Диссертация (1136258), страница 60
Текст из файла (страница 60)
Ф. Калассо подчеркнул, насколько удачен сделанный им выборосновного фрагмента (sedes materiae) для учения о договоре канона «Quicumquesuffragio» (C. 12, q. 2, c. 66). Такое решение поддержали все последующие562Decock W. Op. cit. P. 124.238канонисты Средневековья, обсуждая не обязательность обещаний независимо от ихформы, а лишь подходящие процессуальные средства их защиты563.3.5.
Обязательность договоров-соглашений.Правило юридической обязательности не только обещаний, но и соглашенийсформулировал другой юрист Церкви — Бернард Павийский (ок. 1150–1213)564.Для этого он счел необходимым обратиться не только к новым актам папскогозаконодательства (декреталиям), но и к древним канонам, не включенным в ДекретГрациана. Бернард составил дополнение к Декрету в пяти книгах, которое самназвал Breviarium extravagantium (буквально «краткий сборник не вошедшего (вДекрет)». В дальнейшем за сборником закрепилось название «Сумма декреталий»,поскольку наряду с канонами в него вошли и папские декреталии565.
Один изтитулов первой книги составитель посвятил пактам, чтобы разъяснить, какизбежать судебного разбирательства, «поскольку вызванные в суд предпочитаютдоговариваться или заключать мировое соглашение (с истцами), нежели являться всуд»566.Титул «О пактах» содержит два ранних канона 567, не включенные в ДекретГрациана, в которых составитель усмотрел предписание соблюдать не толькоодносторонние обещания, но и двусторонние соглашения. Один из них — канон 12I Карфагенского собора, который завершает формулировка «следует соблюдать мири исполнять соглашения» (pax servetur, pacta custodiantur) 568.
Второй представляет563564565566567568См.: Calasso F. Il negozio giuridico: lezioni di storia del diritto italiano. P. 277–279.Бернарда принято относить к декреталистам, а не декретистам, так как основным объектомего комментариев являлись уже папские декреталии, а не Декрет (см.: Казбекова Е.В.Декреталисты // ПЭ Т.
14. С. 342–343). Однако поскольку он также комментировал Декрет исформулировал свое учение об обязательности обещаний примерно в одно время с Гугуччо,целесообразно рассмотреть взгляды обоих канонистов вместе.Данный сборник стал наиболее важной компиляцией канонов после Декрета вплоть дообнародования первого официального сборника папских декреталий (Liber Extra 1234 г.).
Всборник включены каноны, которым, по мнению составителя, место в Декрете.Bernardus Papiensis. Summa decretalium. P. 20 (цит. по: Landau P. Op. cit. P. 464. n. 37).Помимо канонов в титул включены три декреталии Александра III, запрещающие пактыотносительно церковных бенефициев. Позднее они вошли в состав Liber Extra (X 1.35.4–6).См. далее п. 3.1 главы 3.По замечанию П. Ландау, данный канон редко включали в сборники периода раннегоСредневековья. Бернард позаимствовал текст канона не из предыдущих сборников (Бурхарда239собой фрагмент из письма 600 г.
Григория Великого Януарию, епископу Кальяри. Внем Бернарда привлекла фраза: «необходимо приложить все усилия, чтобыобещанное было выполнено» (studiose agendum est ut ea, quae promittuntur, operecompleantur)569.П. Ландау полагает, что Бернард специально искал каноны, необходимые дляобоснования правила о юридической обязательности соглашений, посколькузаимствовал каноны из малоизвестных сборников. Если это верно, то канонист нетолько преследовал цель обосновать данное правило, но и считал каноны Декретанедостаточными для ее достижения. Кроме того, в отличие от Гугуччо, он недовольствуется моральным обоснованием юридического правила, но ссылается надревние каноны, папские декреталии.На позицию Бернарда, полагаем, должно было повлиять учение глоссаторов.С ним следует связывать не только дефиницию соглашения (см.
выше п. 3.3), но иоговорки о различных способах заключения договоров по действующему праву. Вчастности,канонистпризнаетсоглашенияпосредствомстипуляциии«безымянного» контракта do ut des (в отличие от купли-продажи)570. Третейскоесоглашение, по его мнению, действительно только вместе с условием о неустойке(stipulatio poenae) или если стороны предоставят залог571.По сути Бернард проводит различие между юридической обязательностьюсоглашений по церковным канонам и цивильным (римским) законам. И если режимпоследних уже был обстоятельно разработан глоссаторами, то для первыхустановлены лишь некоторые правила. Одно из них связано с обязательностьюсоглашений в результате обещания должника кредитору.
Но, как верно заметилФ. Спис, Бернард не оценил важных последствий из собственного вывода572. Он неформулирует правила pacta sunt servanda и не обсуждает процессуальное средство569570571572Вормского или Иво Шартрского), а из сборника Псевдо-Исидоровых декреталий. См.:Landau P. Op.
cit. P. 466.Позднее этот текст был включен в декреталию Григория IX (X. 1.35.3) и стал основойканонического правила обязательности простых соглашений. См. далее п. 3.4 главы 3.Bernardus Papiensis. Summa decretalium. tit. de rerum permutatione. § 2: Natura permutationis est,ut re ipsa contrahatur, non solo pacto, ut emtio».Bernardus Papiensis. Summa decretalium. tit. de arbitris, § 4).Spies F. Op. cit. P.
38.240защиты требований кредитора (особый иск?), не проясняет соотношение канонов изаконов в сфере регулирования отношений имущественного обмена, допускаетсоблюдение особого порядка заключения соглашений (заимствованного из римскихзаконов).Таким образом, даже в позиции авторитетного декретиста конца XII в.относительно соглашений есть немало пробелов и нерешенных проблем, которые всовокупностипрепятствуютформированиюцелостного правовогоучениядекретистов о договорах.3.6. Пробелы в учении декретистов о договорах.Утверждение обещания в качестве источника юридической обязанностидавшего его лица, независимо от способа и формы, закладывало концептуальнуюоснову для формирования единого правового режима всех обещаний поканоническому праву.
Декретисты уже формулируют правила для всех обещаний(Гугуччо) или соглашений (Бернард Павийский). Однако введение такого режимапредполагало более подробную проработку правил об обещаниях, создание ученияоб обещаниях. Этого декретисты не реализовали.Во-первых,не установленычеткая терминология нового учения исоотношение обещания со смежными понятиями. Декретисты используютразличные латинские синонимы для обозначения обещаний (клятвенных,торжественных, простых, а также различные глаголы со значением даватьобещание), заимствованные из канонов Декрета Грациана (где изначально не всеони имели юридическое значение), и уже добавляют к ним предполагаемыесинонимы из цивильного (римского) права.
При этом предполагается (согласноГугуччо), что по церковным канонам юридически обязательны любые обещания,независимо от их формы и содержания.Во-вторых, единый режим обещаний по канонам предполагает проработкупорядка их заключения. Между тем не только в высказываниях составителяДекрета, но и в глоссах к нему декретистов конца XII в. практически необсуждается порядок совершения обещаний (или заключения соглашенийпосредством обещаний). Имеются лишь отдельные высказывания о необходимости241выразить внутреннее намерение (поскольку только Бог «способен проникать всердца людей», C. 22, q. 5, c.
11), чтобы адресат мог на него положиться; одопустимости не только давать, но и принимать обещания (на основе письмаАвгустина к Публиколе, C. 22, q. 1 c. 14–15). Этого явно не достаточно дляправового регулирования обещаний, связанных с добровольной передачейимущественных благ между клириками или мирянами.В-третьих, правило обязательности всех обещаний порождает проблемусутяжничества. По своему буквальному смыслу оно обязывает к исполнению дажепоспешных,необдуманных,несерьезныхобещаний.Такое«побочноепоследствие» не являлось проблемой для богословов, поскольку санкцией занеисполнение обещанного являлось церковное покаяние согрешившего должникаради спасения его души.
Но признание обещаний юридически обязательнымиоткрывало кредиторам возможность обращаться в суд с требованием обисполнении обещанного. Следовательно, остановить поток жалоб могли толькоограничения круга обещаний, подлежавших защите в церковном суде.В-четвертых, само содержание требования из нарушенного обещания, как ипорядок его предъявления и рассмотрения не были установлены. Видимо, средидекретистов лишь Гугуччо задумался над этой проблемой и указал на обязанностьсудьи вмешаться «по должности» для содействия исполнению обещанного. Однакоего замечание носит самый общий характер и не может служить руководством напрактике.В-пятых, к концу XII в. все явственнее встает проблема соотношенияцерковных канонов и цивильных (римских) законов, по крайней мере, всодержательном и процессуальном плане.
Декретисты все чаще стали обращатьсяк понятиям и правилам римского права, а также к учениям глоссаторов(цивилистов) для пояснения канонов, сравнения их положений с законами, и,вероятно, придания своим рассуждениям большей строгости изложения. Междутем использование терминологии цивилистики для разъяснения церковныхканонов ставило перед декретистами вопрос о значительном различии правил обобещаниях, соглашениях и договорах. (Например, следует ли признаватьустановленные законами формальности заключения договоров, если по канонам242обязывает даже простое обещание?) В процессуальном плане соотношениецерковного и светского грозило конфликтом юрисдикций. Кредитор, которомуотказали в удовлетворении иска из «голого» пакта в светском суде вряд ли упустилбы возможность обратиться в церковный, чтобы удовлетворить свое требование кнеисправному должнику.Указанные пробелы предстояло восполнить, а проблемы — решитьследующему поколению юристов Церкви — декреталистам.Итоги параграфа.Толкование церковных канонов Декрета Грациана декретистами второйполовины XII в.
с помощью схоластического метода «согласования разноречивыхканонов» стало отправной точкой формирования оригинальной теории обещаний вканоническом праве. В ее основу положено представление об одностороннемзаявлении как источнике юридической обязанности имущественного характера.Заявление проистекает из свободного намерения здравомыслящего лица возложитьне себя данную обязанность (передать имущество или совершить действия) впользу другого лица. При этом смысл соглашения декретистами или неразрабатывается, или трактуется по аналогии с позицией глоссаторов о пактах каксогласии сторон о достижении определенного правового результата.Концепция обещания декретистов основывается на религиозно-этическомсодержании канонов Декрета о необходимости исполнять данные обещания в силудобродетели добросовестности и ввиду тождества нарушения обещания обмануближнего.
Однако усилиями Гугуччо и Бернарда Павийского религиозно-этическаяобязанность из обещаний и соглашений трансформируется в юридическую,исполнению которой «по должности» (ex officio) содействует суд.Сформулированное Бернардом Павийским общее правило обязательностиобещаний и соглашений по каноническому праву отразило тенденцию кскладыванию единого режима обещаний по церковным канонам, независимо отформы и содержания конкретных обещаний. Оно же создало предпосылкиобобщения положений об обещаниях.243Однако положения об обещаниях и соглашениях в работах декретистов еще нестоль детализированы, чтобы стать основой их нормативного регулирования,содержат немало пробелов и нерешенных проблем.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
