Диссертация (1137593), страница 22
Текст из файла (страница 22)
По этой причине можно сказать, что, с однойстороны, рациональная психология является частью феноменологии, а с другой – наоборот, феноменология возникает как часть психологии, имеющаядело с чистым, трансцендентально очищенным Я как конститутивной сферой38Мы подробно обсудим это понятие в Главе 3.104[Ströker 1983]. Гуссерль видит здесь угрозу «психомонизма», состоящую втом, что сознание и переживание приравняют к «психическому», и тем самым психология будет объявлена основанием для всех наук.
Поэтому необходимо ограничить «психическое» как переживания, которые относятся кдуше и, соответственно, к живому организму [Husserl 1986: 76/Hua V: 74].Таким образом, «путь» из эмпирической, а затем рациональной, психологии втрансцендентальную феноменологию связан с обнаружением чистого Я какконститутивного источника всех возможных предметов в их единстве – Я,которое само конституирует предметности «душа» и «живое тело». Переходк исследованию этого источника означает приостановку полагания души каксущего и, стало быть, выход из области психологии.То обстоятельство, что как феноменологическая психология, так итрансцендентальная феноменология (а также и естественнонаучная экспериментальная психология!) имеют дело с сознанием, вызывало путаницу средиинтерпретаторов Гуссерля, пытавшихся восстановить соотношения междуэтими дисциплинами (см., напр.: [Golomb 1976: 462ff]).
Однако в действительности оно беспокоило и самого Гуссерля. Г. Шпигельберг замечает, что«даже сам Гуссерль в течение всего своего философского развития не смогопределить раз и навсегда своё отношение к психологии и назначить ей точную функцию в рамках его меняющейся концепции феноменологии» [Шпигельберг 2002: 152]. Гуссерля не устраивало такое «раздвоение сознания» наэмпирическое и трансцендентальное, даже если между ними и удавалосьпровести относительно чёткую границу с помощью трансцендентальногоочищения. Именно поэтому в более поздних работах он стремится показать,что доступ к чистому сознанию на самом деле возможен через психологию.Чтобы удержать границу между психологией и феноменологией, он пытаетсязакрепить за психологией возможность освобождаться от полагания отдельных предметностей, не воздерживаясь при этом от полагания мира в целом[Husserl 1959: 140-142/Hua VIII: 140-142]. Однако в собственных критиче105ских комментариях к этим рассуждениям Гуссерль делает два важных замечания.
Во-первых, он признаёт, что это невозможно, так как если психологжелает исследовать наиболее общие проблемы душевных переживаний, емунеобходимо воздержаться от полагания себя как живого организма (и, соответственно, как человека) и задаться вопросом о том, как конституируетсяединство сознания такого организма [Husserl 1959: 444-450/Hua VIII: 444450]. Во-вторых, это означает, что различие между феноменологией и психологией исчезает, так как указанные вопросы попадают в сферу трансцендентальной феноменологии, и доступ к ним осуществляется посредством однихи те же механизмов «очищения» сознания [Husserl 1959: 319/Hua VIII: 319].В целом, соотношения между психологией и феноменологией постепенно становятся у Гуссерля всё менее ясными по мере того, как он пытаетсярешить проблему единства сознания.
В последней своей работе «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» он заключает, что«чистая психология в себе самой тождественна трансцендентальной философии как науке о трансцендентальной субъективности» [Гуссерль 2004: 340].Эти трансформации гуссерлевой систематики могут восприниматьсяпо-разному. Так, И. Керн считает, что попытка Гуссерля гарантировать единство сознания неудовлетворительна как раз потому, что она стирает границумежду трансцендентальной философией и рациональной психологией.
Втерминах гуссерлевой систематики наук это означает, что из исследованиядуши как региона можно перейти (umschlagen) в поле трансцендентальнойсубъективности – это нелегитимно и эквивалентно такому же переходу в философию из исследования региона природы, то есть тому самому натурализму в философии, который Гуссерль столь активно критиковал [Kern 1977:136].
Э. Штрёкер, напротив, полагает, что движение в сторону открытия психологии доступа в трансцендентальную сферу следует считать успехом, поскольку оно позволяет продвинуться собственно в исследовании трансцендентальной сферы. Эта сфера должна исследоваться обеими дисциплинами,106пусть и по-разному [Ströker 1981: 177-180]. Так, Х. Дрюе считает, что психологу нужно перемещаться между различными сферами. Трансцендентальнаясфера не является исключением – в этом случае мы имеем дело с трансцендентальной психологией, реализовав которую психолог возвращается в свойчеловеческий мир, чтобы затем ввести в свою научную практику те усмотрения, которые были получены им на уровне созерцания чистого сознания[Drüe 1963: 221-222]. Впрочем, различие между трансцендентальной психологией и трансцендентальной философией становится в этом случае совсемсмутным.Какая бы из этих оценок учения Гуссерля о методе психологии ни былаверной, они позволяют сделать некоторые существенные выводы относительно гуссерлевой систематики наук.
Очевидно, что идея региона играет вней ключевую роль, причём иерархическая схема «трансцендентальная философия – региональная онтология – эмпирическая наука» построена на положении, согласно которому регионы равны между собой в теоретикопознавательном отношении. Это положение, в свою очередь, базируется напринципе онтологического равенства регионов. Однако этот принцип ошибочен.
Преодоление Гуссерлем картезианского дуализма, который сохранялся в учениях В. Дильтея и Ф. Брентано, означает, что борьба с натурализмомв психологии не ограничивается выделением сферы «внутреннего опыта»,недоступного естествознанию, но выводит на проблему конституированияприроды как предметности в сознании. Эйдетика не просто обнаруживает себе поле психологического исследования, как предполагалось на ранних этапах развития гуссерлевой феноменологии, но перетолковывает другие регионы и тем самым расширяется до размеров универсальной онтологии. Природа и дух не могут быть рядоположенными регионами просто потому, что онине равны в своём отношении к конституирующей субъективности.Гуссерль столкнулся с этими неизбежными следствиями собственногохода мыслей в работе «Идеи II», где была предпринята первая систематиче107ская попытка анализа конституирования основных предметностей.
Нарастающие проблемы, с которыми сталкивалось его наукоучение, могут быть взначительной мере сведены к тем трудностям, которые обнаружились в этойработе при онтологическом анализе и которые стали причиной того, что онатак и не была опубликована при жизни Гуссерля. Ключевым вопросом здесьстало соотношение между природой и духом, к обсуждению которого мы теперь и перейдём.2.2 Регионы бытия и специальные теоретические установкиИсходный вопрос, который направляет Гуссерля во всех исследованияхприроды и духа, состоит в том, «каким образом трансцендентные предметы(для которых у нас пока есть совсем неясные названия «природа» и «дух») apriori даны как корреляты внешних наглядных представлений?» [Husserl2002: 119/Hua Mat IV: 119].
Первое и важнейшее онтологическое различение,которое Гуссерль разработал в «Идеях II» и которое впоследствии оказалобольшое влияние на его позднюю феноменологию, проводится между природой в обычном смысле и природой как предметом естествознания. В естествознании конституирование природы как предметности происходит посредством абстрагирования от любых ценностных и практических предикатов и исключительно теоретической, незаинтересованной деятельности сознания [Husserl 1952: 1-3/Hua IV: 1-3].Для того, чтобы предметы были даны именно как предметы природы,требуется осуществить «демонтаж» (Abbau) смыслов, которыми наделяютсяпредметы, т.е. выйти к «чистому опыту».
В рамках генетического анализаГуссерль подчёркивает, что любой предмет не существует в неизменном видеи, стало быть, не может быть дан дважды одинаковым образом. На него всёвремя напластовываются предикаты, которые образуют «слои знания». Лишьдемонтировав эти слои, мы можем получить вещь чисто как материальнуювещь: «предикативное определение не может отсылать к другому предика108тивному определению in infinitum.
Должна быть возможной исходная данность, без логико-апперцептивных смысловых содержаний» [Husserl 2004:290/Hua XXXVII: 290]39.Таким образом, констатируя существование такой предметности, какприрода, и соответствующего особого конститутивного синтеза сознания,Гуссерль исходит из факта существования естествознания. То, что можновыделить особенности того способа, которым предметности даны естествознанию, служит для Гуссерля достаточным основания для выделения природы как особого региона, притом именно как соответствующего естественнымнаукам.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
