Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 2-1996 (1116256), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Перед нами предстает "философскийБог", Бог разума, существование которого следовало не постулировать, а доказывать, причем лишь с помощью рациональных аргументов. Философию, основанную налоее Бога. ндз-ывают деизмом.разновидностью которого была декартовская концепция.Главные для Декартова деизма доводы и;..доказа1ельства_ сконцентрированы вокруг проблемы существования^ как бытия. Человекне может быть помыслен как существо, в самом себе заключающееисточники, гарантии и смысл своего бытийствования.
Но такоесущество должно быть. Это существо — Бог. Бога, согласнсРДекарту, следует мыслить как такую сущность, которая единственнов себе самой заключает источник своего существования". Вследствие^этого Бог выступает также в качестве творца и попечителя всегосущего. Для философии сказанное означает: Бог есть единая_и_ единящая субстанция. "Под словом "Бог", — разъясняет мыслитель, японимаю субстанцию бесконечную, вечную, неизменную, независимую, всеведущую, всемогущую, создавшую и породившую меня ивсе остальные существующие вещи (если они действительно существуют).
Эти преимущества столь велики и возвышенны, что чемвнимательнее я их рассматриваю, тем менее мне кажется вероятным, что эта идея может вести происхождение от меня самого.Следовательно, из всего сказанного мною раньше необходимозаключить, что Бог существует"19. Перед нами — звенья так называемого онтологического (т.
е. связанного с бытием) доказательства Бога, предпринятого Декартом. (Здесь также надо принять врасчет следующее: везде, где в традиционном русском переводеупотребляется слово "существование" и его производные, в оригинале имеется в виду не "экзистенциальные" собственно, а онтологические термины — "быть", "есть, семь": "Бог есть", т.
е. он"бытийствует", обладает бытием.)Бог в философии Декарта является "первой", "истинной"^_ноне единственной субстанцией. Благодаря ему приходят^ единствудве другие субстанций — материальная и мыслящая. Но поначалуДекарт решительно и резко оббсобляеТТЕх: друг^сгГдруга. Определяя Я как мыслящую вещь, Декарт полагал, что сможет затем123обосновать идею о принципиальном различии между душой, духом, телом и о том, что не тело, а именно дух, мышление определяют самое сущность человека. На языке картезианской метафизики этот тезис как раз и формулируется в качестве идеи о двухсубстанциях.
Здесь — важный принцип картезианства. К данному принципу, учит Декарт, человек может придти, наблюдая за самим собой, за действиями своего тела и за своими мыслительнымидействиями. Я замечаю в себе различные способности, поясняет Декарт в шестом из «Метафизических размышлений», например способность переменять место, принимать различные положения. "Новполне очевидно, что эти способности, если они действительно существуют, должны принадлежать какой-либо телесной или протяженной субстанции, а не субстанции мыслящей; ибо в их ясном иотчетливом понятии содержится некоторого рода протяжение, носовершенно нет интеллектуальной деятельности"20.
Итак, от "телесных действий", или акциденций, Декарт считает возможным инеобходимым двигаться к понятию протяженной субстанции. Впрочем, тут есть один тонкий и сложный момент. В качестве протяженной субстанции у Декарта фигурирует не что иное, как тело,телесная природа21. Логика движения Декартова рассуждения к"мыслящей субстанции" заключает в себе сходную тонкость исложность.Путь рассуждения здесь таков: 1) от телесных действий (акциденций) — к обобщающей идее протяженной субстанции, а отнее — как бы к воплощению протяженной субстанциальности, т.
е.к "телу"; 2) от мыслительных, интеллектуальных действий (акциденций) — к общей идее нематериальной, непротяженной, мыслящей субстанции, а через нее — к воплощению духовной субстанциальности, т. е. к мыслящей вещи. Декартовой физике предшествуетне только метафизическое учение о двух субстанциях, но и гносеологическое, также переливающееся в метафизику учение о правилах научного метода.ОСНОВНЫЕ ПРАВИЛА НАУЧНОГО МЕТОДАВ ранней работе «Правила для,руководства ума» описано много(21},правилглршишпов. А в «Рассуждении о методе» они обобщеРны, сведены^-четыре основных правила метода.
Правила эти, считает Декарт, просты и понятны. Правило первое: "никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы с очевидностью,иначе говоря, тщательно избегать опрометчивости и предвзято22сти..." . Это правило имеет значение и для повседневной жизни.Каждому из нас и в любом деле полезно им руководствоваться.Однако если в обычной жизни мы еще можем действовать на основе смутных, путаных или предвзятых идей (хотя за них приходится в конце концов расплачиваться), то в науке соблюдать данноеправило особенно существенно. Всякая наука, считает Декарт, за34ключается в ясном и очевидном познании .124Правило второе: "делить каждое из исследуемых мною затруднений на столько частей, сколько это возможно и нужно длялучшего их преодоления".
Речь идет о своего рода мыслительнойаналитике, о выделении простейшего в каждом ряде".Правило третье: "придерживаться определенного порядка мышления, начиная с предметов наиболее простых и наиболее легко познаваемых и восходя постепенно к познанию наиболее сложного,предполагая порядок даже и там, где объекты мышления вовсе неданы в их естественной связи".Правило четвертое: составлять всегда перечни столь полные иобзоры столь общие, чтобы была уверенность в отсутствии упущений'^.Декарт затем конкретизирует правила метода.
Важнейшая философская конкретизация состоит в том, чтобы понять процедурувыделения простейшего именно в качестве операции интеллекта."...Вещи должны быть рассматриваемы по отношению к интеллекту иначе, чем по отношению к их реальному существованию"24."Вещи", поскольку они рассматриваются по отношению к интеллекту, делятся на "чисто интеллектуальные" (таковы уже рассмотренные сомнение, знание, незнание, воление), "материальные"(это, например, фигура, протяжение, движение), "общие" (таковысуществование, длительность и т.
д.)Речь здесь идет о принципе, важнейшем не только для картезианства, но и для всей последующей философии. Он воплощаеткардинальный сдвиг, происшедший в философии нового временив понимании материальных тел, движения, времени, пространства,в осмыслении природы в целом, в построении философской и вместе с тем естественнонаучной картины мира и, следовательно, в философском обосновании естествознания и математики.ЕДИНСТВО Ф И Л О С О Ф И И , М А Т Е М А Т И К И И ФИЗИКИВ УЧЕНИИ ДЕКАРТАК числу сфер знания, где можно наиболее плодотворно применять правила метода, Декарт 'относит математику и физику, причемон с самого начала, с одной стороны, "математизирует" философию и другие науки (которые становятся отраслями и приложениями универсальной математики, mathesis universalis), а с другойстороны, делает их как бы разновидностями расширенно понятой"философской механики".
Впрочем, первая тенденция просматривается у него более ясно и проводится более последовательно, чемвторая, тогда как попытка все и вся "механизировать" относитсяскорее к следующему столетию. Правда, и математизация, и механизация — тенденции, которые применительно к Декарту и философии XVII-XVIII вв. часто трактуются слишком буквально, чегоне имели в виду сами авторы того периода. Вместе с тем механицистские и математизирующие уподобления в XX столетии обнаружили свою невиданную прежде функциональность, о которой не125могли и мечтать Декарт и его современники.
Так, создание и развитие математической логики, широчайшая математизация и естественно-научного, и гуманитарного, и особенно технического знаниясделала более реалистичным идеал mathesis universalis, а имплантация искусственных (механических в своей основе) органов вчеловеческий организм придала куда больший смысл Декартовымметафорам, вроде той, что сердце — всего лишь насос, да и вообщеутверждению Картезия о том, что человеческое тело — мудро созданная Богом машина.Идеал mathesis universalis, всеобщей математики, не был изобретением Декарта.
Он заимствовал и термин, и саму тенденциюматематизации у предшественников и подобно эстафетной палочкепередал ее последователям, например Лейбницу. Что же касаетсямеханицизма, то это — явление более новое, связанное с бурнымразвитием механики в галилеевой и постгалилеевой науке. Однакоу отмеченной тенденции есть оборотная сторона: Декарта с неменьшим правом можно считать исследователем, в мышлении которогофилософско-методологические идеи оказывали стимулирующее воздействие на те естественнонаучные и математические ходы мысли,которые мы далее рассмотрим и которые он сам часто относил кфизике и математике. Так, не столь легко выяснить, а возможно,даже и не нуждается в выяснении вопрос, идет ли аналитизм Декартова философского метода (требование расчленения сложногона простое) от аналитизма, пронизывающего математику Картезия,или, наоборот, выбор единых правил метода толкает Декарта коригинальному (необычному для унаследованных от античноститрадиций) сближению геометрии, алгебры, арифметики и их равной "аналитизации".
Скорее всего, речь идет об изначальном взаимодействии науки и философии. Результатом же стало созданиеаналитической геометрии, алгебраизация геометрии, введение буквенной символики, т. е. начавшаяся реализация единой по методуmathesis universalis в самой математике25.Подобным образом обстоит дело с философским пониманиемсубстанции и механикой Декарта.
Путь, последовательно ведущийфилософа Декарта к идее субстанции вообще, материальной субстанции в частности, мы уже проследили ранее. Но в него, о чемпрежде специально не шла речь, были органически вплетены элементы, восходящие к декартовской физике в ее (преимущественном) облике механики. Декарт не по одним только философскимсоображениям уподобил материю телу, так что субстанция становилась и телом-материей. Такова была и тенденция механики: благодаря такому уподоблению значительно облегчалась решающая длятогдашней механики процедура приписывания и материи, и телу —как их главного, т. е. субстанционального, свойства — именнопротяжения.Надо иметь в виду еще одно характерное для Декарта сближение: субстанцией субстанций и гарантом единства "раздвоенной"субстанции является Бог.
Это ему приписывается роль источника126всех постоянств — а они имеют решающее значение как для философии, так и для механики Декарта: постоянство Бога "продублировано" в постоянном же движении материи. Однако есть и существенное различие: если Бог есть источник движения и сама егоспонтанность, то материя движется машинообразно под влияниемвнешних для нее (как тела) толчков и стимулов и способна лишьсохранять сообщенное ей движение.Итак, и правила метода, и философская онтология, и научнаямысль ведут Декарта к ряду редукций-отождествлений, которыепотом вызовут ожесточенные споры, но для науки надолго останутся по-своему плодотворными.1) Материя трактуется как единое тело, и вместе, в их отождествлении, они — материя и тело — понимаются как одна изсубстанций.
2) В материи, как и в теле, отбрасывается все, кромепротяжения; материя отождествляется с пространством ("пространство, или внутреннее место, разнится от телесной субстанции,заключенной в этом пространстве, лишь в нашем мышлении"26).3) Материя, как и тело, не ставит предела делению, благодаря чему картезианство встает в оппозицию к атомизму. 4) Материя, каки тело, уподобляется также геометрическим объектам, так что материальное, физическое и геометрическое здесь тоже отождествляются. 5) Материя как протяженная субстанция отождествляется сприродой; когда и поскольку природа отождествляется с материей(субстанцией) и присущим ей протяжением, тогда и постольку происходит фундаментальное для механики как науки и механицизма(как философско-методологического воззрения) выдвижение напервый план механических процессов, превращение природы в своего рода гигантский механизм (часы — его идеальный образец иобраз), который "устраивает" и "настраивает" Бог.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
