Диссертация (1136258), страница 62
Текст из файла (страница 62)
Behrends O., Schumann E. Tübingen, 2010. P. 120-180.248Как бы то ни было, историки права признают факт применения авторитетныхтекстов Свода Юстиниана и Декрета Грациана на практике. Данный феноменпоставил перед средневековыми юристами цель определить соотношение этихобщих (ius commune для христианских народов) источников права с местным,партикулярным правом (ius proprium). Их соотнесение, в свою очередь, выявилонемало правовых коллизий. Параллельно с практическим применением источниковобщего права (ius commune) ученым XIII–XIV вв. требовалось определитьсоотношение светских законов Свода Юстиниана с канонами Декрета ипоследующим церковным законодательством (папскими декреталиями).Достижению перечисленных целей способствовало развитие методологииправовой науки.
На первый взгляд, ведущие комментаторы и декреталистыпродолжают идти по стопам своих предшественников XII в. и осуждают тех, ктопытается исказить устоявшуюся юридическую методологию и привнести в правоаргументы, не основанные на авторитетных юридических текстах.
«Мы стесняемсяутверждать что-либо без ссылки на закон», — говорили среди комментаторов,вероятно, повторяя фрагмент новеллы Юстиниана (Nov. 18.5 pr.: erubescimus quianon hoc cum lege agimus).Так, известный французский комментатор XIII в. Жак де Ревиньи (ок.
1230–1296) неодобрительно отзывался об обилии определений справедлиости в«Ординарной глоссе» Аккурсия578. Его ученик и коллега Пьер Бельпарш (ок. 1250–1308) жаловался на студентов-артистов (изучавших свободные искусства, полатыни artes) за неумение и нежелание погружаться в детали смысла правовыхтекстов. Тем не менее итальянский комментатор Альберико де Розата заочнообвинял обоих юристов из Орлеана во «вкравшемся из теологии пороке»разбавлять правовые рассуждения неуместными риторическими приемами,цитатами из философских, поэтических и исторических сочинений.
«В нашейнауке, — добавляет он, — полагаю, по меньшей мере необоснованно использоватьсиллогизмы о форме, субстанции и акциденции. Наши предшественники и учителя,578Revigny J. de. Super Institutionibus commentaria ad Inst. 1.1.1: «Multas diffinitiones iustitiaehabemus in glossa. potes aliam ponere si vis esse predicator» («В глоссе есть множествоопределений справедливости. Можешь взять еще одно, если желаешь стать проповедником»).249такие, как Иоанн (Бассиан), который был достаточно внимательным к деталям, Ацо,Булгар, Мартин, Одофред и другие, не шли по этому пути»579.Тем не менее методологию схоластического правоведения в XIII–XIV вв.обогащали новые веяния.
В общем и целом они способствовали отходу отбуквального прочтения авторитетных текстов в пользу более свободного ихтолкования. Первыми новому «пороку» поддались французские комментаторы(Ревиньи и Бельпарш), в пику своим болонским коллегам. Затем Чино да Пистойя(ум. 1336) представил новый метод толкования в Италии. Вместо близкоследующего тексту толкования глоссаторов сторонники этого метода обратились кпоиску рациональной основы закона (ratio legis) и применяли для ее раскрытияследующую диалектическую схему: делить, изложить, собрать, возразить,поставить вопрос580.В. Пьяно Мортари выделил в наследии комментаторов три разновидноститолкования: 1) декларативное (declarativa), 2) ограничительное (restrictiva) и 3)расширительное толкование (extensiva interpretatio)581.
Первое также можно назватьграмматическим, поскольку оно предполагало выведение смысла из значения слови по сути. Это толкование использовали уже первые правоведы средневековойЕвропы. Второе применялось, когда значение терминов выходило за рамкиустановленного намерения законодателя. Третье предполагало установлениерациональной основы закона (ratio legis) с тем, чтобы применить его к инымобстоятельствам, нежели изначально подразумевал законодатель. Сочетаниенескольких видов толкования значительно расширяло возможности комментаторови декреталистов по регулированию даже тех отношений, которые не могли быть579580581Rosate A. da.
Commentaria in Codicem. Venetiis, 1585-1586. Proemium (латинский текст см.:Полдников Д.Ю. Договорные теории классического ius commune (XIII–XVI вв.). М., 2011. С.251).«Во-первых, я делю материал, во-вторых ставлю вопрос, в-третьих, собираю (аргументы), вчетвертых, привожу возражения, в-пятых, ставлю вопрос». («Primo dividam, secundo ponamcausam, tertio colligam, quatro opponam, quinto quaeram»). Цит. по: Gordon W.M. Cinus and Pierrede Belleperche // Daube noster: essays in legal history for David Daube. Ed. Watson A. Edinburgh,1974. P. 105–154).Piano Mortari V.
Ricerche sulla teoria dell’interpretatione del diritto, Vol.1. Le premesse. Milano,1956. P. 66 ff.250известны в античности (в том числе феодальные отношения) 582. Тем самымкомментаторы обретали необходимую их науке «свободу толкования источниковримского права», за которую их и приветствуют современные правоведы583. Маневрвтолкованиинормативныхпредписанийбылособенноваженименнокомментаторам Свода Юстиниана, текст которого не менялся с VI в. (с добавлениемлишь некоторых указов императоров Священной Римской империи и сборникафеодальных обычаев Северной Италии). В отличие от них юристы Церкви имелидело не только с древними канонами Декрета (к которому со временем обращалисьреже и реже), но и с новыми источниками права (папские декреталии), при созданиикоторых учитывались реалии позднего Средневековья.Если практический поворот в деятельности юристов создавал спрос насвободу толкования, то теоретической основой для нее, по всей видимости,послужила аристотелевская философия.
Связь поиска высшего разума вправоведении с аналогичным принципом аристотелевской философии отметили ипроследили по высказываниям Чино и др. комментаторов В. Гордон и П. Урлиак584.Предпосылкой для такого влияния стало начало изучения на Западе с серединыXIII в. основных философских работ Стагирита, объединенных в «Органон».Благодаряихпереосмыслениювконтекстекультурызападногохристианства Альбертом Великим и Фомой Аквинским Аристотель превратился в582583584О применении римского права к феодальным отношениям см.: Conte E. Framing the feudalbond: a chapter in the history of the ius commune in Medieval Europe // TRG. 2012. Vol.
80. P. 481–495; Ryan M. Succession to Fiefs: a Ius Commune Feudorum? // The Creation of the Ius Commune:From “Casus” to “Regula". Eds. Cairns John W., du Plessis P. J. Edinburgh, 2010. P. 147–157.Другие примеры применения текста к новым ситуациям см.: Gordley J. The jurists: a criticalhistory. Oxford, 2013.
P. 33-45.Кабрияк Р. Кодификации. М., 2007. С. 179.Gordon W.M. Op. cit. P. 105–154. Также Ourliac P. Histoire du droit privé français de l'an mil auCode Civil. 2-ed. Paris, 1985. P. 124.251Философа585 зрелого и позднего Средневековья, безгрешного «учителя тех, ктознает»586.Первые комментаторы, следуя предостережениям Аккурсия об излишнемобращении к теологии и философии (см. выше § 1 главы 2), относились клюбомудрию заальпийских правоведов как к «пороку». Но уже итальянскиекомментаторы XIV в.
эпизодически (но не всегда корректно, см. далее) обращалиськ работам Философа при необходимости пояснить философские понятия в СводеЮстиниана. Особенным пристрастием к философии отличался Бальд. Считаяправоведов «философами законов», он призывал их следовать «философамприроды», поскольку (правовое) искусство и законы подражают природе. Правда,под «философами природы» комментатор понимал богословов, поскольку теологияв XIV в.
относилась к «философии природы»587. Но, как отмечал его старшийсовременник де Розата, проповедники теперь превратились в философов,поскольку«предпочитаютСвященномуписаниюриторическиефигуры,философов, поэтов и сочиненные истории»588.Правовые учения комментаторов и декреталистов по форме и содержаниюотражают преемственность и новации задач и методов их науки. Учения попрежнему основаны на авторитете Свода Юстиниана и церковных канонов Декрета(с дополнениями папских декреталий).
Правоведы сохраняют преемственность сдоктринами глоссаторов и декретистов в плане основных понятий, институтов,585586587588Почтительное отношение к Аристотелю выказывали уже авторы XII в. Вероятно, ПетрАльфонси в начале XII в. назвал его Философом. И в то же время отношение к Философу нахристианском Западе всегда оставалось двойственным как к человеку, который не имеет веры(Августин), или по крайней мере, достаточной веры (Бэкон). См.: Воскобойников О.С.Тысячелетнее царство. 300–1300 гг. М., 2014. С.
362, 371.Данте поместил Аристотеля в лимб (Ад, III, 43), вместе с другими поэтами и ученымидревности, которые виновны лишь в том, что не знали истинного Бога. Причем автор комедиитакже порой упоминает Аристотеля без уточнения имени (Ад, XI, 97), полагаясь на эрудициючитателей.Baldus. Ad tres priores libros decretalium commentaria.
Lugduni, 1585, к X 1.6.16, N. 1:«philosophi legum imitati sunt philosophos naturae», а также «Ars imitatur naturam». По поводуданной фразы Бальда см.: Kriechbaum M. Philosophie und Jurisprudenz bei Baldus de Ubaldis:‘Philosophi legum imitati sunt philosophos naturae’ // Ius commune, 2000. N.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
