B.C. Автономов, О.И. Ананьин, С.А. Афонцев и др. - История экономических учений (PDF) (1128914), страница 88
Текст из файла (страница 88)
Вряд ли нужно прибавлять, что европейская наук очень мало беспокоилась о нашей русской оценке ее и продолжал быстро продвигаться вперед по раз намеченному пути... в конце кон цов не европейской науке, а нам самим придется стыдиться иапге а На пересечении указанных направлений можно «обнаружить» многи известных русских статистиков, в том числе А.И. Чупрова, Ю.Э.
Янсоне А.А. Чупрова. ' Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к разделу «Библио~ ра фня», напечатанному в: ТНЕЯБ. 1993, Зима. енки» . Сегодня очевидно, что тенденция к отстраню«ию отечест« зной науки от западной, наметившаяся еше в Х)Х в., в ХХ в. приела законченный характер, и последняя фраза оказалась справедвой даже в большей степени, чем мог ожидать ее автор. Однако в самом конце Х!Х в, и особенно в начале следующего ка можно найти множество свидетельств того, что русские эконосты осваивали новые идеи западной науки и отчасти их принима'. Этот процесс происходил на фоне и в связи с усилением у мнорусских экономистов критического отношения к марксизму Вмес тем можно привести немного примеров, когда принцип маржичизма принимается полностью, вытесняя марксизм. Здесь можно вать П, Струве, который пытался вообще отказаться от рассмотия проблемы пенности как самостоятельной по отношению к проме цены". Он, в частности, писал: «То, что принято в современной сратуре трактовать под заголовком «субъективная ценность», есть ихологический процесс оценки.
Когда этот процесс приводит к мевому акту, мы имеем перед собой явление цены. Это явление по ~ествуи ин~ересуетэкономистов, Рядом с ценой над нею, или под ю не существует никако1 о другого реального экономического явна», Стремление уйти от проблематики ценности можно обнаруть и у В. Войтинского'. Еще дальц1е от привычного ракурса расо греция проблемы ценности — цены ушел В.К. Дмитриев, который, яду с другими разработками (в частности, метода «затраты — вык», анализа монополистической конкуре~пни), пытался осущеить синтез теории предельной полезности и теории издержек проодства .
~о , Более заметным было направление, представители которого аии в маржинализме прежде всего новую теорию ценности и стрелись согласовать ее с трудовой теорией стоимости марксизма. 'Франк С. Теория ценности Маркса и ее значение. СПб,,'1900. С. П-П!, экое к этому объяснение причин невнимания со стороны русской экомячеекой науки к новой школе — предельной полезности можно найти же у В. Дмитриева (ем э Дмитриев В К. Теория ценности. Обзор литрату//Критическое обозрение. 190». 11).
При этом явное предпочтение отдавалось австрийской школе. Так, к вцу первого десятилетия века были переведены ня русский язык основе работы Бел«-Баверка н Менгера, а также Джевонеа. «Прнншты полл«ской экономии» Маршалла и русском переводе появились лишь в серее ХО-х годов, а работы Вальрасадо сих пор ожидают своего часа. , "Струве П. Хозяйство и цена. Ч. 1. М., 1913. С. 96. ' Войтинский В. Рынок и цены.
Теория потребления рынка и рыночных . СПб., 1906. "Дмитриев В.К. Эконолшческиеочерки, М.„1904: 387 В этом «объединительном» ключе рассуждая С. Франк, поисками > ~ и. ко-философской основы объединения трудовой теории стоимос~ и и теории предельной полезности занимался М. Тугаи-Барановскии Что касается других разделов теоретической политэкономии ~о можно отметить следующее, Влияиие австрийской школы вмег традиционным для русской общественной мысли повышенным| ~ маиием к философским основам общественных наук выразила, огромном интересе русских ученых к проблеме предмета и мего экономической науки. В конце Х)Х вЂ” начале ХХ в. появляются раб ты В.
Левитского, П. Струве, А. Исаева, М. Тареева, А. Миклаше ского, И. Янжула и др., посвященные этой проблеме, выходят в р ских переводах «Исследования о методе социальны наук» К. Менте (1894), «Ларактер и логический метод политической эконома Дж. Кэриса (1897), «Основы науки. Трактат о логике и научном мет де» У С. Джевоиса (1881), «Предмет и метод политической экономи Джй Б Кейнса (1899) и др. В исследовании проблем денег, денежного обрашеиия„процеи рынков циклов и кризисов русские экономисты шли в ногу с зап ными коллегами, а в ряде случаев опережали их.
Так, коиъюиктури теория денег М. Тугаи-Барановского была ие только содержательи альтернативой количественной теории, которая приобрела особ популярность иа Западе прежде всего благодаря исследования И. Фишера, но и указала иа ряд проблем, которые только начин привлекать внимание западных экономистов, Идея Тугаи-Бараио ского о том, что изменение общего уровня цеи в результате воздей вия массы денег иа экономику происходит во взаимодействии с цеитиой ставкой, заставляет вспомнить ие только К. Викселля, Дж.М.
Кейнса, а утверждение о том, что этот результат зависит от сматриваемого времеиибго горизонта, наводит иа мысль об иссл павиях современных монетаристов. Что же касается проблемы рынков, циклов и кризисов, то со ««й определенностью можно сказать, что, во-первых, эта проблема ~ ~~ надлежала к числу наиболее обсуждавшихся, уже потому, что благ даря Марксу оиа оказалась тесно связана с вопросом о перспекти капитализма; во-вторых, в России были приверженцы всех суще вовавших теорий циклов и кризисов, хотя наиболее популярной б теория недопотреблен ия Сисмоиди, которую с различными моди кациями отстаивали В. Воронцов, А.
Финн-Енотаевский, А. Ис М. Бунятян и др.; в-третьих, теория циклов Тугаи-Барановского реиесла акцент с агрегированного подхода иа структурный и тем мым оказалась в русле анализа цикла, предпринимаемого сто ьмской школой и отчасти предвосхитила подход Хайека; наконец, ппо русские экономисты первыми сделали шаг от анализа делопи кла к исследованию долгосрочных циклических колебаний. !1родолжая обсуждать проблему взаимоотношения русской и запои экономической науки и конкретизируя утверждение С. Франследует заметить, что и неко~орое время после революции взаиействие межлу отечественной и мировой наукой продолжалось, ~ом что в этот период интересы отечественных экономистов во том определялись специфическими практическими задачами.
Но задачи были настолько обширны, что давали простор и для теочсского анализа. Так, задача разработки планов народного хотва способствовала тому, что были поставлены проблемы проирования и предвидения и в связи с этим широкий круг методочсских вопросов, касающихся задач и возможностей экономной науки, специфики экономического знания, а задача реализаилси централизованного планирования побудила некоторых экоисзов (например, Б. Бруцкуса) обратиться к проблемам распроцспия информации и координации в сложных системах, те. запуть проблемы, которые позже стали предметом обсуждения изсса и Ф.
Хайека; практическая задача индустриализации усив пи ~терес к проблеме сбалансированного роста, инициировав пот~ ~не макроэкономических моделей (модель экономического росельлмана — см. гл. 31), включая модели с производственнымн кпиями. К сожалению, развитие экономической науки в послебрьский период было прервано, и далеко не все, что российские ыс успели сделать, оказалось интегрированным в мировую экоическую науку.
Это не означает, что начиная с ЗО-х годов отечестнзя наука вообще не развивалась, но идеологическое давление вело к тому что ситуации существования двух враждебно настроыхлруг кдругу течений: абуржуазной» науки и марксистской, была о дана, причем в гораздо более жестком варианте. В результате, отря на имеющиеся достижения, отечественная наука оказалась ляции, что привело в конечном счете, как и было предсказано, к ушественному отставанию от западной.
Мы остановимся на наследии двух выдаклцихся русских эконоов — М.И, Туган-Барановского и С.И. Булгакова, в творчестве рых нашли отражение специфические черты русской экономиоп науки соответствующего периода, прежде всего универсализм. ! ели выбор Тугаи-Барановского вряд ли может вызвать удивлешг, и щчение этого ученого для русской и мировой науки общепризнано, хотя мы попытаемся отойти от привычных схем изложения его взглядов и рассмотреть их под углом зрения этико-философе принципов, то внимание к Булгакову, и особенно учитывая предл женный ракурс рассмотрения его идей, может показаться спорны Но именно необычность подхода Булгакова с точки зрения эконо мической ортодоксии, а также его прозорливость в отношении ряд наиболее болезненных для зкономической теории проблем, котор:ш с этой необычностью связана и из нее вытекает, оправдывает интер к этому мыслителю в рамках этой книги.
У обоих экономистов можно найти много общих черт: оба отдп ° ~ ~ должное марксизму, критически переосмыслили его, хотя и с разл!ш ных позиций, попытались определить контуры политэкономии, пг посредственно базирующейся на определенном этическом принципе. Для М.И. Туган-Барановского таким принципом явилась кант анская идея верховной ценности человеческой личности, дд С.Н. Булгакова — христианская этика в ее обращенности к пробл мам хозяйства. Наследие этих экономистов весьма обширно и выт дит за рамки только этой проблематики, вместе с тем этическая пи допределенность обусловила неординарный ракурс рассмотрено ~ целого ряда проблем, представляющий интерес и сегодня.
2. йг1.И. Тугаи-Барановский: этический принцип и экономическая теория М.И. Тугаи-Барановскийп соединил в себе ученого-экономиста социального философа, озабоченного проблемой построения ново общества, которое бы отвечало кантианскому принципу верховн ценности человеческой личности. Как ученый-экономист он стремил познать обьективные законы капиталистической экономики и одел немало в таких областях, как теория ценности, рынков и кризис история народного хозяйства и экономической мысли. Вместе с Михаил Иванович Тугаи-Барановский (1865 — 1919) родился в Харьк ской губернии в дворянской семье, окончил естественный и юридичес факультеты Харьковского университета, в 1894 г.
в Московском уииверс те защитил магистерскую диссертаци!о, а в 1898 г. — локторскую лиссер цию. С 1895 по 1918 и преподавал в ведущих вузах Санкт-Петербурга и М вы. После Октябрьской революции переехал в Киев, непродолжптель время бьгл министром финансов в правительстве Центральной рады, за отошел от активной политической деятельности, преподавал в Киеве университете, участвовал в кооперативном движении, был одним из оси ввтелей Украинской академии наук.
Умер по дороге в Париж, куда напр ! лялся в составе делегации Директории квк советник по экономическим в просам. зэо не только признавал неизбежность этической обусловленности потической экономии, но и руководствовался нравственным критеем при разработке важнейших понятий политэкономии. Для Тугаи-Барановского единственно приемлемым нравственным итерием был кантианский принцип верховной ценности, а следотельно, равноценности человеческой личности. Он считал кантиское учение об этическом идеале огромным достижением общестнной мысли Нового времени, полагал, что этот принцип является игральной идеей современного этического сознания и является шеобязательным «для всех людей с нормальным нравственным ' нанием и, Именно общепризнанность этического идеала может ужить гарантией объективности (критерий которой, заметим, он формулирует), и в этом случае обе части политэкономии — пракческая и теоретическая — оказываются внутренне связанными.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
