Диссертация (1102201), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Онмногослоен и характеризуется значительной образной составляющей.3.Сказка «Килох и Олвен» представляет наиболее ранний этап вэволюции мифа, когда литературное воплощение синкретично и приближенок прототипической составляющей мифа. Пространство как наиболееглубинная категория тесно связана с образом Артура и его замком,представляющим центр «познанного» мира, а также главного героя, чтозапечатлевается в сюжете. Концептуальные характеристики пространствапомогают противопоставить «познанное» и «непознанное», расширениеграниц пространства происходит за счет последнего. Мир сказки динамичени изменчив. Изучение пространства и его влияние на сюжет позволяютсделать вывод о том, что Артур и Килох – воплощения одной функции:героя, присоединяющего, познающего новые миры.4.ОбразАртурарепрезентируетсякомплекснымнаборомлингвистических средств: глагольной категоризацией (smite, slay, fall upon151the enemies, strike, fight и др.) и признаковой семантикой.
В сказке воплощенуже достаточно структурированный концепт, в котором все характеристикирасполагаются от ядра к периферии. Сложная структура концептапотребовала выделения концептуальной доминанты, как определяющейрасположение характеристик по полевой структуре концепта. В сказке«КилохиОлвен»включающей«Власть»являетсяконцептуальнойдоминантой,такие характеристики как физическая сила, право на трон,авторитет, смелость и жестокость.5.Средневековая артуриана является результатом осмыслениясовременных социокультурных изменений в обществе через миф.
Т. Мэлорипри написании романа «Смерть Артура» опирается на многочисленныеисточники как английского, так и французского происхождения, используетхроники и другой доступный литературный материал, и изменяет жанрпринадлежности мифа на английском языке, тем самым давая ему новуюжизнь в литературе.6.Изучение единиц на концептуальном и лингвистическом уровняхпоказывает, что категория пространства остается главенствующей, визвестнойстепениподчиняетсяописаниюсоциальнойсистемывзаимоотношения короля и рыцарей.7.«Королевский замок» представляет собой центр рыцарскогоуниверсума и категоризацию пространства базового уровня, которыйдополнен и детализирован по сравнению со сказкой.
Мир рыцарствавключает в себя уже не враждебное, «непознанное», а волшебноепространство, которое располагается не «за границей», но в лакунах внутрипространства романа. Пространственная концептуализация используется вромане для передачи власти Артура и связывается с Круглым Столом, какартефактом, олицетворяющим и замыкающим круг рыцарского универсума.8.Слова с положительной и отрицательной коннотацией вглагольной и признаковой семантике становятся более разнообразными, чтосвязано с заимствованием слов в основном французского происхождения.152Стилистическое варьирование выделяет определенные черты рыцарей исамого короля Артура в тексте романа.
Появляются слова, относящиеся ксоциально-правовой сфере, описывающие сложную систему взаимодействиямежду королем и его вассалами, через которые изменяется представление овласти короля. Власть концептуализируется через пространство.9.Вроманеважнымстановитсягендерныйаспектконцептуализации. Образ королевы Гвиневеры дополняет источники властикороля Артура в романе. Галлицизмы с юридическими коннотациями в речиГвиневеры и других благородных дам романа играют роль специальныхмаркеров; так женщины оказывают воздействие на рыцарей и выступают вроли регуляторов их деяний.10.Глагольнаякатегоризация(противопоставлениеглаголовфизического действия глаголам мыслительной деятельности), признаковаясемантика (формирование системы оппозиций хорошего - плохого рыцаря), атакже деривационные модели (noble -noblesse, nobleness и noblеy)показывают на лингвистическом уровне, как происходит сдвиг от чистоархаического героя сказки к благородному рыцарю, королю феодальногообщества и лидеру рыцарства.11.Распределениеупотребленияиграмматическиепризнакиглаголов, описывающих мыслительную деятельность Артура и Мерлина,подчеркивают важность категории знания, его божественную (для Мерлина)или социальную природу (для рыцарей и частично Артура) и значительнуюроль советника при дворе Артура.12.показывает,Изучение концепта ―king Arthur‖ в изученных произведенияхчтоегоструктурнаяорганизацияусложняется.Частьхарактеристик сохраняется, однако сам концепт «король Артур» в сказке иромане разительно изменен.
Это обусловлено изменением концепуальнойдоминанты. Концептуальная доминанта «Благородство» есть результатвлияния культурного и социально-исторического контекстов на системуобразов и речевые характеристики героев, а также и на развитие концепта.153Новая доминанта оттесняет жестокость, физическую силу из ядра, подчиняетсебе его поведение в битве, рыцарские качества, право на трон иоттесняющее жестокость и физическую силу на периферию.
Ею жеобусловлено перемещение понятий о славе, чести и известности к ближнейпериферии.154ЧАСТЬ 2ВТОРИЧНОСТЬ И ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ КАК ЧЕРТАРАЗВИТИЯ МИФА О КОРОЛЕ АРТУРЕ: ПУТЬ МИФА ЧЕРЕЗ ОКЕАНA society can neither create itself nor recreate itselfwithout at the same time creating the ideal.[Durkheim, 2008: 35]Отделившисьотмифологическихистоков,архаическихиартетипических сюжетов и мотивов, миф начинает жить новой жизнью.Неизменной характеристикой мифа в его новом состоянии является то, чтоон в первую очередь переживается, вызывает сильный эмоциональныйотклик в слушающем/читающем. При этом он перестраивается на новый ладна основе новых систем образности, исторических и культурных реалий,следовательно, живой миф подвержен постоянному изменению и развитию.Если он не развивается, он закостеневает и остается лишь отсылкой илицитатой.Развитие мифа возможно только через новую интерпретацию, диалогсознаний: автора, читателя, нового автора и нового читателя.
Пластичностьмифа, его готовность к трансформации – вот что делает его такимблагодатным литературным материалом. Как отмечал А.Топоров в любоймифологической системе происходит «мифологизация как создание наиболеесемантически богатых, энергетичных и имеющих силу примера образов идемифологизациякакразрушениестереотиповмифопоэтическогомышления, утративших свою подъемную силу» [Топоров 1995:5]. Вразмышлении о развитии мифа стоит выделить К. Леви-Стросса, Дж. Лижкуи Л. Н. Воеводину. Последняя выделяет несколько тенденций развития мифавсовременномобществе,включаядескарализацию,идеологизацию,разрушению канонических форм и «смещение его в сферу профанногобытия» [Воеводина, 2002: 16].
К. Леви-Стросс, опираясь на матрицуосновные логические отношения между понятиями, отмечал, что логикаразвития мифа в основном опирается на трансформацию, а «правила таких155трансформаций являются противопоставление, инверсия и симметрия»[Леви-Стросс, 1983: 316]. Дж. Лижка, опираясь на семиотический подход визучении мифа, отмечал, что трансформации появляются с различием,оппозицией и вариативностью» [Liszka, 1989: 10].
В этих точках зрения натрансформацию можно заметить сходство. Миф, имея тесные связи с языкомможет развиваться через различие (это difference или contrariness), когдаконцепт при сохранении базовых признаков будет уже несколько иным,противопоставление (opposition или contradiction), когда могут менятьсябазовые признаки,противопоставляясь друг другу,вариативность(variation, symmetry), когда замена одного или нескольких признаков ведет ксозданию равноценного варианта. Инверсия, понимаемая как изменениеоценочного компонента, может стать частью противопоставления.Трансформация пересекается с диалогичность мифа – его непременнымусловием существования в современном мире, хотя данная черта изародилась намного раньше – возможно, тогда, когда миф утратил своеонтологическое, сакральное значение, не позволявшее понимать его иначе,чем принято в рамках социума.
При этом говорят и взаимодействуют текстыв рамках одного дискурса: мифа о короле Артуре. Таким образом, любойтекст артуровского корпуса любого периода времени – это интертекст, этозаново и по-новому сшитое полотно знакомых элементов, смыслов, идей имотивов. Он проявляется в фольклорном творчестве, в средневековыхроманах, но особенно заметной такая черта развития мифа стала в новоевремя, когда мы наблюдаем переосмысление мифа в пересказе сюжетовсказок и в авторском творчестве.
Автор представляет личностнуюинтерпретацию, свой индивидуальный ответ в диалоге культур и сознаний.Новый текст обращается к тексту-первоисточнику, он всегда наполненреминисценциями, цитатами и аллюзиями.Итертекстуальность – не просто наличие цитат или аллюзий, но«вековечное подражание и вековечная трансформация традиции со стороныавторов произведений, эту традицию подхватывающих» [Пьеге-Гро, 2008:15648-49]. Новые тексты могут не содержать ничего общего, кроме темы: ницитат, ни аллюзий, но при этом принадлежать общему мифологическомупространству, общим сюжетным установкам, общему знанию о текстепервоисточнике, триггере интерпретаций.
При этом интертекстуальность нестановится новым модным термином, заменяющим «теорию источников» длятого или иного произведения, как справедливо заметил Г.К. Косиков, носоставляет цельный методологический взгляд на произведение: «…учение обинтертекстуальностиможет,скорее,претендоватьнато,чтобыдействительно стать специальной теоретической дисциплиной» [Косиков,2008: 41].Сам термин «интертекстуальность», введенный в 1966 году Ю.Кристевой как результат критического осмысления диалогичности в теорииМ.М. Бахтина, основывающейся на представлении о диалогичности сознанийи сознании, уже стал интересным и важным общеметодологическим базисомпонимания текстов XX-ХXI веков.
Понятие, первоначально спорное инеоднозначное, вскоре стало важнейшим теоретическим понятием критикихудожественных произведений постмодернизма в целом. Практически любоехудожественное произведение создается из отголосков, тем, голосов другихпроизведений. Новое вбирает в себя старое и развивает, преобразует его.Неслучайно, в XXI веке родился такой афоризм: steal like an artist «кради какхудожник», по одноименной книге О.
Клеон (Austin Kleon)38.Врамкахфилософскихпредпосылокиобъясненияпонятияинтертекстуальности Н. Пьеге-Гро проводит параллель с философскойНаилучший пример - это произведения У. Шекспира, который заимствовал сюжет илигероя и переплавлял исходный материал в законченное, многогранное и совершенно новоепроизведение.
Это ―The History of King Lear‖, более 150 лет ставившийся на сцене в болеежизнеутверждающей версии Н. Тейта (1652-1715), который в 1681 г. создал переработку пьесыШекспира «Король Лир» для театральной постановки, в ней он убрал со сцены Короля Франции иШута, выдал Корделию замуж за Эдгара и вернул Лиру потерянное королевство [Флягина, 2000:6].
Примером этого может служить роман Дж. Остин «Уотсоны» (1804 г.), работа над которымбыла прервана и более Остен к нему не возвращалась. Однако в 1903 г роман был опубликован сокончанием, написанным Уолтоном. Вслед за ним, в 1928 и 1958 годах, вышли еще двапродолжения, первое из которых было написано внучатой племянницей писательницы, апоследнее написано Коутсом и выдержало переиздания того же года в Нью- Йорке и переизданияв 1959 и в 1973 годах [Баранова, 1998: 8].38157антиномией Единого (Одного) и Многого: «В современном изводе этаантиномия известна как спор между «метафизикой (все)единства», с однойстороны, и метафизикой множественности («метафизикой различия»), сдругой. Философия единства исходит из признания некоего онтологическипервичного Трансцендентального субъекта… Этот центр, сам не будучиобразованникакоймножественностью,служитеепорождающимисточником» [Пьеге-Гро, 2008: 19]. Интертекстуальность связываетсяименно с множественностью произведений, их вариативностью и, какследствие, частой вторичностью в широком смысле.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
