XXXII: 86]. Сдругой стороны, как пишет Гуссерль в письме к Риккерту, «Виндельбанду сильно не хватало самобытнойсистематической мощи, чтобы стать источником большого философского воздействия. Он не был понастоящему творческим мыслителем» [Husserl 1994: 177/Hua Dok V: 177].138новится данным – феноменологически говоря, конституируется.
При такойинтерпретации риккертовская постановка проблемы действительно выглядитошибочной: вопрос о способе данности действительности ставится в ней ужепосле постулирования бесконечной действительности, и в этом случае, замечает Гуссерль, неясно, «должна ли бесконечность делать нам одолжение иприлаживаться под продукты нашего мышления, чтобы быть познаваемойчерез понятия и законы? Почему вообще бесконечному миру должно бытьдело до наших познавательных интересов и притязаний?» [Husserl 2001:91/Hua XXXII: 91].В трансцендентальном идеализме Гуссерля проблема бытия решаетсятаким образом, что опасность возврата к кантовской негативной метафизикеноуменов исключается заранее. Трансцендентные предметы не существуютсами по себе, сталкиваясь случайно с нашим дискурсивно мыслящим сознанием, но конституируются в сознании. «Если познание понятийно и истинноустанавливает сущее и так-сущее, то и само это сущее понятийно. Понятия –это не наши вещи, которые относятся только к нам, познающим.
Сущее также в себе не чуждо понятиям» [Husserl 2001: 92/Hua XXXII: 92]. Действительность, таким образом, вовсе не представляет собой нечто принципиальнонепознаваемое, к чему следовало бы приспосабливаться с помощью искусства построения понятий.Иными словами, принципиальная ошибка Риккерта, с точки зренияГуссерля, состоит в том, что при решении философской проблемы обоснования возможности опыта тот исходил из изначальной данности действительного мира – т.е., проявил философскую наивность, не поставив существование этого мира под вопрос. В результате мир проник в доктрину Риккерта вкачестве метафизической предпосылки, а деятельность сознания стала выглядеть как насильственная по отношению к миру.
Правильный способ философского исследования опыта должен воздерживаться от полагания мира139до тех пор, пока не станет ясно, каким образом этот мир нам дан [Husserl2001: 98/Hua XXXII: 98].Гуссерль полагает, что Кант, в отличие от Риккерта, действовал именнотаким, верным образом; однако Кант, в свою очередь, допустил ошибку, непозволившую ему даже подойти к вопросу о разделении наук. Для Кантаопыт, возможность которого следовало обосновать, представлял собой опытсовременного ему естествознания – и потому он заранее оказался ограниченописанием мира, данного науке о природе. И хотя Кант верно описал этотопыт, он ошибочно тотализировал его, не обратив внимания на то, что опытестествознания может быть получен только путём абстракции из естественной установки.
Гуссерль полагает поэтому, что вместо «нисходящего» путитрансцендентальной дедукции, которым шёл Кант и который исследует данность мира в опыте mathesis universalis, следует использовать «восходящий»путь, отталкивающийся от данности окружающего мира, первичным образомдоступного мне в донаучном опыте [Husserl 2001: 118/Hua XXXII: 118].Именно это позволит предупредить ошибочное распространение выводовтрансцендентальной дедукции естественнонаучной природы на мир в целом,а следовательно – избежать натурализации субъективности, которую досадным образом произвёл Кант и которая закрыла доступ к вопросу о разделении видов опыта в кантовской философии [Гуссерль 2004: 139].Исключительно интересными представляются различия между подходами Гуссерля и Риккерта с точки зрения проблемы отношения к действительности. Напомним, что для Риккерта выбор правильной дистанции по отношению к действительности связан не только с различием между естественнонаучным и историческим способами образования понятий, но и спроблемой отнесения к ценности.
Отнесение к ценности – залог возможностиисторического образования понятий и, тем самым, залог научности наук окультуре. Отнесение к ценности означает определённое дистанцирование историка по отношению к привычной ему действительности, которая имеет для140него смысл в связи с теми ценностями, которыми он её наделяет. Производится объективация действительности, благодаря которой объективная наукаотграничивается от философии, имеющей своим предметом ценности исмысл. Иными словами, отнесение к ценности позволяет избавиться от иллюзии непосредственной данности действительности и выработать понятия, делающие действительность познаваемой. Отнесение к ценности, с одной стороны, обеспечивает связь исследования с жизнью историка, а с другой – позволяет избежать субъективного практического оценивания исторических индивидуумов, которое закрыло бы доступ к пониманию их действий и исключило бы возможность научной истории.В то же время, критика Гуссерля указывает на то, что Риккерт-философостался в естественной установке, так и не поставив под сомнение данностьдействительного мира.
Именно из-за непрерывного полагания мира Риккертдопустил ошибку в трансцендентальной дедукции и неверно провёл границымежду науками (в частности, ошибочно отнёс психологию исключительно кестественным наукам). Таким образом, обнаруживается определённая параллель между процедурой, которую Риккерт рекомендовал на методологическом уровне наукам о духе (приостановку полагания ценностей), и приёмом,который Гуссерль предлагает осуществить на теоретико-познавательномуровне (приостановку полагания мира).
Эта параллель побудила некоторыхкомментаторов указать на сходство между понятием «установки» у Гуссерляи идеей отстранения от действительности у Риккерта. Хотя и очевидно, чтоэти элементы выполняют в обеих концепциях несколько разные функции,Гуссерля и Риккерта объединяет внимание к зависящим от активности сознания способам данности предмета [Staiti 2010: 132; Konopka 2009: 323].Ключевой вопрос состоит в том, насколько корректно описывать феноменологическую методологию смены установок в терминах дистанцирования от действительности. С одной стороны, существенным возражением против такого анализа является сама критика Гуссерлем Риккерта: 1) вся неокан141тианская проблематика построения понятий и связанного с этим поиска дистанции по отношению к действительности остаётся в рамках естественнойустановки 54; 2) кантианская дедукция природы остаётся в натуралистическойустановке.
Таким образом, в рамках кантианства и неокантианства вопрос осмене установок как будто бы даже не может быть правильно поставлен.С другой стороны, следует вспомнить о проблематичном статусе персоналистической установки в онтологии Гуссерля. Персоналистическая установка является, по сути, базовой – именно в ней мир дан первичным образом,и все остальные установки могут рассматриваться только в перспективе модификации этой изначальной установки. Для того, чтобы провести границумежду науками о духе и науками о природе, следует прежде всего понять,что природа конституируется путём абстракции из окружающего мира, данного в персоналистической установке.
Значит, следует описать возникновение региона природы как продукта конститутивной деятельности духа, и дляэтого требуется поставить данный духу действительно сущий мир под сомнение, отказаться от постулирования действительности. Можно следующимобразом резюмировать эту процедуру: начав от естественным образом данного духу действительного мира, следует поставить действительность под сомнение и благодаря этому выявить исторически обусловленный (мы не говорим пока: «случайный») процесс конституирования природы, которая впоследствии становится для современного духа само собой разумеющимся эле-54И.
Керн, впрочем, предполагает, что Гуссерль не вполне понял Риккерта: говоря о позиции познающегосубъекта в конкретных науках, Риккерт сознательно ведёт речь об эмпирическом субъекте, который имеетдело с объективной действительностью. Что же до субъекта, с которым имеет дело теория познания, то, поРиккерту, действительность имманентна ему – но исследователь в частных науках никогда не выступает спозиции риккертовского «сознания вообще» [Kern 1964: 409]. Это недопонимание со стороны Гуссерля может объясняться тем, что он был хуже знаком с онтологией Риккерта, чем с его теорией разделения наук.Как мы продемонстрировали в Главе 1, в философии Риккерта ценности господствуют над действительностью – это делает упрёк в наивном реализме и некритичном полагании действительности не вполне правомерным.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
