Э.Н. Михайлова, А.Н. Чанышев - Ионийская философия (1116265), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Таковы, в основном, заслуги, которые приписывали древние Фалесу как ученому'. Они говорят о том, что Фалес был прежде всего естествоиспытателем и что философия зарождается на основе тысячелетней научной традиции Востока н первых ростков западной рациональной науки. Впрочем, не все считают Фалеса первым философом. Некоторые ученые отдают предпочтение Анаксимаидру»». Но обратимся к фактам. Из древних авторов о философии Фалеса первым сообщает Аристотель в «Метафизике». «...Из первых философствовавших, — пишет ои, — большинство в образе материи представляло себе ~динов начало всего, то, из чего все существующее состоит, из чего все первоначально рождается и в чем в конце концов все исчезает, причем эта сущность пре- 3 Зэк. 888 бывает, изменяясь только в своих состояниях; онн говорят, что это и е ть основа н начало всего существующего... Однако число и вид таких первоначал не все определяют одинаково.
Фалес — родоначальник подобной философии — говорит, что это вода...". Помимо Аристотеля з«, Фалеса сзиталн основоположником античной философии Плутзрх, Страбон, Цицерон, Лактанций. Последний сохрзнил слова Цицерона о Фалесе; «...когда впервые появились философы? Фалес, думаю, был первым». Свида говорит о Фалесе как о философе, занимавшемся исследованием природы (А 2). Диоген Лаэртский довольно точно определяет место Фалеса в истории развития миров0ззрения. «...Он первый, — говори~ Диоген,— стал рассуждать о природе» (А 1,24). По Цицерону, Фалес сказал, что «вода есть начало вещей...» (А 23). Эта информация убедительно говорит о том, что именно Фалес был первым античным философом, она подтверждает мнение Маркса, что «философия ...существует со времен Фалеса...», что «греческая философия начинается с ссмн мудрецов, к которым принадлежит ионийский натурфилософ Фалес...» ".
Фалесовское учение можно свести к несколько странному»х и, казал«сь бы, наивному суждению, что «все есть вода», которое, зднако, в Х1 в. до н. э. имело глубоко философский н революционный смысл. Чтобы прийти к подобному суждению, от Фалеса требовался синтез старого мифологического мировоззрения н нового научного мышления, отвечающий требованиям переживающей социальную революцию эпохи. Суждение: «все есть вода» скрывает в себе несколько значений.
Оно означает, что 1) «все существующее некогда возникло из единого материального казала (воды)», 2) «все существующеепостоянновозникает из единого материального начала (воды)», 3) «нсе стществующее в конце концов превратится в единое материальное начало (воду)», 4) «все существующее постоянно превращается в единое материальное начало (воду)», 5) «все существующее есть в сущности единое материальное начало (вода)».
Суждения ! и 3 опираются на слова Аристотеля: «...из чего все первоначально рождается и в чем в конце концов все исчезает...»; суждение 5 — на слова: «то. из че~о все сущзствующее состоит...» и «.. эта сущность пребывает...», а также на обозначение единого матери- 34 ального начала термином «основа»".
Суждения 2 н 4 исходят из смысла сообщения Аристотеля, что, согласно первым философам, все существующее есть изменчивые. состояния единой материальной пребывающей сущности„ а также из слов Аэция, что, по Фалесу, «сам огонь солнца и светил влажными испарениями питается, да и сам космос» «4. Это значит, что весь мир постоянно поддерживается в своем существовании, возникая из воды («питаясь водой»). Но этот процесс,не может идти в одну сторону, должен существовать и обратный процесс постоянного превращения тех или иных вещей и явлений природы в воду. В противном случае материальное первоначало иссякло бы. Эти пять суждений не равноправны в смысле своей новизны. Суждение 1 частично, т. е, как суждение «все существующее некогда возникло из единого начала (воды)» (1а), было по своему существу известно мифологическому мировоззрению, хотя, конечно, никогда им так не формулировалось, находя свое выражение в системе образов. Так, древние египтяне обожествляли воду, считая, что она как первобытная жидкая масса (Ну) содержит в своих беспредельных глубинах зачатки всех вещей " (это неудивительно, если вспомнить, что в Египте все живое существует благодаря Нилу).
Гомер вплотнук» подошел к представлению единства мира через образ бога Океана, «от которого все происходит» ". У Гесиода ж основе его «Теогонии» лежит идея об единстве происхождения всего существующего из Хаоса з'. Но «Ну» египтян, «Океан» Гомера, «Хаос» Гесиода — сверхъестественные, сверхматериальные, сверхпрнродные начала, божества, рождающие из себя младшие поколения богов„ олицетворяющих те или иные явления природы и общественной жизни. Фалес же, взяв за первоначало материальную стихию — воду, произвел подлинную революцию в мировоззРении. Г!о образному выражению Герцена, «судьба Олнм па была решена в ту минуту, как Фалес обратился к приРоде». Это был первый подвиг философской мысли.
Та «отРоческая простота», с которой, по Герцену, ионийцы искали начало в самой природе ", — это вовсе не простота, это не дар природы, не исходное, первоначальное отношенке человека к миру, а завоевание человеческой мысли, опирающееся на долгую ее эволюцию Чтобы уви- 3» 35 деть начало в самой природе, потребовалось решиться упразднить бесчисленных больших и малых богов, демонов, нимф и т. д, и т. п., сбросить с природы яркие и пышные фантастические одеяния, прорваться сквозь сонм мифологических образов, совершить подвиг, по сравнению « которым бледнеет седьмой подвиг Геракла, очистившего Авгиевы конюшни.
Именно в этом сказалась прежде всего рочь нау шого наблюдения, исследования и мышления, влияние науки, которая по самой своей сути обращалась непосредственно к природе, к реальности и которая, кроме того, установила, что природе свойственны свои закономерности (например, периодичность солнечных и лунных затмений), что там нет места для произвола богов. Спорен вопрос, в какой степени математика могла привести Фалеса к монизму, к мопизму пе только онтологическому, но и гносеологическому, если верно, что Фалесу принадлежит хотя бы смысл приписываемого ему стихотворения; «Многословие вовсе не является показателем разумного мнения; ищи что-нибудь одно мудрое, выбирай что-нибудь одно доброе.
Так ты уймешь пустословие болтливых людей» (А 1,35). Хотя, как мы отмечали, Фалес мог преподавать математику «в более отвлеченной форме...», вряд ли эта наука в тогдашнем ее состоянии могла послужить моделью для мировоззренческого монизма. Скорее всего, что духовные корни фалссовского монизма — в мифологии, именно оттуда он воспринял и выявил идею, что мир един. Но математический рационализм сыграл решающую роль тем, что Фалес на вопрос о начале всех вещей дал рациональный ответ без ссылки на мифические представления. Математическое и вызревающее в нем логическое мышление не вели автоматически к философии.
Тем, что возможность стала действительностью, тем, что Фалес смог распространить методы складывающегося научного мышления на «святую святых», на область мировоззрения, Фалес исключительно обязан социальной революции, ниспровергшей власть аристократии с ее классовой гомеровской мифологией и ие только разрешившей, но и потребовавшей новой аитимифологической формы мировоззрения, соответствующей достигнутому уровнюобщественной практики и науки. Что касается суждения 5, то оно ново целиком. В этом суждении «вода» трактуется не только как то, из чего все возникает, т.
е. не только как генетическое начало, но и как сущность и основа всего, т. е, как начало субстанциональное. Для Лристотеля «начало» и «основа»'» почти синонимы, что видно по вышеприведенному отрывку из «Метафизики». Но для»'1 в. до н. э. переход от «начала» (под «началом» понимается начало во времени) к «основе» вЂ” один из важнейших аспектов преобразования мифологического мировоззрения в философское. Для мифологического мировоззрения характерно сведение начала именно к генетическому началу, что является проекцией на мир общественных отношений родового общества: как род имеет одного общего родоначальника, так и все природные явления, воспринимаемые в превращенной мифологической форме, имеют общее начало, своего прародителя, все из себя рождающего в первом, втором, третьем и дальнейших поколениях.
Начало же как основа — это нечто принципиально иное, это некая постоянная сущность, лежащая под изменчивымн состояниями, преходящими явлениями— видоизменениями этой сущности. Выдвигая суждение 54', Фалес опирался не только на мифологическое «оборотничество», в котором как раз и отсутствовала субстанциональность4', но и на такие социально-экокомическне нововведения, как переход от родовой общины к территорнальнои, как монетная форма денег: общность территории и меновая форма стоимости могли быть теми моделями, которые привели (бессознательно) к догадке о субстанции, к идее, которая не только отразила в обобщенном виде новые социально- экономические явления, но и способствовала более глубокому познанию мира. Остановимся на частном вопросе: почему Фалес предпочел воду огню, воздуху, земле (греки в у'1 в. до н. э.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
