Диссертация (1136799), страница 10
Текст из файла (страница 10)
Ради поддержания ипередачи системы ценностей, людей бьют, преследуют, сажают в тюрьму, бросают в концлагеря, уговаривают, подкупают, объявляют героями, поощряют к чтению газет, ставят к стенке и расстреливают и иногда даже обучают социологии.Говорить о культурной инерции – это значит оставлять без внимания конкретныеинтересы и привилегии, которые обслуживаются индоктринацией, образованиеми всем сложным процессом передачи культуры от одного поколения к другому»[Мур, 2016].Ричард Булиет, один из крупнейших критиков ориентализма, показывает всвоей книге как Льюис и Хантингтон перевернули восприятие ближневосточныхконфликтов.
Из результата националистических постколониальных движений иХолодной войны (как они трактовались в 1950-1960-е годы) события в регионевдруг представились как полигон многовековой борьбы иудео-христианской (секулярной, гуманистической, прогрессивной и демократической) и исламской (религиозной, фанатичной, патриархатной, авторитарной) цивилизаций [Bulliet,2006].46Булиет предлагает альтернативное объяснение роли ислама в политическойи социальной жизни арабских обществ. Он утверждает, что на протяжении вековотносительная стабильность региона была связана с ролью мусульманских религиозных деятелей и ученых, не позволявших развиться тирании.
В процессе секуляризации (и модернизации) региона националистическими антиколониальнымисилами этот баланс был нарушен, и тирании распространились на ключевые страны Арабского Востока [Hirsh, 2004].Работы Саида и его последователей привели к формированию «посториенталистской» школы, которая стремится к переосмыслению методов, терминологии и классических трудов востоковедения, а также к формированию новойпарадигмы, в которой жители ближневосточного региона имеют собственный голос и сравниваются с гражданами других стран на общих основаниях.
При этомэссенциалистский подход до сих пор очевиден во многих академических работахпо проблемам женщин в исламе [Charrad, 2009], а также в политическом дискурсе[Little, 2008].Компаративные исследования гендерных установок на Ближнем Востокестали возможны только в последние годы, когда появились первые количественные данные, собранные по общемировым методикам (пятая и шестая волны проекта «Всемирное исследование ценностей» и «Арабский барометр»). При этомбольшая часть уже опубликованных работ связывает гендерную проблематику сразвитием демократии. В ряде исследований отмечается, что гендерные установкикоррелируют с уровнем демократизации (поддержкой прав человека и т.д.). Этотпоказатель нередко более точно отражает уровень демократизации, чем ответ напрямой вопрос «Считаете ли Вы, что демократия – это правильный способ управления с Вашей страной?», поскольку вопросы такого рода имеют нагрузку техконнотаций, который наложены на понятие «демократия» в каждом конкретномобществе [Inglehart, 2003].Например, Рональд Инглхарт и Пиппа Норрис, работающие на количественных данных в сравнительной парадигме, доказали, что население исламских47обществ стремится к демократии [Inglehart, Norris, 2003b].
В то же время, используя данные Всемирного исследования ценностей, они пришли к выводу, что людив мусульманских странах по-прежнему консервативны в отношении прав женщини нетерпимы по отношению к непопулярным меньшинствам (например, к гомосексуалам) [Inglehart, Norris, 2003a, p. 49]. Как заявляют Инглхарт и Норрис, приверженность ценностям гендерного равноправия и принятие сексуальной либерализации – это самые надежные индикаторы поддержки принципов равенства итолерантности в обществе.
По этой причине, несмотря на формальную (на словах)«значительную поддержку демократии среди жителей мусульманских обществ,она еще не имеет там серьезной ценностной базы, и поэтому не будет стабильной» [Inglehart, Norris, 2003b, p. 68].Один из крупнейших современных исследователей Арабского Востока всравнительной перспективе, Марк Тесслер, в своих работах, основанных на данных проекта «Арабский барометр», показывает, что уровень поддержки демократии и гендерные установки в арабских обществах значительно различаются[Tessler, 2002]. Например, в Ливане высока поддержка гендерного равноправия, вМарокко и Тунисе она также значительна, а, например, в Йемене или на Палестинских территориях она минимальна [Rowley, 2009].Александер и Вельцель рассматривают несколько возможных причинбольшей патриархатности мусульманских обществ в сравнительной перспективе[Alexander, Welzel, 2011b].
Они используют множество контрольных переменных,чтобы проверить гипотезы о структурных и институциональных причинах патриархатности в исламе, и приходят к выводу, что эти объяснения недостаточны. Спомощью многоуровневого моделирования исследователи определяют, что принадлежность к исламской культуре и религии является стабильным предикторомпатриархатности ценностных ориентаций.
Однако повышение уровня образования и выход на рынок труда значительно понижают влияние этого фактора, особенно среди женщин.48Еще одной ключевой работой в этом направлении стала книга Стивена Фиша, в которой он анализирует ценности мусульман в сравнительной перспективе[Fish, 2011]. Опираясь на большой объем данных и используя современные статистические методы, он приходит к выводу, что в большинстве областей жизни мусульмане отличаются от людей, исповедующих другие религии и от атеистов взначительно меньшей степени, чем принято считать. Он замечает, что они не поддерживают авторитаризм или смешение религиозной и светской власти. Некоторые показатели, такие как уровень самоубийств или разрыв между богатыми ибедными в мусульманском мире ниже, чем в других странах. Однако Фиш замечает, что толерантность к гомосексуальности, абортам, разводам и проституциисреди мусульман намного ниже, чем среди тех, кто принадлежит к другим религиям и культурам.
Кроме того, гендерные установки в мусульманском, а особеннов арабском мире, остаются самыми консервативными среди всех исследованныхстран, и это отличие является наиболее значимой ценностной девиацией данногорегиона. По мнению Стивена Фиша, воспитание в исламской традиции включаетвосприятие патриархатных норм и ценностей как неотделимой черты мусульманской религии [Fish, 2002].Некоторые исследователи говорят об исторических корнях гендерного консерватизма на Арабском Востоке, связанных со сменой идеологических ориентаций в постколониальный период.13 Борьба арабских народов за независимость отколониальных империй, шедшая в 1950-1960-е годы ХХ века, по своей идеологиибыла национальной, секулярной и модернизационной и не опиралась на ислам.14Таким образом, в то время, когда происходило формирование взглядов современного старшего поколения, религия отошла на второй план, и относительно светские взгляды, а следовательно менее консервативное отношение к женщинам,остались присущи этим людям.Эта гипотеза подробнее изложена в статье Kostenko, V.
Attitudes towards Gender Equality and Perceptionof Democracy in the Arab World [Text] / V. Kostenko, P. Kuzmichev, E. Ponarin // Democratization. – 2016. –VOL. 23. – N 5. – P. 862-891, здесь приводятся только основные соображения.14О роли национализма в формировании государств и демократии современного типа см. Greenfeld L.Nationalism: Five Roads to Modernity. Harvard: Harvard University Press, 1993.1349Для стран Арабского Востока, примыкавших к Советскому блоку, особеннодля Алжира и Йемена, распад СССР привел к контрмодернизационным процессами к консервативному повороту в сфере взглядов и ценностей. Это было связано спрекращением финансовой поддержки этих стран и усилением бедности, а крометого с ослаблением пропаганды секулярности и равенства гендерных ролей, чтобыло интегральной частью социалистической идеологии.Одновременно с этим в середине 1980-х годов произошло усиление исламского фундаментализма, связанное с притоком «нефтедолларов» в консервативные монархии Персидского Залива.
Этот процесс частично можно считать отзвуком холодной войны, поскольку Арабский Восток был одним из регионов, гдеразворачивалось противостояние сверхдержав. США сделали ставку на нефтяныемонархии Персидского Залива и победили в холодной войне, таким образом, усилив идеологическую роль исламского фундаментализма в регионе.
Эта победавкупе с финансовым преуспеванием этих стран в большой степени определилавектор развития Ближнего Востока на несколько десятков лет [Fawcett, 2013]. Приэтом следует заметить, что идея идеологической подоплеки консервативного поворота оспаривается, в частности, Могадам утверждает, что стагнация гендерныхустановок в части стран региона связана с военными действиями и революционными событиями, всегда ведущими к откату ценностей к более традиционалистским [Moghadam, 2013].Б) Экономика и институтыНекоторые исследователи, такие как Майкл Росс [Ross, 2012], пытаясь выяснить причины заметно большего неравноправия женщин в исламских обществах по сравнению со всеми остальными, исходят из экономических особенностей развития арабских стран, которые являются сердцем мусульманского мира.Росс полагает, что сверхдоходы от нефтяной ренты позволяют ряду наиболее авторитетных в исламском мире государств (в особенности, Саудовской Аравии)придерживаться крайне консервативных позиций относительно роли женщин в50общественной, политической и семейной жизни.
В связи очень высоким ВВП надушу населения большинство граждан таких обществ, как мужчин, так и женщин,не нуждаются в выходе на рынок труда15 (а тяжелые работы выполняются иммигрантами), поэтому происходит стагнация образовательной системы, реальнойконкуренции, замедлено или остановлено развитие институтов гражданского общества, в том числе, борьбы за эмансипацию [Ross, 2008]. Ситуация усугубляетсясуществованием репрессивных политических режимов (все эти страны - автократии, а Саудовская Аравия – единственная в мире абсолютная монархия), опирающихся на духовных лидеров.Однако существуют исследования, в которых позиция Росса подвергаетсясерьезной критике.
Так Паулин Джонс Луонг и Эрика Вейнталь в своей книге “Oilis Not a Curse” утверждают, что консерватизм и политическая неразвитость исламских обществ связана не с доходами от продажи нефти, а от структуры собственности и распределения богатств. Еще одной важнейшей, но преодолимойпроблемой обществ, располагающих значительными запасами минеральных ресурсов, авторы считают слабость политических институтов. В качестве иллюстрации к этим тезисам исследователи приводят примеры пяти постсоветских государств (России, Азербайджана, Туркмении, Узбекистана и Казахстана), где процесс формирования институтов и распределение доходов от нефтяной ренты шлиразличным образом [Jones Luong, Wienthal, 2010].В академической среде есть позиция, что патриархатность связана с институциональными особенностями развития мусульманских обществ.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
