Диссертация (1101954), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Более того, в работе«О различии организмов человеческого языка...» Гумбольдт пишет о том, что«язык есть орган, образующий мысль. Умственная деятельность — совершеннодуховная, глубоко внутренняя и проходящая бесследно — посредством звука вречи становится внешней и доступной для чувства. Деятельность мышления иязык являются поэтому неразрывным единством. Мышление всегда связано созвуком языка; иначе мышление не может достичь ясности и представление не34может стать понятием. Неразрывная связь мышления, органов речи и слуха сязыком является изначальной и не может быть объяснена устройствомчеловеческой природы».
Язык неотделим от «духа народа» и находится с ним вотношениях взаимообусловленности: «Язык есть как бы внешнее проявлениедуха народа; его язык есть его дух, и его дух есть его язык — трудно себепредставить что-либо более тождественное», язык есть «беспрерывнаядеятельность духа, стремящегося превратить артикулированный звук ввыражение мысли», «в своих взаимозависимых связях <он> есть созданиенародного языкового сознания» [Гумбольдт, 1985: 396–397].
Благодаря теснойсвязи «духа» народа и строенияего языка (Sprachgestaltung), одно можновывести из другого: «своеобразие языка влияет на сущность нации, поэтомутщательное изучение языка должно включать все, что история и философиясвязывают с внутренним миром человека» [Гумбольдт 1985, 377]. Язык, такимобразом, в концепции Гумбольдта является не только средством выражения«духа» народа, но и средством его познания.Идея о том, что «разные языки по своей сути, по своему влиянию наразные чувства являются в действительности различными мировидениями»[Гумбольдт1985,370],нашласвоеполноевоплощениевгипотезелингвистической относительности Сепира–Уорфа (20 – 40-е гг. XX в.),согласно которой язык первичен по отношению к сознанию, т.е.
мышлениечеловека определяется тем языком, носителем которого он является. Инымисловами, язык – это рамка, которая определяет границы мышления говорящегона определенном языке, задавая систему доступных ему понятий. В статье«Статус лингвистики как науки» (1928) Э. Сепир писал: «„Реальный мир‖ взначительной степени неосознанно строится на основе языковых привычек тойили иной социальной группы. Два разных языка никогда не бывают стольсхожими, чтобы их можно было считать средством выражения одной и той жесоциальной действительности. Миры, в которых живут различные общества, —это разные миры, а вовсе не один и тот же мир с различными навешанными35на него ярлыками… Мы видим, слышим и вообще воспринимаем окружающиймир именно так, а не иначе главным образом благодаря тому, что наш выборпри его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашегообщества» [Сепир 1993; 261].
Б. Уорф развил идеи Э. Сепира и собственнопровозгласил принцип лингвистической относительности («О двух ошибочныхвоззрениях на речь и мышление, характеризующих систему естественнойлогики, и о том, как слова и обычаи влияют на мышление»): «Формированиемыслей - это не независимый процесс <...> но часть грамматики того или иногоязыка и различается у различных народов в одних случаях незначительно, вдругих-весьмасоответствующихсущественно,языков.Мытакжерасчленяемкакграмматическийприродувстройнаправлении,подсказанном нашим родным языком. <...> никто не волен описывать природуабсолютно независимо, но все мы связаны с определенными способамиинтерпретации даже тогда, когда считаем себя наиболее свободными.
<...> Мысталкиваемся, таким образом, с новым принципом относительности, которыйгласит, что сходные физические явления позволяют создать сходную картинувселенной только при сходстве или, по крайней мере, при соотносительностиязыковых систем»). Уорф подчеркивал, что грамматика как основа любойязыковой системы не просто инструмент для воспроизведения мыслей: она«сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительнойдеятельности индивидуума, средством анализа его впечатлений и их синтеза»[Уорф 1999]. Например, Уорф показывает, что европейская физическая теория,построенная на понятии времени, не могла быть создана на языке хопи, гдекатегории времени нет. Тем не менее, в мировоззрении хопи тоже могут бытьсозданы физические законы, но они потребуют иных понятий и «инойматематики».
Действительность от этого не меняется, но воспринимается иинтерпретируется в различных категориях.Сильнаяверсиягипотезылингвистическойотносительностипредполагает, что мировоззрение напрямую зависит от языка и всецело им36определяется. В этом случае мировая наука становится невозможной, так какпредставитель отдельного народа, согласно этой версии, может рассуждатьтолько о том, что есть в его языке. Также абсолютно неосуществимымоказывается адекватный перевод с одного языка на другой. В настоящее времятакая радикальная формулировка не поддерживается профессиональнымилингвистами. Более приемлемо выглядит слабая версия гипотезы, согласнокоторой язык первичен по отношению к мышлению, но носители разныхязыков могут понимать друг друга: языки различаются не тем, что они могутили не могут выразить, но тем, что с их помощью выразить проще.Стоит заметить, что «лингвистическая относительность» традиционнорассматривается в отношении языков, а не в отношении подъязыков одногоязыка, например, его социолектов.
Между тем этот аспект «относительности»также представляет интерес при изучении языкового сознания групп,организованных по профессиональному признаку (например, вопрос о том,насколько языковое сознание офисных работников, являющихся носителямирусскогоианглийскогокорпоративныхязыков,отличаетсяотобщенационального языкового сознания).ВотечественнойлингвистикеидеиВ. фон ГумбольдтаразвивалА.А. Потебня («Мысль и язык», 1862). Язык рассматривается в его концепциикак средство порождения мысли, эту мысль формирующее: «показать на делеучастие слова в образовании последовательного ряда систем, обнимающихотношения личности к природе, есть основная задача истории языка; в общихчертах мы верно поймем значение этого участия, если приняли основноеположение, что язык есть средство не выражать уже готовую мысль, асоздавать ее, что он не отражение сложившегося миросозерцания, аслагающая его деятельность4.
Чтоб уловить свои душевные движения, чтобыосмыслить свои внешние восприятия, человек должен каждое из нихобъективировать в слове и слово это привести в связь с другими словами. Для4Курсив мой, А.К.37понимания своей и внешней природы вовсе не безразлично, как представляетсянам эта природа, посредством каких именно сравнений стали ощутительны дляума отдельные ее стихии, насколько истинны для нас сами эти сравнения, —одним словом, не безразличны для мысли первоначальное свойство и степеньзабвения внутренней формы слова» [Потебня 1989; 155-156].ВажноразграничениеА.А. Потебнейвнешнейформыслова(«членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука»), ивнутренней формы («ближайшее этимологическое значение слова, тот способ,каким выражается содержание»). Ср.: «При некотором внимании нетвозможности смешать содержание с внутреннею формою.
Например, различноесодержание, мыслимое при словах жалованье, annuum, pensio, gage,представляет много общего и может быть подведено под одно понятие —платы; но нет сходства в том, как изображается это содержание в упомянутыхусловиях: annuum — то, что отпускается на год, pensio — то, что отвешивается,gage<...> первоначально — залог, ручательство, вознаграждение и проч.,вообще результат взаимных обязательств, тогда как жалованье — действиелюбви (ср.
синонимические слова миловать — жаловать, из коих последнее итеперь еще местами значит любить), подарок, но никак не законноевознаграждение, не «lеgitimum vadium», не следствие договора двух лиц.Внутренняя форма каждого из этих слов иначе направляет мысль; почтито же выйдет, если скажем, что одно и то же новое восприятие, смотря посочетаниям, в какие оно войдет с накопившимся в душе запасом, вызовет тоили другое представление в слове» [Там же; 160].Еще одно разграничение, выдвинутое А.А. Потебней, – ближайшее идальнейшее значения слова: «ближайшее значение слова народно, между темдальнейшее, у каждого различное по качеству и количеству элементов – лично.Из личного понимания возникает высшая объективность мысли, научная, но неиначе.
Таким образом, область языкознания народно-субъективна. Онасоприкасается, с одной стороны, с областью чисто личной индивидуально38субъективной мыслью, с другой стороны, - мыслью научной, представляющейнаибольшую в данное время степень объективности» («Из записок по русскойграмматике»). В интерпретации Н.А. Сабуровой, ближайшее значение – это «таинформация, которую связывают с данным словом все носители одного и тогоже языка, потому что знание этой связи между формой и содержанием словавходит в знание языка», дальнейшее значение – «та часть его [слова]содержания, которую Потебня называл «внеязычным», или как принятоговорить сейчас, экстралингвистическим содержанием, поскольку его знание невходит в знание языка.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
