Культурологический анализ научной парадигмы в психиатрии (1102239), страница 10
Текст из файла (страница 10)
Насколькопродвинутыми были эти классификации, можно судить по тому, что в середине 19 века Эскироль, сделав первые описания умственной отсталости, подметил, что это не тоже, что психоз; он же ввел несколько ключевых слов, например, галлюцинации. Хотяпроцесс классификации с виду чисто аналитический, он обогащал психиатрию идеями. Чем тоньше классификация, тем точнее диагностика, и даже при слабых средствах - медицина совершеннее. Поэтому были успехи и на практике.Ж.Моро де Тур (1804 - 1884)Это очень оригинальный мыслитель, которого по смыслу совершенного им сле39дует рассматривать как представителя психологического подхода (однако к этой стороне его приписала скорее история, сам же он был привержен физиологическим идеям). Широкую известность поучила его работа о психическом состоянии, которое вызывает гашиш: по его мнению, это состояние родственно бреду.
Если психиатрическую сторону вопроса он изучал путем наблюдения над больными (это был практикующий врач, ученик Эскироля), то психоделическую - на себе самом. Истории рассказывают об этом несколько по-разному; Постель считает, что на эту мысль Моронатолкнуло путешествие на Восток. Сам Моро подчеркивал познавательный смыслинтроспекции: как для того, чтобы понять, что такое боль, надо ее испытать самому,так надо, насколько возможно, интроспективно постичь бред и так далее (идея, которая потом была очень близка Лэйнгу).
Как бы то ни было, мысль о том, что все измененные состояния сознания родственны между собой, чем бы они ни вызывались, лежит в русле, с одной стороны, конечно, чисто материалистического способа мышления, с другой, некоторого неотъемлемого романтического интереса к безумию (хотябы уже то, что он захотел испытать, что это такое). Нетрудно предположить, чтодальнейшие умозаключения в этом направлении приводят к идее, что между психическими заболеваниями и здоровьем принципиальной разницы нет. Действительно,Моро де Тур одним из первых начал писать о пограничных состояниях. Его вообщеволновало присутствие нерационального в рамках течения повседневной рациональности. Он интересовался сновидениями и развил на этот счет теорию, не очень отличающуюся от фрейдовской21.
Вполне органично в его теории было и то, что он склонялся к некоторому соотнесению гениальности и безумия.Нулевой период, с моей точки зрения, закончился, когда произошло а) обособление психиатрии как автономной науки (особой области медицины) и б) встреча медицины и психологии, родившейся как науки. Дату второго события, правда, точноназвать трудно. Психология родилась в 70-х годах 19 века, а в конце века было ужемного ученых и в той и в другой науке, мыслящих в категориях связи между ними21"Человеку даны две модели существования, два типа жизни. Первый - наше взаимодействие свнешним миром.
Второй есть лишь отражение нашей внутренней сущности. сновидение - это нечтопохожее на ничейную землю, где кончается внешний мир и начинается внутренний." [Moreau de40(Фрейд, например). Психиатры были в курсе деятельности и Вундта (Крепелин у негоучился). Так или иначе, первый период начинается во второй половине 19-го века.1. Первый период: до первой мировой войныЭто период торжества позитивизма в психиатрии. Вера в прогресс, торжествоидеалов Просвещения в те годы определили очень оптимистическое отношение квозможностям и не очень глубокую рефлексию целей. Для этого периода характерныбольшие успехи в теории, чем на практике.
Болезни делились на эндогенные и экзогенные (автор деления - Мебиус). Обычно считалось, что эндогенные заболевания неизлечимы (психозы), в то время как функциональные заболевания (неврозы), всегдаэкзогенные, можно излечить изменением условий. Такой презумпции придерживается, например, Крепелин22. Можно сформулировать по-другому: не принято было допускать возможность, что такое глубокое нарушение, как психоз, может вызывать нечто столь малозначащее и изменяемое, как психологическая среда жизни. Параллельно с успехами биологии и медицины достигались успехи в терапии органических заболеваний. В учебниках того времени подробно описаны прогрессивный паралич,старческое слабоумие и т.п.
Состояния возбуждения и бреда лечили сильными успокаивающими (т.е. снимали, а не лечили). Наиболее развитой страной в 19-м веке былаФранция (основным центром притяжения был парижский Сальпетриер, хотя имелисьдругие школы, например, в Нанси; в Париже, помимо Сальпетриера, интересным центром было городское управление здравоохранения, где в начале 20-го века работалитакие люди, как Клерамбо [Postel, 1997].
Впрочем, к 20-му веку лидерство переходитк Германии. Были важные центры также в Швейцарии (Буркхёльцли, позже Кройцлинген).Шарко (1825-1893)Интересна эволюция Ж.-М.Шарко. Он оставил след в культуре главным образомтем, что оказал влияние на Фрейда: он научил его гипнозу. Но самоопределялся Шарко не этим. По своему исходному образованию он был не психиатр и в начале карьеры изучал соматические заболевания.
Затем он стал невропатологом. Ясно, что невTours, 1945, p.41]. (У Фрейда примерно это называется принцип реальности и принцип удовольствия.)41ропатология была для него видом соматической медицины; он изучал сухотку спинного мозга, рассеянный склероз, паркинсонизм.В работе невропатолога приходится сталкиваться с истерическими случаями:симптомы есть, а видимых заболеваний нет. Например, бывают ложная слепота, немота, кажимость параличей и так далее. (Считается, что истерики готовы симулировать что угодно, чтобы вызвать к себе жалость и привлечь внимание.
Костный перелом симулировать труднее, нежели паралич, и поэтому они симулируют параличи).Судя по всему, Шарко занялся истерией главным образом потому, что просто столкнулся с ней. Истерия была для него тоже видом органического страдания. Будучипредставителем еще материалистического века, он был уверен, что органическиепричины есть у всего. Хотя на первый взгляд у вымышленного паралича истерического больного настоящих паралитических повреждений нет (= нормально функционируют нервы), Шарко предполагал, что недостаточность при истерии, наверное, более тонкая. Он называл это "органическая слабость". Это было и осталось только егогипотезой; наука так и не нашла при истерии и других неврозах никаких отклоненийорганического характера.От истерии до гипноза - один шаг, и Шарко его сделал.
Для того, чтобы увидетьобщее между истерией и гипнозом, надо обладать незаурядной интуицией. (Здесь яупотребляю это выражение как расхожий штамп. На самом деле, это должна бытьпринципиально иная точка зрения на вещи. Когда проводятся связи на уровне явлений, то даже если общей контекст изучения явлений редукционистский, данный ходмысли редукционизмом не является)23. Материалист Шарко подошел к гипнозу трезво: если что-то психическое происходит, значит, есть органический субстрат. Он его22Подробнее об этом см.
[Каннабих,1994, с. 351].42не нашел, но был уверен, что субстрат есть; благодаря этому он не сомневался, чтозанимается наукой. Гипнотические явления в его время были экзотикой, еще недавногипноз ассоциировался с месмеризмом (= шарлатанством). Шарко было важно, что онизучает "настоящие" болезни больных людей, то есть что истерики больны; что оннашел воспроизводимый симптом их болезни, то есть с гипнозом можно работатьученому. Эта работа совершенно не походила на работу невропатолога, которая заключается в исследовании нейронных срезов на предметном стекле: работа с гипнозом была прямым шагом в психическое, не имеющее связи с нервами. Только благодаря своей вере в то, что он работает с нервами, Шарко стал работать с гипнозом.
Ноработал он с ним, как с психическим, а не как с нервами.Крепелин (1856-1926)Фигура Э.Крепелина представляется из перспективы 21 века мрачной, если незловещей. Лэйнг отзывается о его медицинском методе уничтожающе ("Политика переживания", с.292). Крепелин - автор первой хорошо работающей классификациипсихических болезней. Вклад его в нозологию был не меньше вклада Линнея в ботанику, и такой же по духу. У него был талант классифицировать, что в какой-то меребезусловно говорит о ясности представлений. Несмотря на то, что воззрения на природу психических заболеваний изменяются, нозологические формы Крепелина живыдо сих пор (маниакально-депрессивный психоз, кататония, гебефрения, паранойя...)Он делил болезни на: эндогенные и экзогенные; органические и функциональные; неизлечимые и излечимые.
Эндогенные он считал органическими и неизлечимыми, среди них главным органическим поражением была шизофрения, которую он назвал23Я не буду здесь объяснять, что именно общего между истерией и гипнозом. Это тема отдельного размышления. Вообще говоря, их связь доказана эмпирически. Шарко считал, что только истерики поддаются гипнозу, и в этом он был почти прав, как в дальнейшем и подтвердила медицина.Поэтому дальнейшие слова основываются на осмыслении фактов.
Можно считать истерию и гипнозпроявлением экстраверсии; об истерии см.выше; проведение связи между гипнозом и экстраверсиейявляется скорее характеристикой экстраверсии, чем гипноза. Эту характеристику можно дать как разчерез зависимость от внешнего. Тогда, естественно, гипноз - предельное выражение зависимости отвнешнего, а истерия - не предельное, но систематическое. Если считать то и другое проявлением регрессии (а, по-моему, эмпирический факт, что истерия - это превалирование поведения, которое внорме преодолевается - не случайны совпадения с детскими особенностями), это будет говорить намскорее о регрессии, и будет говорить о ней то, что она есть возврат к зависимости от внешнего.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
