Диссертация (1102191), страница 10
Текст из файла (страница 10)
«Всякая автобиография, — пишет он, — есть не чтоиное, как автоинтерпретация» [83, c. 218]. При помощи автобиографии автор46выстраивает отношения со своим прошлым, а также выражает стремление копределенным изменениям в будущем. Мотив для написания автобиографии —внутреннее преображение, трансформация, без которого автобиография не сталабы историей: автору было бы достаточно лишь описать себя. В автобиографиичеловеческое «я» приобретает законный статус, личный опыт утверждается вкачестве ценности. Для этого и необходимо присутствие коррелята «ты», которыйлегитимирует исповедь.В настоящее время критики склонны к пересмотру понятия субъективностии ее отражения в автобиографическом тексте: постмодернистские концепции непризнают единого статичного «я», заменяя его концепцией постоянногосамоконструирования.
Такой взгляд отражен в работах П. Берка [117] и Р.Портера [184].Другой полюс изучения автобиографии обнаруживается у ученых, которыеотталкиваются от детерминированности текстов существующими языковымипрактиками: в их видении автобиография представляет собой прежде всеголитературный текст, создающийся по определенным законам, поэтому авторпроизведения о самом себе вынужден вписывать свою личность в существующуюмодель — жанровую, культурную, социальную.П.
де Ман в работе «Автобиография как обезличивание» полностьюотрицает миметическую природу автобиографии: «Что бы ни предпринималавтор, его действия всегда регулируются жанровыми требованиями» [172, p. 920].В понимании де Мана само письмо является тем ресурсом, посредством которогособственное жизнеописание приобретает тот или иной вид, дискурсивнаяпрактикапредшествуетавтобиографии.Особуюреальнойрольвжизниэтомипредопределяетиграетпрозопопея,содержаниеодушевлениенеодушевленных предметов или создание посредством тропов искусственнойличности.
Парадокс автобиографии в том, что она уже выступает не как попыткаретроспективного экскурса в события прошлого, но как некая адаптация (илимаскировка) с целью подачи определенного образа собственной личности.47Важное значение языковым конструктам придает также такой автор, как А.Флейшман [139]. Он акцентирует различие между личностью и языком, текстом,построенным при помощи определенных языковых конструктов: «Никто несадится писать автобиографию, не попадая в нарративный дискурс, в рамкахкоторого он и будет сочинять историю своей личности» [139, p. 471].
Такимобразом, необходимо четко разграничивать исторические условия формированияличности, литературные предшественники текста автобиографии, а такжеспецифические черты самого языка. Любая автобиография, по мнениюФлейшмана, находится в зависимости от массы уже созданных ранееавтобиографий, попадая в этот контекст, «я» становится лингвистическимконструктом. Изначальное намерение автобиографа рассказать правду о самомсебе является иллюзией. «Я» в данном случае процессуально, оно создаетсяодновременно с написанием текста: «<…>это не воспроизведение чего-то, чтоимело место быть когда-то, но создание совершенно нового эстетическогообъекта» [139, p.
13].Под этим углом смотрит на автобиографию и Э. Брасс [114], в трактовкекоторойличнаяисповедьпредставляетдискурсивнуюпрактику.Исследовательница описывает особенности различных автобиографическихтекстов (опытов Дж. Беньяна, Дж. Босуэлла, Т. де Квинси, В. В. Набокова),зависящие от коммуникативных решений автобиографа. Отсюда вытекает иневозможность рассматривать автобиографию как статичную форму, онараспадается на разнообразные «автобиографические акты»: «Самоописание неявляется единым жанром, но включает в себя различные типы текстов,разнообразные формы дискурса» [114, p. 192].При обращении непосредственно к особенностям автобиографии какотдельногосубжанра,характеристикинампредставляетсяпродуктивнымопиратьсянаФ.
Лежёна. Именно они требуют от автора принятияопределенных творческих решений, диктуют ему ряд специфических проблем дляосмысления — из области психологии творчества, памяти, личного отношения кпрошлому. С ними сталкивается любой автор автобиографии при попытке48рассказать историю о самом себе, и от характера его решений зависит своеобразиесоздаваемого им произведения.К таким критериям ученый относит совпадение автора, повествователя иперсонажа в одном лице, ретроспективность, описание истории формированияличности и прозаичность текста. При этом само наличие автобиографическогопакта в данном случае для нас не показательно, так как оно в равной степенихарактеризуетлюбойжанрличнойлитературы,ноглавнымотличиемавтобиографии от личного дневника Лежён называет ретроспективность, котораяпри дневниковой синхронности времени переживаемых событий и временисоздания текста о них невозможна.Автор автобиографии оглядывается в прошлое, чтобы с позиции настоящегопроживатьианализироватьсобытиясвоейжизни.Автобиографиядетерминируется специфическими свойствами памяти, феноменологией памяти:«Рассказчик заново открывает свое прошлое, но это открытие связано снепредсказуемостью памяти, на которую он опирается: не только навязчивостьнекоторых воспоминаний, но также таинственное возрождение давно забытого,сложность восстановления прошлого и особенно — фрагментарный и неполныйхарактер воспоминаний» [161, p.
61]. Ненадежность воспоминаний, на которыхосновывается автобиограф, делает актуальным вопрос механики авторскойсаморефлексии, о том, каким образом в повествовании о прошлом выражается иисследуется настоящее. Лежён настаивает на том, что для реализации рассказа опрошлом автобиограф должен занять положение, отстраняющее его от своегонастоящего. Он находится в некой воображаемой «точке несуществования»,откуда может взирать на всю свою жизнь, как если бы она была полностьюзавершена и могла бы быть охвачена его взглядом.
Автор автобиографииподдерживает иллюзию, что прошлое есть «вещь в себе»: он его упорядочивает,отделяет от самого себя и замыкает. «Конституировать прошлое-в-себе, — пишетЛежён, — означает для автобиографа отрывать его от настоящего, представлятьвсе так, будто он никогда не сможет объяснить, как так получается, что мывоспринимаем его как прошлое» [162, p.
235]. От того, каким образом разрешится49проблема присутствия в тексте различных времен, зависит авторский подход кпрошлому и особенности его литературной исповеди.Вопрос о временах влечет за собой и другую вытекающую отсюда проблему—присутствиевтекстеразличныхавтобиографическихсубъектов.Старобинский, анализируя особенности стиля автобиографического текстаговорит о том, что «дистанция, характеризующая автобиографию, <…> двояка:одновременно это и временная дистанция, и дистанция личностная. Тем не менее,на уровне языка единственным, что на это указывает, остается время: личноеместоимение (первое лицо единственного числа) остается одним и тем же» [208,p. 261–262].
Грамматическая связанность двух субъектов в одном и том же «я»подчеркивает спаянность двух времен. Гюсдорф также акцентирует непрерывныйдиалог, который совершается между личностью и ее историей, саморефлексияобеспечивается межвременной связью: «Я, которым я являюсь, собираетсянаписать историю о том, кем я был» [148, p. 135].Однако временная дистанция не позволяет считать автобиографиюполностью достоверной, а потому ставит под сомнение и саму возможностьпознать себя путем написания ретроспективного текста. Лежён акцентирует этусложность, основываясь на том, что любого автора автобиографии подстерегаютдве вытекающие отсюда опасности: «Сниженная актуальность [удаленность вовремени — прим.
авт.], благодаря которой история превращается в экскурс пообрывочным воспоминаниям; повышенная актуальность [личная значимость —прим. авт.], из-за чего рассказ становится искусственной самодемонстрацией»[161, p. 21]. В связи с этим любопытно обратить внимание на работу Дж. Мэя,который подчеркивает, что хронологическое выстраивание удаленных во временисобытий полностью подчиняется интенции пишущего, и потому предлагаеторигинальное разрешение проблемы правдивости автобиографии: «О какойистине идет речь? Об истине воспроизводимого опыта? Или же об истинемомента вспоминания этого опыта и создания рассказа о нем? Именно напоследнее нам и приходится опираться, так как нельзя доверять сразу двум лицамодновременно» [175, p.
76].50С ретроспективностью автобиографий тесно связано их содержание:автобиография сюжетна, это не вся жизнь, но история формирования личности. Вавтобиографии делается акцент на индивидуальность пишущего, перечисляютсяэтапы, которые привели его к тому, чем он стал сейчас, прослеживаетсяформирование единичного субъекта. Этот критерий отличает автобиографиюодновременно и от нелитературного дневника, и от мемуаров. Автор дневникатакже концентрируется на постижении собственной личности, однако дневник неможет стать концептуальной историей, отображающей этапы становленияиндивида, он распадается на описание мельчайших состояний и их вариаций.Мемуарист же не занимает в своей истории центрального положения: онсосредотачивается на описании событий, «происходящих на сцене его истории, вкоторой он часто играет роль привилегированного зрителя» [97].
Таким образом,центральным предметом изображения в автобиографии является преображение,которое претерпевает главный герой, его преобразование, переход от одногосостояния к другому, подаваемый в форме связного рассказа. Эту же особенностьподчеркиваетиСтаробинский,интерпретируя«Исповедь»БлаженногоАвгустина: «Он расскажет не только о том, что с ним случилось когда-то, но отом, как тот, кем он когда-то был, стал тем, кто он есть сейчас» [207, p.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
