Диссертация (1136389), страница 32
Текст из файла (страница 32)
Прежде всего,именно это предопределило то, почему некоторые регионы отменили выборымэра сразу после принятия ФЗ № 131, а другие – нет.Оказавшись в ситуации резко возросшей зависимости от федеральногоцентра,котораязначительносократилавозможностикакдляведенияэффективного «торга» с ним, так и для наращивания собственной власти за счет164региональной законодательной власти, благодаря эффекту «Единой России»становящейсятакжечастьювластнойвертикали,губернаторыначаликомпенсировать это за счет подчинения себе местного самоуправления.Пионерами проведения реформы стали те регионы, главы которых имели сильныестимулы для скорейшей реализации политического курса, позволяющегоиспользовать возможности, созданные федеральным центром, для максимизациисобственной власти.В своей эмпирической направленности данная часть исследования схожа сисследованиемГельманаиЛанкиной,309таккактакжеанализируеттрансформацию местного самоуправления в столицах российских регионов.
Этотподход предлагает ряд методологических преимуществ, которые будут объясненыниже. Таким образом, хотя основное внимание в этом исследовании отличается, ихронологический охват шире, модель эмпирически проверяется на аналогичносконструированной выборке из 79 региональных столиц. Для выявления техфакторов, которые способствовали «выживанию» напрямую избранных мэров врегиональных столицах, используется стандартная статистическая техника.Теоретические предпосылкиПрежде чем разрабатывать ряд теоретических положений, касающихсястимулов, подталкивающих глав российских регионов к отмене прямых мэрскихвыборов, важно определить уровень, на котором были сделаны соответствующиеинституциональныевыборы,безкоторыхневозможнопроанализироватьструктуры стимулов отдельных политических акторов.
Наш аргумент основан напредположении, что выбор институциональной формы местного самоуправленияв основном принадлежал политическим субъектам на региональном уровне, а нефедеральным властям или субрегиональным политическим акторам. Этопредположение согласуется не только с положениями закона 2003 года,поскольку он непосредственно возлагает на регионы полномочия определятьинституциональную модель местного самоуправления, но и с данными об309Gel’man V., Lankina T. Op.cit.165осуществлении реформы, доступными из источников, как научных, так ипублицистических.При этом следует подчеркнуть, что выделение стимулов на уровне региона,а именно стимулов главы региона, которые являются основными для данногоисследования, не подразумевает, что федеральные или субрегиональные акторыне играли роли.
Однако такой подход позволяет упростить предположенияотносительно мотиваций этих акторов. Можно предположить, что федеральныевласти настаивали на введении института сити-менеджеров, в то время каксубрегиональные / местные субъекты, в зависимости от того, насколько они былипредставлены в региональных коалициях по вопросу о реформе местногосамоуправления, выступали за прямые выборы мэра.Первое теоретическое предположение состоит в том, что склонность ксохранению прямых выборов мэра, а значит и поддержанию местной демократии,зависитотконкретныххарактеристиксубнациональных(региональных)политических режимов.
Политический режим условно определяется как наборпроцедур, принципов и правил – как формальных, так и неформальных – которыеопределяют различные формы правления.310 Существование относительностабильных субнациональных политических режимов в регионах России былоотмечено во многих исследованиях.311 Эта группа исследований показывает, чтовыживание региональной демократии зависит от политической траекторииразвития регионов России на решающей фазе переходного режима в 1990-хгодах.312 Для того, чтобы концептуализировать эмпирически наблюдаемыемежрегиональные вариации, используется теоретическая схема, предложеннаяГельманом313 на основе литературы «перехода к демократии».314 Эта схемаопределяет несколько моделей консолидации регионального режима.310Seri G. Seguridad: Crime, Police Power, and Democracy in Argentina.
New York, NY: Continuum, 2012.См., например: Gel’man V., Ryzhenkov S. Local Regimes, Sub-national Governance and the ‘Power Vertical’ inContemporary Russia // Europe-Asia Studies. 2011. Vol. 63, № 3. P. 449-465.312Obydenkova A., Libman A. National Autocratization and the Survival of Sub-National Democracy: Evidence fromRussia’s Parliamentary Elections of 2011 // Acta Politica.
2013. Vol. 48, № 4. P. 459-489.313Gel’man V. Second Europe-Asia Lecture: Regime Transition, Uncertainty and Prospects for Democratisation: ThePolitics of Russia’s Regions in a Comparative Perspective // Europe-Asia Studies. 1999. Vol. 51, № 6. P. 939-956.311166Только две из этих моделей, связанные с присутствием доминирующихполитическихсубъектов,315кажутсянепосредственноприменимымикполитическим событиям в России после 2000 года. Модель «победитель получаетвсе» характерна для тех регионов, где после периода внутриэлитной борьбы в1990-х годах губернаторам удалось подавить все конкурирующие политическиегруппы, став монополистическими политическими субъектами.
Эта модель,лишенная каких-либо атрибутов перераспределения власти, ставит губернатора встратегическое преимущество над субрегиональными элитами. Можно ожидать,что при этой модели глава региона будет иметь мало стимулов для того, чтобысохранять институт избираемого мэра.Другая модель, «соглашение элит», возникает в результате явного илиподразумеваемого соглашения между доминирующим субъектом и другимисубъектами по поводу общего признания сложившихся институтов.
В то времякак ранние исследования по демократизации, как правило, подчеркивали«ценность консенсуса» в соглашениях элит,316 в литературе четко указано, что этоне является необходимой предпосылкой для развития этой модели. Скорее,причины ее возникновения прагматичны: как только доминирующий акторзаключает соглашение с другими субъектами, необходимость сохранения их вустойчивых институциональных нишах, таких как напрямую избранная мэрия,становится важной частью рационального поведения доминирующего актора.
Втаких условиях институциональные перестановки не только не одобряютсявторостепенным акторами, но, что еще важнее, также не входят в интересыдоминирующего актора. Поэтому я ожидаю, что модель «соглашения элит» будетсвязана с более высокой вероятностью «выживания» прямых мэрских выборов,так как в этом будет заинтересован глава региона.314См., например: Higley J., Burton M. The Elite Variable in Democratic Transitions and Breakdowns // AmericanSociological Review. 1989. Vol. 54, № 1. P. 17-32. Karl T. L., Schmitter P. Models of Transition in Latin America,Southern and Eastern Europe // International Social Science Journal.
1991. Vol. 43, № 128. P. 269-284.315Golosov G. Russia’s Regional Legislative Elections, 2003-2007: Authoritarianism Incorporated // Europe-Asia Studies.2011. Vol. 63, № 3. P. 397-414.316Engelstad F. Democratic Elitism – Conflict and Consensus // Comparative Sociology. 2009. Vol. 8, № 3.
P. 383-401.167Второе теоретическое предположение касается наличия ресурсов, которыепозволяют главе региона противостоять давлению со стороны федеральногоцентра и расширять возможности субрегиональных элит защищать своюинституционально предоставленную автономию от губернаторов. Говоря опервом аспекте, принято считать местные ресурсы основным инструментомподдержания региональной автономии в современном мире,317 и существуетмножество доказательств в пользу такого подхода в России.318 С точки зрениявторого аспекта, значительная часть экономических ресурсов российскихрегионов, как правило, сосредоточена в крупных городах и особенно врегиональных столицах,319 что означает, что наличие региональных ресурсоворганически улучшает позиции местных политических субъектов в переговорах сгубернаторами. Поэтому можно ожидать, что в более богатых регионахперспективы «выживания» местной демократии лучше, чем в менее богатых.Третье теоретическое предположение относится к феномену, называемому«региональным уважением», и обычно понимаемому как степень, в которойрегиональные элиты, в частности глава региона, желают и могут принимать своирешения в соответствии с предпочтениями федерального центра.320 Учитывая, чтоосновным преимуществом федерального центра, как показано во многихисследованиях современной российской политики321, является способностьрегиона получать большие проценты голосов за «Единую Россию» или еекандидатов, региональное уважение нередко приравнивают к соответствующимрезультатам выборов.317Keating M.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
