Диссертация (1136364), страница 13
Текст из файла (страница 13)
В. Сфабрикованное большинство: конверсия голосов в места на думских выборах2003 г. // Полис. Политические исследования. 2005. № 1. С. 108–119.239Голосов Г. В. Указ. соч. 2001; Голосов Г. В. Указ. соч. 2006; Golosov G. V. Op. cit. 2003; КыневА. В. Указ. соч. 2006.240Ross С. Op. cit. 2002; Hutcheson D. S. Op. cit. 2003; Golosov G. V. Op.
cit. 2003; Панов П. В. Указ.соч. 2005; Голосов Г. В. Указ. соч. 2006; Кынев А. В. Указ. соч. 2006; Hale H. E. Op. cit. 2006. P.140–148; Kynev A. Op. cit. 2011.241Moraski B. Op. cit. 2006.23855гислатуры российских регионов – и при этом не был свободен от ряданедостатков теоретического и методологического плана242.П.
В. Панов243 поставил задачу определить факторы, которыеповлияли на выбор российскими регионами сразу после избирательной реформы 2002 года определённых значений следующих параметров избирательных систем: величина легального заградительного барьера и численность депутатского корпуса. Автор выдвинул две гипотезы: 1) величина заградительных барьеров зависела от доли представителей крупных партий в региональных парламентах, то есть «Единой России» и КПРФ; 2) численность парламентов была связана состепенью «зависимости» депутатов от губернатора. Стремление сократить влияние внешних факторов на результаты анализа привело П.В.
Панова к существенному ограничению выборки, из которой былиисключены «национальные» регионы, то есть все республики, автономные округа и автономная область, а также ряд краёв и областей. Врезультате проверка первой гипотезы была осуществлена на основевсего 14 регионов, а второй – на основе 42. Кроме того, использованный автором корреляционный анализ в силу своей природы не позволяет выявлять функциональные связи между переменными.Факторы предпочтения регионами отдельных параметров избирательных систем на момент выборов, прошедших в контексте унификации «правил игры», были рассмотрены также в работах другихучёных.
Л. В. Сморгунов244 попытался объяснить причины, по которым в регионах различалось число депутатов, избираемых по партийным спискам, а также величина заградительного барьера. Под последним автором рассматривал, прежде всего, эффективный заградитель242См.
Golosov G. V. Review: Elections by Design: Parties and Patronage in Russia’s Regions by BryonMoraski // Russian Review. 2007. Vol. 66, № 1. P. 165–166.243Панов П. В. Указ. соч. 2004.244Сморгунов Л. В. Указ. соч. 2006.56ный барьер – искусственно конструируемый показатель, строящийсяна информации о величине округа и отражающий тот процент голосовизбирателей, который партия или кандидат должны получить, чтобырассчитывать на прохождение в парламент. В качестве возможныхобъяснительных факторов им были предложены доля голосов в регионах за «Единую Россию» на национальных парламентских выборах вдекабре 2003 года и эффективное число электоральных партий в каждом регионе. Первый фактор служил отражением силы «партии власти», второй измерял степень «плюралистичности» регионального политического режима. Используя метод парной линейной регрессии, Л.В. Сморгунов пришёл к выводу, что чем сильнее в регионах была«Единая Россия», тем более высоким был эффективный заградительный барьер, и имела место тенденция к сокращению числа депутатов,избираемых по партийным списками.
И, напротив, чем более высокимбыл показатель эффективного числа электоральных партий, тем нижебыл барьер, и выше было число депутатов-списочников.Спорным, однако, было использование в качестве одной из зависимых переменных общего числа (а не процентной доли) депутатовсписочников, пусть и логарифмированного245. При такой операционализации зависимая переменная была связана с размерами региональных парламентов, вариации которых едва ли были отражением электоральных процессов первой половины 2000-х годов.Е. А. Альтова246, используя метод множественной линейной регрессии, предприняла анализ факторов, влиявших на такие параметрырегиональных избирательных систем, как размер легального заградительного барьера и численность депутатского корпуса. По её мнению,основными агентами изменений этих параметров были губернаторы и245246Там же.
С. 9–10.Альтова Е. А. Указ. соч. 2007.57региональные депутаты. В меньшей степени учитывался такой актор,как центральная власть. Моделируя стимулы, которыми могли руководствоваться перечисленные субъекты, Е. А. Альтова предположила,что губернаторы и депутаты от «Единой России» не были заинтересованы в многочисленных парламентах и, напротив, к увеличению численности легислатур стремились депутаты, не относившиеся к «партии власти». Сторонниками повышения заградительных барьеров, поеё мнению, являлись крупные партии – «Единая Россия» и КПРФ, – атакже губернаторы, которые возглавляли список «партии власти» нарегиональных выборах или входили в её Высший совет.Неочевидным, однако, было решение Е.
А. Альтовой принять вкачестве эмпирического индикатора желания депутатов к переизбранию прямую связь между дореформенной и пореформенной численностью региональных легислатур. Спорным также, как представляется, было решение автора выбрать в качестве зависимой переменнойабсолютную величину пореформенной численности региональныхпарламентов. Если заградительный барьер был новшеством для подавляющего большинства регионов, никогда раньше не применявшихпропорциональной избирательной системы, то легислатуры с фиксированной численностью были везде.Г. В. Голосов247 проанализировал причины вариаций в доле депутатов, избираемых по пропорциональной части региональных избирательных систем. В качестве основных субъектов изменений он выделил федеральную власть и глав регионов.
По его мнению, доля депутатов, избираемых в региональные ассамблеи по пропорциональнойформуле, была связана, во-первых, с численностью избирателей в регионе (намерение Центра могло состоять в том, чтобы крупные регионы отдавали предпочтение пропорциональной системе). Во-вторых, со247Golosov G. V. Op.
cit. 2013.58сроком реализации реформы, то есть временем проведения первыхвыборов по «новым правилам» (что также было связано с влияниемфедерального Центра). В-третьих, с уверенностью губернаторов в силе «Единой России», показателем которой служил процент голосов,полученных этой партией на национальных выборах 7 декабря 2003года. Между тем, доля мест, замещавшихся кандидатами из партийных списков, находилась в обратном отношении к степени консолидации регионального политического режима, выражением которой, помнению автора, могла быть процентная доля голосов, отданных завыигравшего кандидата на последних губернаторских выборах, и кдоле депутатов-одномандатников в составе дореформенных ассамблей.В описанных исследованиях предпринималась попытка предложить каузальные механизмы для объяснения изменений отдельныхпараметров региональных избирательных систем.
Одновременно сними можно также выделить ряд работ об электоральной инженерии врегионах, выполненных преимущественно в описательном ключе248.В параграфе были рассмотрены исследования, посвящённыеэлекторальной инженерии в России. В работах показано, что основным актором электоральной инженерии на федеральном и региональном уровнях был федеральный Центр, стремившийся, посредствомвлияния на архитектуру избирательных систем, контролировать политический процесс как на уровне Государственной Думы, так и науровне региональных парламентов. В работах, посвящённых анализупринятия российскими регионами определённых параметров своихизбирательных систем была также отмечена роль в этом процессе главрегионов и отделений федеральных политических партий, прежде все248Кынев А. В.
Указ. соч. 2008a; Кынев А. В. Указ. соч. 2008b; Кынев А. В. Указ. соч. 2009; КыневА. В. Указ. соч. 2014; Любарев А. Е. Указ. соч. 2010; Кынев А. В., Любарев А. Е. Указ. соч. 2011.59го, «Единой России». Однако ни одна из рассмотренных в параграферабот не пыталась предложить объяснение логики электоральной инженерии применительно ко всем основным компонентам избирательной системы на уровне субъектов Российской Федерации.1.4. Заключительные комментарии к главе 1В главе были рассмотрены истоки электоральных исследований,а также два широких подхода, через которые можно рассматриватьлогику электоральной инженерии в субъектах Российской Федерациив промежуток между 2003 и 2016 годами.
Помимо этого, в главе былпредставлен обзор существующих на сегодняшний день исследований, в фокусе которых находились изменения национальной избирательной системы и избирательных систем российских регионов.Основу первого из рассмотренных подходов, положения которого будут взяты во внимание для анализа электоральной инженериив российских регионах, составляют исследования, выполненные наматериале стабильных западных демократий, преимущественно, спарламентской формой правления. В рамках данного подхода предполагается, что основными агентами изменения избирательных системявляются политические партии, стремящиеся максимизировать собственное представительство во власти. Начиная с работ Дж. Грамма249и Д.
Куинтала250 и заканчивая исследованиями Ж. Коломера251 и К.Бенуа252, предполагалось, что крупные партии будут отдавать предпочтение диспропорциональным электоральным институтам (например,системам большинства, малым избирательным округам, небольшимпарламентам), так как за счёт своих механических эффектов такие системы будут отсекать от представительства небольшие политические249Grumm J. G. Op. cit. 1958.Quintal D.
P. Op. cit. 1970.251Colomer J. M. Op. cit. 2004; Colomer J. M. Op. cit. 2005; Colomer J. M. Op. cit. 2018.252Benoit K. Op. cit. 2004; Benoit K. Op. cit. 2007.25060силы, а потерянные ими голоса избирателей будут переходить к крупным игрокам, способствуя их сверхпредставительству253.Однако крупномасштабная электоральная инженерия – относительно редкое явление в демократических режимах254.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
