Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 2-1996 (1116256), страница 87
Текст из файла (страница 87)
К представлениям об эволюции его склонялимногочисленные наблюдения над живой и неживой природой: онзнакомил с достижениями геологии, минералогии, ботаники, зоологии, физики, химии, сам проводил некоторые опыты, собирал коллекции минералов и ископаемых. Другой важный этап гетевскогопонимания природы как "имманентного" (по определениюК. Свасьяна) приближения к ней — знаменитое «учение о цвете».В основе этого учения лежит изначальная полярность света и тьмы.Цвет Гёте определяет как свет, модифицированный тьмой.
"Первоначальные цвета (протофеномены) суть желтый, ближайший ксвету цвет, и синий, ближайший к тьме. Синий и желтый — двекрайние точки, между которыми разыгрываются все таинстваколорита. В их полярности заключена проблема цвета"3. Главноестремление Гёте — мыслью охватить природу как целое.Анализируя теорию и метод Гёте-естествоиспытателя на основанииего знаменитых бесед с секретарем Эккерманом, наш видный историк философии В.
Ф. Асмус отмечал: "...во всяком исследованииявлений природы Гёте стремился идти от целого образа явления,от синтетической связи и взаимосвязи фактов, образующих егосодержание, к уразумению функций и значения его элементов и составных частей." ...Мы никогда не видим в природе, — поучал онЭккермана, —. чего-нибудь единичного, но видим все в соединениис чем-нибудь другим, что находится впереди, рядом, позади, внизуи наверху..." Именно этот плодотворный принцип имел в виду Эккерман, когда писал, что Гёте в своих стремлениях к изучениюприроды "желал обнять целое" и что, уступая профессиональнымнатуралистам в знании специальных мелких деталей и подробностей, он "жил более в созерцании великих общих законов"4.При этом Гёте все-таки выделял из природной целостности тесферы и отношения, которые, по его мнению, могут стать основойи своего рода воплощением искомых целостности, единства, полярности, нарастания-восхождения.
Такой сферой он считал органическую жизнь. В работах «Анализ и синтез» (1829), в других сочинениях Гёте подчеркивал единство аналитических и синтетическихметодов научно-философского исследования. Он считал, что прианализе природы надо аналитически двигаться к некоторымпервичным, далее неразложимым "первопроявлениям", "прафеноменам" (Urphänomen; по отношению к растительному миру —"перворастение", к животному — "первоживотное").330Отношение Гёте к философии и философам по своейвнешней форме весьма противоречиво. С одной стороны, чтоверно подчеркивают исследователи, Гёте нередко дистанцировался от философии; часто ему была более близка позицияздравого человеческого рассудка, чем философской спекуляции; ончурался абстрактного философского рассуждательства, оторванного от действительности. В этом состояло одно из различий междуГёте и Шиллером, погруженным в кантовскую философию.С другой стороны, сам Гёте не только не был чужд философии, но, изучая произведения выдающихся философов прошлогои своей эпохи, вполне профессионально судил об их идеях.
Но еговсегда интересовал скорее дух той или иной философской системы,чем буква соответствующих текстов. Гёте как бы "воспарял" надограничениями и ограниченностями философских учений и систем,постигая, а иногда и заимствуя наиболее ценное, интересное, плодотворное.
У Канта Гёте всего более ценил критику познания; изсочинений кенигсбергского мыслителя он особо выделял, как свидетельствовал Эккерман, «Критику способности суждения», где,однако, он скорее "вычитывал" свои собственные идеи — опровержение телеологии (что было ему важно для научного пониманияприродной эволюции), мистицизма, отвержение "трансцендентных"предметов. Однако Гёте отмечал и непоследовательность ("плутовскуюиронию") Канта, который и ставит границы разуму в постижениитрансцендентности, и позволяет разуму эти границы перешагивать.Занимая высокое положение придворного при одном из герцогских дворов Германии, а главное, имея всеевропейский авторитетгениального литератора и выдающегося ученого, Гёте часто использовал свое влияние, чтобы помочь наиболее ярким умам своей страны получить профессуру в немецких университетах.
Так, Фихте иШеллинг были приняты в Йенский университет не без содействияГёте. (Правда, Шеллингу Гёте сначала не был готов дать рекомендацию, но, встретившись с философом и убедившись в его несомненной талантливости, стал помогать ему.) Отношения Гёте сГегелем — особая и очень интересная страница истории немецкойкультуры, также отмеченная противоречивостью. Одна сторонамедали: Гёте весьма высоко оценивал способности Гегеля как философа. По свидетельству Паулса, в 1802 г., когда Гегель в первыесвои йенские годы еще скромно держался "в тени" Шеллинга, Гётеотмечал, что, например, по математическим и физическим знаниям5Гегель выше Шеллинга . В 1803 г. Гегель впервые написал письмоГёте.
Это было начало переписки и общения двух великих людейнемецкой культуры. Поэт в своих дневниках нередко писал овстречах с Гегелем. Он заинтересовался «Критическим журналомфилософии», который Гегель и Шеллинг издавали в Йене, и дажеподыскивал для него рецензента. Когда Гегель (после бегства изЙены и во время работы в Бамберге) помышлял о создании собственной системы, то Гёте, узнав об этом, пожелал ему успеха, отметив331при этом (в письме к Кнебелю), что у Гегеля "великолепная голова", но что мысли свои философу "излагать очень трудно".В 1812 г., т. е.
уже в период создания «Науки логики», Гегельособенно увлекся гетевской теорией цветов, о чем знал и что оценил Гёте. Теория цветов послужила основным предметом перепискиГёте и Гегеля в 1817 г., в гейдельбергский период жизни Гегеля, атакже после приглашения Гегеля в Берлин. В 1821-1827 гг. отношение Гегеля к Гёте, как и всегда, было самым почтительным (вписьме к Гёте Гегель отмечает, что считает за честь назвать себяодним из духовных сыновей этого великого современника). Гётепоначалу тоже высоко оценивает и переписку, общение с Гегелем,и идеи самого Гегеля, и натурфилософские усилия гегелевских учеников Геннинга и Шубарта.
Но в последние годы жизни — и этодругая сторона медали — высказывания Гёте о Гегеле, его философии и особенно о его школе становятся все более критическими.Суть размежеваний Гёте с Гегелем (и не столько с философией самого Гегеля, которую он, судя по всему, основательно не изучал,сколько с "гегельянщиной") кратко можно выразить следующимобразом. Гёте приветствовал саму идею диалектики и диалектического синтеза, не возражал против приведения в систему категорийдиалектики. Однако он чутко уловил опасность, исходящую от абстрактной диалектической игры понятиями.
"В беседе с Гегелем, —пишет В. Ф. Асмус, — он в вежливой и тонкой форме дает понятьсвоему великому собеседнику, что диалектика, под которой Гегельразумеет "урегулированный и методически разработанный дух противоречия", в применении многих представителей гегелевской школы из умения различать "истину от лжи", чем она должна быть посвоей идее, превращается в софистическое искусство "истинноепредставить ложным, а ложное истинным...". В ответ на репликуГегеля, разъяснявшего, что подобные извращения метода нетождественны самой диалектике, но являются диалектическими болезнями, Гёте с радостью возражает, что непосредственное изучение природы всегда предохраняло его от таких диалектических болезней,так как предметный характер исследования немедленно отделяетздесь истину от заблуждения, выбрасывает вс£ негодные заключения и оставляет только подтверждение и испытание в своей истин6ности" .Философские идеи самого Гёте — это, впрочем, не только идаже не столько его полемика с философами своей эпохи, сколькофилософское содержание таких выдающихся произведений,как «Фауст*, как философская лирика и философско-эстетпческие идеи и сочинения.
В эстетике он, начиная с первых своих произведений («О немецком зодчестве», 1772), страстно выступал против устаревших художественных канонов за новаторство вискусстве. Вместе с тем, призыв к новаторству парадоксальным, ноорганичным образом объединялся у Гёте с поклонением античнымидеалам красоты, что было вообще весьма характерно для культаантичности, коему отдали дань многие выдающиеся деятели немецкой332культуры — Винкельман, Шиллер, романтики, особенно Гельдерлин, Гегель и др.Гёте, много занимавшийся вопросом о "продуктивности" какосновополагающем свойстве и природы и человеческой жизни, пристально вглядывался в процессы художественного творчества, чтобы усмотреть сущность гениальности, одаренности, спонтанностикак важнейших феноменов этих процессов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
