Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 2-1996 (1116256), страница 85
Текст из файла (страница 85)
провел два вечера в доме Форстера в Майнце и ощутилсебя очень неуютно в обстановке "величайшего республиканскогонапряжения"7. Ибо ведь майнцские радикалы во главе с Форстером самим опытом революции во Франции и республики в родномгороде были приведены к якобинской постановке проблемы, которую 23 декабря 1792 г. они вынесли на обсуждение в своем политическом клубе: "Не является ли только мирная революция вещьюнелепо-невозможной (Unding) и не следует ли считать, что великиежертвования имуществом и кровью в такие критические моментыистории становятся выигрышем в моральном и экономическомсмысле?" Положительный ответ на вопрос дал сам Форстер вгазетной статье 8этого времени; подобная "ампутация", заявил он, вприроде вещей . А вот для Гёте и Шиллера, Канта и Фихте,Шеллинга и Гегеля "жертвования имуществом и кровью" были —особенно с моральной, да и с экономической точки зрения — вещью хотя и возможной, но с позиций разума и морали Unding,т.
е. вещью неразумной и безнравственной.Существовали, однако, такие сферы инициированных французской революцией перемен, к которым немецкая интеллигенция,включая философов Германии, относилась более единодушно.Это были преобразования в сфере права, законодательства, но особенно — институциональные изменения в сфере духа, культуры.О последнк;: скажем специально. "Аспект французской революции,о котором часто забывают, заключается в том, что одновременноона была — и даже в первую очередь — культурной революцией", 1— пишет современный исследователь К. Штирле. Если спорноприписывание французской революции "в первую очередь"культурно-преобразующих, а не социально-политических и социально-экономических акций, то верно утверждение, согласно которому своего рода "культурная революция" составляла важнуюинтегральную часть социальных революционных преобразований.Эта революция оказала огромное влияние именно на изменение322социальных форм, учреждений, отношений, на основе которых всамом конце XVIII и XIX вв.
развивалась духовная, культурнаядеятельность, — и не только во Франции, но и во многих другихстранах Европы, в Германии в частности и особенности. "Благодаря французской революции знание, — отмечает К. Штирле, —становится общественно доступным и в качестве общественногообретает такое высокое достоинство, какого ему даже отчасти досих пор никогда не приписывали. Старые институты знанияоказались уничтожены или существенно преобразованы, и возникла новая концепция знания.
В соответствии с нею одновременнобыли созданы новые, устремленные в будущее институты, библиотеки и королевские собрания. Это было предвосхищение,заключавшее в себе утопический момент, но знание считалось принадлежащим обществу, 9 а институты — общественными, в принципедоступными каждому" .В следующей исторической ситуации (1806—1815) Германияпереживала, пожалуй, одну из самых динамичных и противоречивых эпох своей истории. Оккупация, присутствие наполеоновскихвойск создали противоречивое положение в стране: с одной стороны, завоеватели толкали Германию к следованию более передовымфранцузским государственно-правовым образцам: В этих условияхи развернулись давно назревшие, но проводимые под весьма разнородными социальными влияниями крупные государственныереформы.
С другой стороны, в народе, особенно к концу данногопериода, пробудились патриотические чувства, антифранцузскиенастроения, началось сопротивление иноземному нашествию.Немецкие философы по разным причинам (и потому, что реалистически считали революцию в Германии конца XVII - началаXIX вв. невозможной, и потому, что боялись крайностей, жертв революции) поддерживали скорее идею реформирования, а не радикального революционизирования общественных порядков своейстраны, хотя видели существенные недостатки отдельных реформ,например тех, с помощью которых в условиях "французского угнетения" было отменено крепостное право и изменена законодательная система.
Развитие Фихте, Шеллинга, Гегеля как теперь ужеизвестных философов происходит, таким образом, в периодреформ. Можно сказать больше: реформаторы, воспитанные нафилософии Канта, теперь с интересом и даже надеждой присматриваются к отечественной философской мысли.Для того чтобы точнее проанализировать эту линию ситуационного социального взаимодействия, надо хотя бы кратко охарактеризовать планы реформаторов, особенно тех, которые действовалив сфере культуры и образования, ибо реформы в данной областибыли особенно близки к деятельности и помыслам философов.Вильгельм фон Гумбольдт в 1809—1810 гг.
был тайным советником,возглавлявшим третью секцию министерства внутренних дел Пруссии,ведавшую делами культуры и образования. Призванный реформатором К. фон Штейном, Гумбольдт стоял у истоков энергичной,323продуманной культурной политики прусского государства. Гумбольдт, человек широко образованный, блестяще знавший мировуюкультуру, сам считал себя совершенно неподготовленным к сложному делу государственного руководства духовной жизнью страны. Сначала он попытался воспользоваться существовавшими в товремя проектами реформ, — а в них не было недостатка. Общиепроекты штейновских реформ включали и наброски культурныхпреобразований.Деятельность Гумбольдта, как и его покровителя Штейна, в определенном отношении была окрашена "государственной идеей"прусского образца и вызвана к жизни стремлением вывести Пруссию, Германию в целом из состояния раздробленности, отсталости,унижения.
Важнейшим средством на этом пути считалось изменение положения дел в сфере духа — прежде всего науки и образования, которые в произведениях самого Гумбольдта тесно связывались с моральным обновлением политики и государства. ОтставкаШтейна (при котором и осуществилась законодательная отменакрепостного права) повлекла за собой и отставку Гумбольдта, нопоследний продолжал принимать участие в культурной политикеПруссии.
Штейну наследовал К. А. фон Гарденберг, который тожебыл реформатором.В ноябре 1817 г. в связи с расширением масштабов культурнойполитики прусского государства по замыслу Гарденберга и указомкороля было создано для управления культурой специальное министерство. Вовсе не случайно, что оно получило название "министерства культов", ибо верховенство в культурно-духовной областипо чисто немецкому образцу (вот где опять существенное отличиеот Франции!) все-таки вверялось религии. Тем не менее это быласоциально значимая, в целом исторически прогрессивная акция,свидетельствовавшая и о начавшейся более широкой государственной институционализации деятельности в области культуры, науки,образования, религии и о демократизации культурно-образовательных процессов. К.
фон Альтенштейн стал главой нового министерства. Это был человек сведущий в искусстве, гуманитарном знании,питавший честолюбивые реформаторские замыслы. В определенноймере это ему удалось. "Политика Альтенштейна в области образования во многих отношениях образует исторический первоисток современной культурной политики, начало культурно-политическойтрадиции постабсолютистских государств", — отмечает западногерманский исследователь В. Йешке. В реформаторской деятельностипрусского государства первой трети XIX в.
в области культуры былисвои сильные, прогрессивные стороны и свои социально-историческиеограниченности.Германия, правда, намного отставала от революционной и наполеоновской Франции по глубине и широте реформ. Однако Германиявсе-таки шла именно за революционной Францией в ряде культурнореформационных, государственно-институциональных мер. Влияние форм, образцов, идей, порожденных французской революцией,324в сфере немецкой культуры было основательным; это влияние усилилось, стало непосредственным во время французской оккупациии не исчезло после падения Наполеона.
Подспудно оно ощущалосьи в период реакции.Первые десятилетия XIX в. — время расцвета немецкой классической философии, представленной прежде всего работами Фихте,Шеллинга, Гегеля, но также и немецких романтиков (Г. фонКлейст, 1777-1811, Ахим фон Арним, 1781-1831, Фр. Шлейермахер, 1768-1834). Несколько особняком стоит творчество А. Шопенгауэра, который в 1818 г. создал свой главный труд «Мир какволя и представление». Позднее, в 20~40-х годах XIX в., когда вГермании "состязаются" Гегель, Шеллинг, Шопенгауэр, когдапосле смерти Гегеля на арену мысли начинают выходить правые илевые гегельянцы и прежде всего Л.
Фейербах, когда появляютсяпервые работы К. Маркса и Ф. Энгельса, — в культуре и философии других стран возникают новые социально-политические течения: социализм (Сен-Симон), позитивизм (О. Конт, Г. Спенсер,Дж. Ст. Милль), анархизм (Штирнер, Прудон). В начале 50-х годовпозитивизм закрепляет свои позиции в качестве одного из главныхфилософских и социологических направлений. Таковы социальноисторические рамки, в которых возникла и развивалась философиявторой половины XVII — первой половины XIX вв., а также общиеконтуры и тенденции развития культуры, взаимодействия философских идей.Теперь мы обратимся к более конкретному анализу самого значительного, что возникло в философии этого периода. А самымзначительным, несомненно, была немецкая философская мысль,названная "немецкой классической философией" из-за ее всемирноисторического значения.
При этом речь далее пойдет прежде всегоо немецкой классической философии "в узком смысле" — о гениальных мыслителях Канте, Фихте, Шеллинге и Гегеле. Но далеебудет рассмотрена и немецкая классическая философия "в широком смысле" — идеи философов, которые творили в это же времяи оказали заметное влияние на развитие культуры, философскоймысли своей эпохи.
Представляет определенную трудность способизложения и расположения в учебнике всего этого огромного материала. О том, что в культуре и философии происходило одновременно, приходится рассказывать последовательно (для того, вчастности, чтобы не нарушать цельность анализа великих философских учений немецкой классики). Но читателю целесообразноучитывать сказанное ранее об исторической одновременности, о параллелях и взаимодействиях в целостном пространстве одной из наиболее ярких эпох культуры и мысли Германии.325ПРИМЕЧАНИЯ1О связи между развитием общества и культуры в XVIII в. см.:Studien zum achtzenten Jahrhundert.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
