Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 4-2000 (1116258), страница 36
Текст из файла (страница 36)
А это означает, что емунужно сдерживать одни влечения ради других, контролировать своеповедение, что невозможно без стабильных институтов. Сегодня онинаходятся в кризисе, а потому "право делается растяжимым, искусство нервным, религия сентиментальной"28, а "фигляры, дилетанты ибезответственные интеллектуалы" с безоглядным безумием разрушают остатки этого фундамента.Гелен вел непримиримую полемику с франкфуртской школой ипрочими "новыми левыми", видя в их учениях обмирщенную "религию самообожествления человека" и проповедь эвдемонизма, этику"гуманитаризма", стоящую "на службе у учения о субстанциальномпосюстороннем равенстве людей"29.
Эта этика ведет свое происхождение из моральных норм небольших групп — семьи, клана, племени;здесь всеобщее благо и счастье выступают как безусловная цель. Начиная с учений киников и стоиков, затем в эпоху Просвещения этамораль обособляется от своих семейных истоков, делается лозунгомвсеобщего равенства и орудием ниспровержения авторитета государства,церкви, традиции. Сегодня ее носителями являются интеллектуалы —морализирующие критики то капитализма, то технической цивилизации. Но они вовсе не заботятся о решении истинных проблем, стоящих перед современным обществом. Даже там, где они не прокладывают путь в какой-нибудь тоталитарный "рай", они представляют собой элиту, которая хотела бы свергнуть существующую власть и занять ее место.
Такое случалось в истории, и в этом Гелен не видитничего предосудительного, но "новые маленькие Робеспьеры" разрушают при этом основы культуры, те институты, которые защищаютЧеловечество от самоистребления. Да и то, к чему стремятся интеллектуалы, эти "конформисты отрицания", определяется Геленом как "нео30граниченная свобода для себя, равенство для всех остальных" . ОнПрослеживает связь "этики любви" не только с ненавистными ему социализмом, пацифизмом или феминизмом, но также с победой больших империй над национальными государствами и их богами. Этос124любви к ближнему в изображении Гелена заставляет вспомнить о яростных нападках на христианство у Ницше. Этика гуманитаризма отрицает то, что особенно дорого Гелену, а именно национально-государственные ценности, причем образцом тут для него служит Пруссиявремен Бисмарка.
В сфере международной политики не действуютнормы этики "любви к ближнему" — побеждает сильнейший, а темсамым он навязывает и моральные оценки побежденным. Realpolitikнаходится по ту сторону добра и зла.Статьи и публичные выступления Гелена сделали его одним изведущих теоретиков немецкого неоконсерватизма. Но его послевоенное творчество все же никак не сводится к этой идеологической программе.
Его концепции индустриального общества и "постистории"оказали влияние как на "правых", так и на "левых". КонсерватизмГелена, в конечном счете, определяется его видением человека и общества, а также перспектив развития западной культуры. Обычно консерваторы ссылаются на неизменность человеческой природы, а реформаторы и революционеры говорят о ее зависимости от социокультурных условий.
Для Гелена как раз "незавершенность" человека представляет угрозу, ибо он способен утратить человеческий облик, ввергнуть себя в варварство или даже завершить свою историю самоуничтожением. Упорядоченному "космосу" всегда угрожает хаос, высокаякультура менее вероятна, чем варварство или тенденция превращенияпотребительского общества в "колонию паразитов". Поэтому на местолозунга: "Назад к природе!" он предлагал поставить противоположный лозунг: "Назад к культуре!" Техническая цивилизация оказывается не только великим благом, но и огромным риском, она требуетновых институтов, но возникнуть они могут только на фундаментеуже имеющихся, тогда как разрушение этого фундамента способнопривести человечество к катастрофе.КУЛЬТУРНАЯ АНТРОПОЛОГИЯХотя в поздних работах Гелена более чем достаточно ссылок накультуру, его призыв "назад к культуре" все же не звучал убедительно для тех, кто изначально ориентировал философскую антропологию не на биологию, а на "науки о духе" (Geisteswissenschaften).
КакГелен, так и Плесснер не скрывали своего довольно прохладного отношения к традиционной "культурнабожности" , к идеалистическимсистемам начала XIX в., к историцизму Дильтея, а также к различным вариантам "философии культуры" и "социологии культуры",которые получили широкое распространение в немецких университетах времен Веймарской республики. В трудах Э. Трельча, Э. Шпрангера, А. Вебера и многих других немецких профессоров того времениполитический консерватизм соединялся с "оплакиванием культуры",противопоставляемой технике, цивилизации, материализму и натурализму естествознания. В трудах идеологов "консервативной революции" (О.
Шпенглер, Э. Юнгер и др.) такого рода противопоставления были выражением не только "культурпессимизма", но также немецкого национализма. Пангерманизм еще во время первой мировойвойны обосновывался ссылками на "немецкую культуру" — даже войнабыла объявлена "культурной войной" (или "войной за культуру" —Kulturkrieg) ведущими немецкими интеллектуалами31. В это времявыходят труд М. Шелера "Гений войны" и книга В. Зомбарта "Героии торгаши" — где немцы противопоставляются англичанам с их утилитаризмом и позитивизмом. Национализм в его разных вариантахполучил широчайшее распространение во времена Веймарской республики, и обосновывался он чаще не расовой доктриной, но ссылками на величие немецкой культуры.
«Трагедия заключалась в том, чтоязык "идеализма" и "культуры", традиционное превознесение вопросов морали и абстрактных культурных ценностей постепенно перешлов автоматический отпор любой форме институциональных или соци32альных изменений» . В. Зомбарта можно считать не только идеологом "консервативной революции", близко подошедшим к теоретическому обоснованию нацизма (в 1934 г. вышла его работа "Немецкийсоциализм"), но и первым представителем культурной антропологии,поскольку его поздняя работа "О человеке" (1938) содержит в себеосновные тезисы той антропологии, которая будет ориентироватьсяисключительно на "науки о духе".
Характерен уже подзаголовок этойкниги: "Опыт антропологии наук о духе". Вопросы метода наук оДухе рассматривались Зомбартом ранее в книге "Три национал-экономии"33. Хотя эта книга посвящена проблемам экономической науки,она уже содержит ядро антропологии Зомбарта.
Так как Зомбарт —ранее близкий марксизму катедер-социалист — перешел на позициивоинственного национализма, то его блестящие по форме социологические труды оказались надолго забытыми, равно как и его учение о126человеке. К сожалению, не перевелись "критики-разоблачители", которые судят о трудах, их не читая.
Немецкие "левые" видят в антропологии Зомбарта лишь "приспособленчество к фашистской идеоло34гии" . То, что Зомбарт был националистом, не вызывает никаких сомнений, но как раз его труд " О человеке" содержит недвусмысленнуюкритику расовой биологии, а центральной формулой Зомбарта является: "Человечность без национальности пуста; национальность безчеловечности слепа" 1 '. Следует иметь в виду, что слово Humanitatупотреблялось Розенбергом и прочими идеологами нацизма только вкавычках, или "так называемая человечность". Основными источниками антропологии Зомбарта являются труды Гердера и В.
фон Гумбольдта. Эта же ориентация на традиции немецких "наук о духе" характерна и для всей культурной антропологии.Проблематика "наук о духе" определяет программу философскойантропологии, которая была развита Эрихом Ротхакером. Хотя онбыл одним из немногих немецких профессоров, активно поддерживавших нацистов и вступивших в НСДАП еще до прихода Гитлера квласти, его учение прямо никак не связано с нацистской идеологией 36 .Главной темой его учения стало бытие человека в культуре, котораяпредстает как подлинная природа человека.
Это учение разрабатывалось далее М. Ландманном (труды которого столь же важны для характеристики данного направления) и рядом менее известных философов. В отличие от Гелена и Плесснера, которые постоянно критиковали экзистенциализм, Ротхакер и Ландманн, скорее, склонны использовать отдельные положения Хайдеггера, а экзистенциальная антропология П.Л. Ландсберга, О.Ф.
Больнова, Л. Бинсвангера вомногом перекликается с культурной антропологией. Хотя бы отчастиэто объясняется и общими противниками (натурализм, позитивизм),и общими источниками: феноменология Гуссерля, герменевтика Дильтеяоказали на Ротхакера не меньшее влияние, чем на сторонников экзистенциализма. Но с одним существенным отличием: у того же Дильтеяпредставители культурной антропологии заимствуют не столько учение о "временности", сколько идеи его поздних трудов, в которых онвозвращается к объективному духу. Если Ротхакер редко пользовалсятермином "объективный дух", то для Ландманна он становится центральным понятием культурной антропологии.Важнейшей задачей антропологии Ротхакер считал отход от первоначальной модели, в которой основное место занимало выяснениеотличий человека от животного. Обратившись к человеку как носителю культуры, антропология получает не только новые эмпирическиеданные, но и совершенно иные фундаментальные установки и методы 3?.Шелер пришел к дуализму духа и порыва во многом потому, что онсмотрел на человека в перспективе биологии и психологии, почти незатрагивая такие области как язык, миф, история, т.е.
сферы собственно человеческой деятельности. Исходным пунктом для Геленаявляется индивид, коему природа не дала необходимой инстинктивной оснастки: признавая огромную значимость институтов, он видит в[;127них прежде всего восполнение изначальной недостаточности человеческой природы. Человек оказывается творцом поневоле, его историческая деятельность просто восполняет отсутствие врожденных, как узверей, инстинктов.Культура не есть восполнение биологической недостаточности. "Человек не является сначала животным, которое лишь затем, постепенно, набирается ума и изобретает культуру, чтобы компенсировать своюнедостаточность.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
