Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 2-1996 (1116256), страница 92
Текст из файла (страница 92)
Но Кант уверенно заявил, что там должны бытьпока неведомые людям планеты. Так мыслитель, исходя из общейфилософской идеи, из некоторой системной логики мироздания, совершил своего рода научное предсказание: еще при жизни Кантабыл открыт Уран, в XIX в. — Нептун, а в XX в. — Плутон. Кант,по всей видимости, был рад узнать об открытии Урана, потому чтокак бы сбылось "запланированное" им открытие.Еще одна проблема живо интересует Канта; она же бередит умыи чувства многих людей сегодня.
Ее можно сформулировать в видевопроса: единственные ли мы, люди, мыслящие существа во Вселенной? И можно ли предположить, что есть разумные обитатели,собратья по разуму на каких-то других планетах? Кант высказывает такую идею: по истечении времени, предписанного для проживания здесь, на Земле, может начаться межпланетная жизнь человечества. Ведь нельзя же оставаться прикованными к одной"точке" мирового пространства.
Кант высказывает, как видим, тосамое устремление, прогностическое желание, которое в нашуэпоху начало реализовываться, — речь идет о путешествии людейк другим небесным телам, к другим планетам.Приступив в 1755 г. к чтению лекций в качестве приват-доцента, Кант поначалу был недоволен собой. Видно, не так легко давалось ему это искусство. Но чем дальше, тем больше появляется унего внимательных, заинтересованных, а потом и восторженныхслушателей. Молодежь уже наслышана о лекциях кенигсбергскогофилософа. И еще до того, как Кант стал профессором, на его лекции специально приезжают слушатели из других городов, университетов. Лектор-исследователь — вот, может быть, самое главное идля того времени очень необычное, что соединялось в Канте. Все,что происходит в обычной жизни, что волнует людей, не ускользает от внимания Канта, который на первый взгляд кажется далекимот повседневности, "книжным" философом. Некоторые события348тогдашней истории и становятся для Канта поводом для исследования и анализа.В 1765 г.
произошло землетрясение в Лиссабоне. Откликаясьна стихийное бедствие, занимавшее умы современников, Кантпишет работу о землетрясении, пытается выяснить естественныепричины стихийного бедствия. Его также интересует, почему умылюдей будоражат именно непривычные, страшные происшествия,тогда как объяснение какого-либо не столь потрясающего воображение события могло быть не менее важным, чем осмыслениепричин землетрясений.
От философа с новым типом мышлениятребуется, считает Кант, отвечать на тревоги, беды современников— вести вместе с ними размышления над событиями житейскими,природными, обычными или из ряда вон выходящими, с цельюобъяснить их с помощью методов строгого рассуждения и доказательства.Можно привести и другой пример. В Дании появляется человек, который именует себя "духовидцем", — быстро ставшийзнаменитым Сведенборг. Ему приписывали почти мистическуюспособность "читать" мысли людей, предсказывать или описыватьсобытия, происходящие от него на большом расстоянии. По этомуповоду Кант пишет работу, которая называется «Грезы духовидца,поясненные грезами метафизика».
В ней подробно рассказываетсяо случаях, которые принесли Сведенборгу известность. Но Канткатегорически возражает против того, чтобы о духовном судить како чем-то чисто мистическом, чтобы объяснение духовных явленийвообще отрывать от требований и критериев строгого научногообъяснения. Философ — против ссылок на какие-то мистические,магические способности души, некие иррациональные силы и т. д.и т.
п. Кант ставит задачу не мистического, а рационального, научно-философского познания человеческого духа, всегобогатства человеческого духовного мира. В этом огромная ценностьработы «Грезы духовидца, поясненные грезами метафизика».Когда Кант приобрел известность в Германии и за ее пределами, то его стали наперебой приглашать в разные университеты,обещая и большое жалованье, и большие почести. Но Кант так ине покинул Кенигсберга. И не только из-за того, что был привязанк родному городу. Главное, он опасался, что радикальные изменения жизни отвлекут его от творчества и систематического труда.И даже тогда, когда пришло приглашение из Галле, — и не откого-нибудь, а от министра Цедлица, его восторженного почитателя, — Кант тоже отказался. Кант сам выбрал для себя спокойное,равновесное состояние духа.
Оно в свою очередь поддерживалосьчетким сознанием равновесия ценностей, предпочтением творчестваи неустанного труда в философии и культуре, а также того, чтослужило этим целям, — всему остальному, для него второстепенному. Второстепенное же никогда не выходило за рамки самого необходимого.349В 70—80-е годы Канта привлекают уже не только и не столькоте естественнонаучные, практически интересные сюжеты, о которых шла речь. Кант начинает искать и обосновывать новыепути в философии, полагая, что размышления по отдельнымпроблемам интересны, должны вестись, но главное — нужноискать фундаментальные основания философии.
Нужнопроизвести, считает Кант, настоящий переворот в философии. Этотпереворот потом будет назван "коперниканским". И Кант, в высшей степени скромный, требовательный к себе мыслитель, был темне менее уверен в своем высоком предназначении. По крайней мередать толчок коперниканскому перевороту в философии мыслительсчитает своим святым делом. В "доктрическом" развитии Канта (до1781 г.) наиболее интересны теоретические точки роста, из которых потом родились «Критика чистого разума» и «Критика практического разума». Два главных произведения Канта образуютмостик к «Критике чистого разума».
Одно из них называется «Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного» (1764)4, второе— «О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира» (1770). Последнее вместе с еще одним небольшим, но примечательным документом — письмом к Марку Герцуот 1772 г. — содержит некоторые идеи и замыслы «Критики чистого разума». Но со времени вызревания замысла до выхода в свет«Критики чистого разума» прошло целых девять лет.
За девять летКант не публиковал ничего, кроме отдельных мелких работ; он обдумывал, вынашивал идеи «Критики чистого разума». И это тожеговорит о величайшей требовательности и ответственности Канта,достойных великого ученого и философа.Работа «Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного» посвящена теме довольно традиционной для истории философии и истории эстетики.
О человеческих чувствах — о страстях,или аффектах, — писал почти всякий крупный философ. Кант такначинает свою работу: "Различные ощущения приятного или неприятного основываются не столько на свойстве внешних вещей,возбуждающих эти ощущения, сколько на присущем каждомучеловеку чувстве удовольствия или неудовольствия от этого возбуждения».
Далее Кант очень логично рассуждает о том, что "однилюди испытывают радость по поводу того, что у других вызывает5отвращение..." . Но для него главное — не тезисно, афористичновысказанные утверждения, а обнаружение общего между чувствами возвышенного и прекрасного, что ведет его к раскрытию человеческого в человеке, к подлинно и истинно человеческому..
Здесь уже начинает прорисовываться, пока еще не вполне явнои четко, тема, которая в моральном учении Канта, в кантовскомучении о человеке превратится в центральную.Кант стремится размежевать две тенденции человеческой жизнедеятельности, поведения, а значит, и человеческих чувств. Одна тенденция — это благосклонность, благорасположение (которые, в частности, проявляются в наших чувствах возвышенного и прекрасного),350сочувствие, которое мы испытываем к благоприятным для нас ситуациям, людям, нужным и приятным нам вещам.
Нам всем нравится, порою вызывая в нас чувство возвышенного и прекрасного, когда один человек ведет себя по-доброму по отношению к другомучеловеку. Мы предпочитаем добродетельность, благорасположение.Нас вообще привлекает добрый человек и отталкивает человекзлой.Второй вид чувства благожелательности — услужливость,вежливость: "стремление быть приятным другим своей приветливостью, готовностью пойти навстречу желаниям других и сообразовывать свое поведение с их настроениями. Эта привлекательнаяобходительность прекрасна, и такая отзывчивость благородна".
Всетак, но и здесь Кант спешит добавить, что "это чувство вовсе недобродетель; более того, там, где высокие принципы не ограничивают и не ослабляют его, из него могут возникнуть всевозможные пороки"6. Так и слышится голос почитаемого Кантом Руссо: вгалантный век, век куртуазности великие моралисты обличалилицемерие, скрывавшееся под маской "модной" обходительности.Философ предлагает придирчивее разобраться как раз в этих по видимости добрых человеческих чувствах, по видимости привлекательныхчеловеческих поступках и постараться выделить из них те, которыеявляются несомненно и прочно добрыми — "добрыми по истине".Он приводит немало примеров, позволяющих снять покров с некойсентиментальной, внешней, поверхностной доброты.
Кант тем самым уже подходит к пониманию различения, которое в более развитом, аргументированном виде положит в основу «Критики практического разума», — к различению так называемых легальных иморальных поступков. Это различение, в свою очередь, проложитпуть в парадоксальный мир' кантовского исследования морали инравственности, мир совершенно особый, сконцентрированный навысочайших, абсолютных, неуступчиво выбранных Кантом образцах человеческой нравственности.Четвертый раздел работы Канта называется «О национальныххарактерах, поскольку они основываются на разном чувстве возвышенного и прекрасного».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
