Диссертация (1136799), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Оба эти показателя сохраняют значимость, однако объяснительная сила моделей идентична,поэтому для дальнейшего моделирования я выбираю ИЧР как более информативный показатель общественного, а не только экономического развития. В моделях3 и 4 я добавляю межуровневый интерактивный эффект миграционного статуса ипроцента исламского населения в стране происхождения. В четвертой модели ядобавляю также интерактивный эффект миграционного статуса и мусульманскоговероисповедания самого респондента. Интересно отметить, что оба интерактивных эффекта сохраняют значимость и при такой спецификации межуровневыйэффект даже увеличивает объяснительную силу.
В пятой модели вводится третийинтерактивный эффект (пола и миграционного статуса), он значим, причем с отрицательным знаком, то есть мужчины-мигранты в Европе либеральнее женщин всвоих гендерных установках. Этот небольшой эффект не улучшает качества модели, поэтому он удаляется из дальнейших спецификаций, однако он интересен сточки зрения интерсекционального подхода. В моделях 6 и 7 добавляется показатель развития демократии в стране происхождения Polity IV, который, несмотряна сильную значимость в моделях, где он выступает единственным предикторомгруппового уровня, полностью теряет ее в сочетании с другими предикторами.В результате перебора групповых переменных и формального сравнениямоделей по нескольким показателям (по результату теста хи-квадрат и по информационному критерию Байеса - BIC), я выбираю модель 4 из таблицы 11 в качестве опорной для дальнейшей рандомизации углов наклона.
Только 3 групповыхпеременных по основанию «страна происхождения» улучшали качество моделей,а именно ИЧР, исламское большинство и уровень демократии (Polity IV), и только156первые два оказались стабильно значимы. Индекс развития человеческого потенциала (ИЧР) страны происхождения отрицательно связан с поддержкой тезиса оприоритете мужчин на рынке труда. Таким образом, люди, приехавшие из техстран, где выше грамотность, уровень жизни и ее продолжительность, болеесклонны к гендерному эгалитаризму.В наилучшей модели значим межуровневый интерактивный эффект междук процентом мусульманского населения в стране происхождения и миграционнымстатусом. Этот эффект значимо отрицателен, и его можно проинтерпретироватьтолько совместно с коэффициентом «Ислам».
Так шансы ответить на этот вопросположительно в исламских странах в 4 раза выше, чем во всех остальных, однакодля мигрантов из этих стран они значительно ниже (1.38 – 1.31 = 0.07), exp (0.07)= 1.07, то есть только на 7% выше, чем для жителей остальных стран.Предикторы индивидуального уровня в наилучшей модели немного меняюткоэффициенты при добавлении переменных группового уровня, однако незначительно. Самой сильной объяснительной переменной остается высшее образованиеи пол.
Мусульмане отличаются от немусульман по гендерному консерватизмупримерно также как работающие люди и студенты от пенсионеров и домохозяек(разрыв между людьми с высшим образованием и без него в 2 раза больше). Религиозность и семейное положение (в браке или вдов) также оказывают значимое,но меньшее влияние на патриархатность взглядов на права женщин на рынке труда.Модели с фиксированными углами наклона – предикторы группового уровняпо основанию «страна проживания»В таблице 12 представлены результаты поиска наилучшей модели с групповыми предикторами по стране проживания.
Я опускаю поиск наилучших предикторов второго уровня по этому основанию, поскольку процесс аналогичен описанному выше. Коэффициенты предикторов индивидуального уровня практически идентичны тем, что наблюдаются в моделях для страны происхождения,только характеристики стран оказывают несколько отличные эффекты.157Эффект исламского большинства в стране проживания меньше, чем тот жеэффект в аналогичных моделях в стране происхождения. У людей, живущих впреимущественно исламских обществах (в выборке таких стран 12) шансы ответить положительно на вопрос о преимуществе мужчин при трудоустройстве в 3.2раза выше, чем у жителей других стран.Индекс человеческого развития остается столь же важным предиктором длястраны проживания, каким он был для страны происхождения.
Уровень демократизации (Polity IV) приобретает слабую значимость, но ухудшает качество модели. Индекс гендерного неравноправия незначим.Модели с углами наклона, рандомизированными по основанию «страна происхождения»В таблице 13 представлены результаты рандомизации углов наклона различных переменных для наилучшей модели по группировке «страна происхождения» (модель 4 в таблице 11).Как видно из таблицы 13, наименьший BIC демонстрирует модель с угломнаклона, рандомизированным по возрасту, полу и образованию (модель 4). Рандомизация по двум параметрам: полу и возрасту в модели 1, полу и образованиюв модели 2 и образованию и возрасту в модели 3 дает значительно худшие показатели. В моделях 5 и 6 представлены варианты рандомизации по четырем основаниям. В модели 5 к полу, возрасту и образованию добавляется мусульманское вероисповедание, а в модели 6 – миграционный статус.
Добавление четвертой рандомизирующей переменной не приводит к улучшению модели ни по информационному критерию Акаике (AIC), ни по Байесову информационному критерию(BIC). Таким образом, модель 4 из таблицы 13 остается опорной для дальнейшегоанализа. Обратим внимание на изменение коэффициента при межуровневом интерактивном эффекте миграционного статуса и процента мусульманского населения в стране происхождения. Он может быть проинтерпретирован только совместно с коэффициентом «Ислам», то есть 1.46 - 1.27 = 0.19, что при взятии экспоненты составляет 1.21, то есть шансы для мигранта из исламской страны на15821% выше, чем для мигранта из любой другой страны ответить на вопрос о приоритете мужчин положительно. Это выше, чем 7% в модели с фиксированными углами наклона, но все же не очень много.Модели с углами наклона, рандомизированными по основанию «странапроживания»В таблицах 14 и 15 представлены результаты рандомизации углов наклонаряда переменных в моделях по основанию «страна проживания».
Как видно изтаблицы, наименьший BIC у модели 8 в таблице 14, таким образом мы рандомизируем угол наклона по основаниям возраст, пол и образование. Интересно, чторандомизация углов наклона приводит к тому, что индекс человеческого развитиятеряет значимость в большинстве моделей. Рандомизация по мусульманскому вероисповеданию, представленная в различных вариантах в таблице 15 не даетлучшей модели, однако страновой показатель процента мусульман в стране проживания остается неизменно значимым и сильным объясняющим фактором внезависимости от спецификации модели.В этой работе нас интересуют выходцы из исламских стран по сравнениюсо всеми остальными, поэтому обратимся к графикам, которые помогут понятьособенности этой группы по сравнению с большинством в принимающих и отправляющих обществах.Графическая интерпретацияНа трех графиках показаны рандомизированные коэффициенты по полу(Рис.
9), возрасту (Рис. 10) и образованию (Рис. 11) для 12 мусульманских (слева)и 9 европейских стран (справа). При этом на каждом графике регрессионная линия для местных жителей представлена сплошной, а для мигрантов пунктиром. Вграфиках для европейских стран использовалась рандомизация «мусульмане». ВПриложении приведены варианты рисунка 10 для европейских стран с даннымидля всех мигрантов (линия почти совпадает с основной) и для мигрантовмусульман, чтобы отличить мусульман первого и второго поколений (для мигран-159тов-мусульман разрыв с европейцами немного больше, чем для мусульман в Европе, то есть представители первого поколения мусульманских мигрантов ассимилированы меньше, чем мусульмане, родившиеся в Европе).Рисунок 9 – Рандомизация эффектов пола для 12 мусульманских (слева) и 9европейских стран (справа) в многоуровневой модели.
Пунктиром показаны мигранты из мусульманских стран, слева по сравнению с отправляющим обществом,справа — с принимающим (мусульмане в Европе)На рисунке 9 видно, что в мусульманских странах пол оказывается значительно более сильным предиктором, чем в европейских, где между женщинами имужчинами почти нет разницы при ответе на вопрос о приоритете при трудоустройстве. Эмигранты из мусульманских стран (пунктирная линия на левом графике) почти всегда более эгалитарны, чем их сверстники со схожими социальнодемографическими характеристиками, оставшиеся в родных странах (за исключением Алжира, Кыргызстана и Пакистана, где эмигранты патриархатнее).
Иногдаразница между уехавшими и оставшимися очень велика (например, в Египте иТунисе), а в других странах исчезающе мала (Индонезия, Иран).На правой части рисунка показаны девять европейских обществ, в которыхмусульмане всегда несколько патриархатнее местных. В случае Испании, а также160(в меньшей степени) Германии и Бельгии эта разница значительна, в Швеции,Нидерландах и Великобритании она существенно меньше.
Кроме того, сами этиобщества неоднородны, так разница между Португалией и Францией в вопросегендерного равенства на рынке труда значительно больше, чем между мусульманами и немусульманами в каждом из этих обществ.На рисунке 10 показаны аналогичные эффекты рандомизации по возрасту. Вбольшинстве стран молодые эгалитарнее пожилых, лишь в нескольких исламскихобществах, таких как Индонезия, Египет и Пакистан наблюдается обратный эффект или его отсутствие. Самое большое различие поколений в принятии правженщин на рынке труда демонстрируют Ливан, Иран и Марокко. Среди европейских стран в Португалии различия между поколениями наименьшие, а в Швеции — наибольшие.Рисунок 10 – Рандомизация эффектов возраста для 12 мусульманских (слева) и 9 европейских стран (справа) в многоуровневой модели.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
