Диссертация (1137593), страница 28
Текст из файла (страница 28)
И даже если соотношение между индивидуальным и общностным остаётся у Дильтея невполне ясным, для феноменологии принципиальное значение имеет обнаруженный им социальный («общественно-исторический») характер окружающего мира [Husserl 1962: 355-358/Hua IX: 355-358]. Таким образом, конституирование любых предметов, в том числе и природы, в обыденной жизнипроизводится общественно-историческим субъектом.Именно в период сближения с Дильтеем, в лекционных курсах «Феноменологическая психология» (1925) и «Природа и дух» (1927), Гуссерльначинает активно использовать понятие «жизненный мир» (которое, впрочем, появляется в его рукописях ещё в конце 1910-х).
Как отмечает И. Керн,это понятие непосредственно вытекает из понятия «окружающего мира»[Kern 1979: 74]. Применительно к проблематике разграничения наук оно выполняет ту же самую функцию: ему соответствует персоналистическая установка, в которой я нахожу мир предданным, встречаю его в допредикативномопыте. Можно наблюдать постепенную трансформацию понятия «окружающий мир» (Umwelt), вместо которого Гуссерль начинает использовать «жизненный окружающий мир» (Lebensumwelt) и собственно «жизненный мир»(Lebenswelt), делая в конечном счёте выбор в пользу последнего50.К. Хельд указывает, что высказываемое порой утверждение, «будто«Кризис» и занимающее в нём центральное место понятие «жизненного ми50А. Конопка показывает, что Umwelt – это и понятие философии Дильтея, который перенял его из британской натуралистической психологии, но переформулировал его на языке своей описательной психологии вотношение погружённости живого организма в своё непосредственное духовное окружение [Konopka 2009:320-321].
Известно, что непосредственным предшественником понятия Lebenswelt у Гуссерля является natürlicher Weltbegriff, которое он перенял из чуждой ему в целом позитивистской философии Р. Авенариуса[Kern 1979: 68]. Фактически Дильтей и Гуссерль осуществляют над позитивистской теорией опыта одну и туже операцию – они критикуют её за невнимание к изначальному духовному единству субъекта и в результате не отвергают, но объясняют её с помощью собственной теории познания и тем самым включают её в собственную философию. Это позволяет перетолковать и проблематизировать ключевые позитивистские понятия, вместо того чтобы полностью избавляться от них.133ра» знаменуют какой-то фундаментальный поворот в мышлении Гуссерля»,ошибочно.
«На самом деле [«Кризис»] не представляет ничего радикальнонового в развитии Гуссерля, в нём сохраняется преемственность по отношению к программным работам, которые сам Гуссерль опубликовал ранее –«Идеям» (1913) и «Картезианским медитациям» (1930), а также к последнимбольшим лекционным курсам, которые он читал в 1920-е годы… Таким образом, понятие «жизненного мира» неразрывно связано с особым гуссерлевым решением классической проблемы философии и в особенности трансцендентальной философии – проблемы введения в философию. На языкетрансцендентальной философии эта проблема называется переходом из естественной в трансцендентально-философскую установку» [Held 1991: 79].
Содержание понятия «жизненный мир», которое впоследствии стало использоваться для обозначения ноэматического коррелята естественной установки, вполной мере присутствует уже в понятии «окружающий мир». Гуссерль осознаёт это по мере того, как попытки провести различие между естественной иперсоналистической установкой терпят неудачу (то есть в ходе доработки«Идей II» и последующих циклов лекций), и обнаруживается необходимостьраскрывать соответствующую естественной установке субъективность кактворческую жизнь духа, а конституируемый при этом мир – как мир общественно-исторический.Для феноменологии естественной установки использование понятия«жизненного мира» означает скорее некоторое смещение акцентов. В философии Дильтея дух непрерывно находится в процессе становления.
Егожизнь объективируется в культурных формах, но её сущностью является текучесть – течение, которое не имеет предназначения; такова предложеннаяДильтеем интерпретация понятий гегелевской философии [Гадамер 1988:277-279; Jung 1996: 147].
Когда Гуссерль квалифицирует окружающий миркак жизненный мир, он не только вводит временнóе измерение переживания(что само по себе исключительно важно для становления генетической фе134номенологии), но указывает на то, что сознание не просто неразрывно соединено с миром отношением корреляции, но захвачено им, включено в егожизненный поток, находится «на марше». И поскольку позитивные науки, сточки зрения Гуссерля, стоят на естественной установке, они также оказываются частью этого потока, а именно как теоретизирующая часть жизни. «Если поначалу Гуссерль формулировал проблему основания объективной наукикак проблему отношений обоснования между научным понятием и донаучным созерцанием, то затем в своих рассуждениях он переходит к проблемепринципиального отношения абстрактного мира объективной теории и конкретного исторического мира субъективной жизни, в которой «теоретический праксис» представляет собой один из видов человеческого праксиса»[Kern 1979: 72-73].Несмотря на очевидное усиление проблематики философии жизни вфеноменологии, не следует закрывать глаза на существенные отличия проекта Гуссерля от философии Дильтея.
Эти отличия имеют принципиальноезначение для реконструкции гуссерлева понимания науки о духе. Несмотряна то, что Гуссерль поместил человеческую субъективность в контекст социального мира, вопрос о доступе к субъективности тем самым ещё не решён.Для Дильтея этот доступ осуществляется изнутри жизненного потока: подлинная философия как осмысление духа вырастает из наук о духе. Однако сточки зрения Гуссерля, такой метод не позволит проникнуть в суть вещей,увидеть их именно как вещи, конституированные духом и обладающиесмыслом только благодаря духу.
Именно поэтому науки, стоящие на естественной установке, не могут удовлетворить феноменолога; ведь именноестественная установка здесь не видна. «Любая специальная наука eo ipsoесть наивность, какими бы искусными ни были её методы… Наивность составляет принципиальную сущность [психологии и конкретных наук о духе],которыми мы до сих пор обладали. Наивность – это важная часть их метода,135и поэтому она, конечно, препятствует их вознесению к окончательной научности» [Husserl 1962: 376-377/Hua IX: 376-377].То, что Гуссерль со временем осознаёт субъективность как коренящуюся в духовном мире и, как следствие, переоценивает значение психологииДильтея для анализа субъективности, не приводит его к согласию с последним ни по методологическим, ни по метафизическим вопросам.
Г. Миш проницательно охарактеризовал это различие как различие между «позами» феноменологии и философии жизни: «Перевести взгляд от вещей к мыслямсобственного пространства, где всё, что имеет имя и форму, освобождаясь отсвоего груза действительности, очищается и приходит к ясности «созерцания», придающей этому имени и этой форме непоколебимо чёткое значениеи ограничение.
Это отторжение действительности 51 (Entwirklichung), в котором отталкивается всё антропологическое, а мнимые эмпирические фактыраскрываются как «сущностные законы эмпирии» - специфически философская поза (Haltung). Может ли существовать большее противоречие, чеммежду этим метафизическим притязанием чисто созерцательного мышленияи дильтеевской «жаждой реальности», которая требует утоления позитивнойнаукой?» [Misch 1967: 194].Редукция – это не просто метод, но отношение учёного к действительности.
Там, где Дильтей преследует любой выход за пределы действительности как метафизику, Гуссерль видит единственный способ обретения «подлинной научности». Недостаточно требовать «понимать жизнь исходя из самой жизни»; необходимо ещё найти правильную позицию, которая позволитуловить сущность жизни. Именно обнаружение такой позиции является залогом реабилитации разума, который стал мишенью виталистской критики.51Миш называет редукцию «отторгающей действительность реализацией» (entwirklichende Realisierung), чтонесколько неаккуратно в контексте понятия «реальности» у Гуссерля [Husserl 2002: 125-127/Hua Mat IV: 125127].136Выработка этой позиции происходит у Гуссерля в рамках полемики снеокантианством52. Начиная со второй половины 1920-х гг.
и до конца жизниГуссерль активно пытался переосмыслить проблему разделения наук (первыйкурс лекций, где затрагивалась эта тема, был прочитан им ещё в 1908/1909году). Поводом к активизации полемики с неокантианцами стало получениеГуссерлем в 1916 году поста профессора философии во Фрайбурге, которыйон унаследовал от Риккерта при покровительстве последнего. В докладе«Природа и дух», который Гуссерль прочитал в 1919 году во фрайбургскомобществе культурных наук, основанном Риккертом, очевидно ставилась цельподчеркнуть как преемственность проблематики, так и отличие феноменологии от неокантианства и её способность открывать новые перспективы дляфилософии науки. И если курс лекций «Природа и дух», прочитанный в 1919и 1921/22 гг. был ориентирован в большей степени на демонстрацию связимежду феноменологической конститутивной проблематикой и теоретикопознавательным обоснованием специальных наук, то лекции 1927 года подтем же названием представляют собой детальный разбор проблемы разделения наук с особым вниманием к подходу Риккерта – по признанию самогоГуссерля, это было нужно ему для того, чтобы «обрести внутреннюю ясностьотносительно раскрывающейся здесь теоретико-научной проблематики иобосновать собственный подход» [Husserl 1994: 186/Hua Dok V: 186].В то время как для Дильтея необходимым требованием для методологии наук о духе было погружение в поток действительности, в неокантианском подходе раскрывается новая перспектива.
Как мы отмечали выше (см.Главу 1), этот подход ставит проблему определения верной дистанции по от52Критики полагают, что по мере прояснения своей позиции по проблеме разделения наук Гуссерль постепенно приближался к философии жизни и, напротив, отходил от неокантианства [Staiti 2010: 76; Orth 2003:34]. Однако предыдущее наблюдение, в соответствии с которым Гуссерль скептически относился к возможности построения настоящей науки путём погружения в действительность, заставляет усомниться в такойоценке. На самом деле собственный подход Гуссерля, с одной стороны, одинаково далёк как от философиижизни, так и от неокантианства, а с другой стороны, не мог быть выработан без рецепции обеих теорий.137ношению к действительности.
Для «индивидуализирующего» подхода исторических наук действует императив приближения к реальности. В то же время, некоторое дистанцирование необходимо для подведения действительности под понятия; в конечном счёте, претензия на полный контакт с действительностью означает отсутствие рефлексии познающего субъекта по поводусобственной активности, ибо познание действительности невозможно без еёпонятийной обработки. Эта обработка может вести к большему (науки о природе) или меньшему (науки о культуре) уровню генерализации и, соответственно, дистанцирования от действительности, но избежать её в познанииневозможно.Критику Риккерта 53 Гуссерль сосредотачивает вокруг пониманиятрансцендентального идеализма, а точнее – кантовской трансцендентальнойдедукции априорных форм и понятий. Если Кант исходил из познаваемостиопытного мира для наук и спрашивал о том, как это возможно, то Риккертисходит из бесконечности и множественности действительности и спрашивает о том, как возможно преодоление бесконечности и множественности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
