Диссертация (1101954), страница 13
Текст из файла (страница 13)
Внимание науки кдотеоретическомузнанию,нараставшеенапротяжениивсегоХХ в.,В.Б. Кашкин объясняет назревшей на определенном этапе развития наукинеобходимостью внутри самой этой науки – «кризисом европейской науки»,«потерей ее значимости для жизни» [Кашкин 2008; 30]. Одним из векторовпоиска выхода из этого кризиса было «установление оснований самой науки,познания, мышления – метанаучные, метакогнитивные исследования. Впсихологии, например, устанавливались общие основы мышления ребенка ивзрослого, примитивного и современного человека, обыденного и научногопознания». Активно исследовались (главным образом в западной науке)представления о познании и способы управления собственным познанием вобласти изучения родного и иностранных языков, физики, химии и др.
наук[Там же; 31].2.1.2. Изучение наивной лингвистикиНафонеобщегоинтересанаукикдотеоретическомузнаниюисследованию наивной (бытовой) лингвистики уделялось гораздо меньшевнимания. В.Б. Кашкин объясняет это, с одной стороны, «нежеланием самогобытового сознания принять операции над самим собой за необходимость», что68связано с «парадоксом границы»: изучение не внешнего мира, а самогоизучающего в гуманитарном знании приводит к тому, что, «субъект и объектгуманитарного знания – в определенном смысле – совпадают. Ауторефлексиякажется пользователю языка либо ненужной («в языке все известно»), либодаже опасной (в особенности в ситуации языковых и культурных контрастов:«эти странные не-мы»)» [Кашкин 2008; 32]. С другой стороны, сказаласьпредубежденностьлингвистическогосообществапротив«непрофессионального» взгляда на язык: «Можно упомянуть, например,иронизирование по поводу «народной этимологии», противопоставление«чистой», «настоящей» науки и прикладных разработок, лингвистики иметодики преподавания языков («курица – не птица, методика – не наука»),языкознания и практики преподавания и применения языка и т.п.» [Там же; 33].В результате вплоть до второй половины – последней четверти ХХ в.
взглядынаивных пользователей на язык последовательно не изучались.Оформлению наивной (естественной, обыденной, бытовой, народной)лингвистикикакособогонаправлениялингвистическогоисследованияспособствовала дискуссия на конференции Калифорнийского университетаUCLA (University of California, Los Angeles) по поводу работы Хѐнигсвальда(H.M. Hoenigswald) «A proposal for the study of the folk-linguistics» (1966 г.),касающейся различий между тем, как люди используют язык, и тем, что онидумают о своем языковом поведении и языковом поведении других [Брайт1975]. К концу XX в.
«бытовая лингвистика, повседневная философия имифология языка, наивное представление о языке, наивная картина языка,народная лингвистика, folkmodels, beliefs, myths, Sprachbewußtheit, languageawareness и т.д.» оказались в центре пристального внимания лингвистов[Кашкин2008;34],совпавсустановлениемвлингвистикеантропоцентрического принципа (подробнее см. в следующем параграфе).Выделилось два основных направления изучения бытовых представлений оязыке [Там же]:691) экспериментальное направление развивалось главным образом взападной лингвистике и было направлено на исследования представлений обизучении иностранного языка («language learning beliefs»).2) исследованиелингвоконцептов,«наивнойкартиныязыка»,отраженных в текстах и фольклоре, – развивалось преимущественно вотечественной лингвистике19.Д.Ю.
Полиниченко предлагает разделить термины наивная лингвистика ифольк-лингвистика(отметим,чтовзарубежнойлингвистикетерминfolklinguistics закрепился за методом изучения бесписьменных языковпосредством получения языкового материала от информантов - носителейязыка). Наивную лингвистику учѐный определяет «как комплекс представленийо языке, обнаруживаемый в самой системе языка и в речи (обыденной ихудожественной)егоносителей»[Полиниченко2008;41].Это«нерефлектирущая рефлексия говорящих, спонтанные представления о языке иречевой деятельности, сложившиеся в обыденном сознании человека изафиксированные в значении металингвистических терминов, таких как язык,речь, слово, смысл, значение, говорить, молчать и др.» [Арутюнова 2000; 7]).Из наивной лингвистики, связанной с обыденными представления о языке и втом числе и с собственно системой языка, выделяется своего рода«профаническую проекцию науки о языке»20, которая «представляет собойпромежуточную ступень между наивной сферами знания о языке и собственнонаукой"; это своего рода «любительская наука»21».
«Мы предложили назватьэто течение мысли фольк-лингвистикой22. Как наивная лингвистика, так ифольк-лингвистикаявляетсякомплексом19представленийоязыке,Ссылка В.Б. Кашкина: *Арутюнова 2000; 7-19; 23].Ссылка Д.Ю. Полиниченко: Клубков П.А. Взгляд на язык в истории культуры // История и филология:проблемы научной и образовательной интеграции на рубеже тысячелетий: Материалы междунар. конф.
(2-5февраля 2000 года). – Петрозаводск, 2000. – С. 104-110, с. 110.21Ссылка Д.Ю. Полиниченко: Голев Н.Д. Толерантность как вектор антиномического бытия языка //Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности: Коллективная монография. –Екатеринбург, 2003. – С.174-191. с. 17822Полиниченко Д. Ю. О феномене фольк-лингвистики // Информационно-коммуникативная культура: вопросыобразования: сб. науч.
ст. / Т.Г. Первиль, Е.В. Краснова, Т.Г. Копанева, И.М. Маевская и др. – Ростов н/Д, 2007. –С. 102-105.2070противопоставляемым представлениям научного языкознания. Однако фольклингвистикаопираетсянасознательнуюметаязыковуюрефлексиюпользователей языка и проводимые ими исследования языкового материала надоступном им уровне.
<…> фольк-лингвистика, вырастая из наивнойлингвистики и не отрицая еѐ, начинается там, где происходит осмыслениесобственной металингвистической деятельности, и представления о языкеначинают подкрепляться самостоятельными исследованиями языковых фактов.Отсюда культурный феномен непрофессиональных лингвистических штудий,базирующихся на донаучной по своей сути методологии» [Полиниченко 2008;41 - 42].2.2. Обыденное и профессиональное языковое сознание вконтексте проблем антропоцентричной лингвистики2.2.1. Сущность антропоцентрического принципа в лингвистикеЯрко выраженной особенностью современной лингвистики является еѐантропоцентрическая направленность.
Всѐ больше говорится о субъективностиязыка, роли человеческого фактора в языке, о языковой картине мира(Н.Д. Арутюнова,Е.С. Кубрякова,Б.А. Серебренников,В.И. Постовалова,В.Н. Телия, А.А. Уфимцева, Ю.Д. Апресян, Анна А. Зализняк, О.А. Корнилов,Е.С. Яковлева, Т.В.
Булыгина, А.Д. Шмелев и др.), о языковой личности(В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, М.В. Ляпон, В.И. Седов, С.А. Сухих и др.), оязыковом сознании (И.Т. Вепрева, И.Р. Гальперин, А.Н. Ростова, Н.Д. Голев,Е.И. Голованова, В.В. Красных, Е.С. Кубрякова, А.А. Леонтьев, С.Е. Никитина,И.А. Стернин, Е.Ф.
Тарасов, Н.В. Уфимцева и др.), о «координате «Я»» «какнеобходимой основе для всего остального» (Ю.С. Степанов), – о том, что языкантропоцентричен в своей сущности и в соответствии с этим должен изучаться.Антропоцентрическийсовременнойнауки,какпринципобъединяетлингвогносеологияя,такиенаправленияпсиихолингвистика,лингвопсихология, социолингвистика, лингвосоциология, лингвопраксеология,71лингвобихевиорология,лингвокультурология,этнолингвистика(лингвоэтнология) и т.д. В соответствии с этой установкой развиваютсякогнитивная(связьязыка,мышления,сознания)икоммуникативнаялингвистика.Открытие антропоцентрического принципа в науке не принадлежит XX в.(истоки его можно найти в трудах В.
фон Гумбольдта, А.А. Потебни,И.А. Бодуэна де Куртенэ), но именно к концу XX в. он стал основополагающим.Смена подхода к языку как объекту изучения многократно отмечалась влингвистической литературе. «Существует непреложная истина: абсолютно всѐ,что представлено в языках мира – от мелкой частицы до сложного предложенияи многих тысяч самых различных слов, - создано человеком», - так начинаетсяколлективная монография под названием «Роль человеческого фактора в языке:Язык и картина мира» [Роль… 1988].Как отмечает И.Т. Вепрева, «бурные социально-политические процессыпоследнего десятилетия XX века коррелируют с активизацией социальнойпарадигмыязыка.ЕслилингвистикасерединыXX векаотражаласоссюрианскую идею языка как «самодовлеющей сущности», изолированной относителя языка, то теперь всеми учеными высказывается мысль обантропоцентрическом устройстве языка» [Вепрева 2005; 7].
«Обращение к темечеловеческого фактора в языке свидетельствует о важнейшем методологическомсдвиге, наметившемся в современной лингвистике, о смене еѐ базиснойпарадигматики и переходе от лингвистики «имманентной» с еѐ установкойрассматривать«языквсамомсебеидлясебя»клингвистикеантропологической, предполагающей изучать язык в тесной связи с человеком,егосознанием,мышлением,духовно-практическойдеятельностью»[Постовалова 1988; 8]. Об этом же пишет Ю.Н. Караулов: «… ни один лингвиств наше время не будет уже сочувственно цитировать соссюровскую мысль отом, что единственным объектом лингвистики является язык, рассматриваемыйв самом себе и для себя. Наоборот, если этот тезис получает оценку, то теперь72только в критическом плане» [Караулов 1987; 19].
Тем не менее, в монографии1987 г. учѐный не признаѐт за современной ему лингвистической наукой качествподлинной антропологичности, поскольку, по его мнению, она занимаетсяизучением сконструированной ею же самой модели, а не собственночеловеческогоязыка:«Всилуобщейбесчеловечностисовременнойлингвистической парадигмы место подлинного антропного фактора в ней,место антропного характераантропоморфический,создаваемого ею образа языка занимаетчеловекоподобный,порождаемыйстремлениемуподобить – одушевить, оживить, очеловечить – мѐртвый образ. Этостремление, естественно, приводит к фетишизации языка-механизма, языкасистемы и языка-способности, к мифологическому его переживанию <…>создаѐтся образ бескомпромиссной системы, которая подавляет и подчиняетсебе говорящего, однозначным образом ориентирует и регламентирует еговыбор, сдерживая творческие возможности самовыражения и создания спомощью языка обратной проекции в мир самого этого мира, отраженногомышлением <….> система, отождествлѐнная с языком (образом языка),представляет собой на деле объект идеальный, поскольку она есть продуктрефлектирующего ума лингвиста, но тем не менее такая система влингвистической парадигме рассматривается без опосредования еѐ человеком»[Караулов 1987; 20].
В действительности же, утверждает Ю.Н. Караулов,«нельзя познать сам по себе язык, не выйдя за его пределы, не обратившись кего творцу, носителю, пользователю – к человеку, к конкретной языковойличности» [Караулов 1987; 7].Ю.Н. Караулов пишет о языковой личности как об интегрирующей силе,способной объединить основные научные парадигмы предшествующих эпох(посколькупонятиеязыковойличностивключаетвсебявсетефундаментальные свойства языка, на которые эти парадигмы ориентировались).АналогичноВ.И. Постоваловаобращаетвниманиенато,чтоантропологический принцип призван объединить разрозненные аспекты73изучения языка: «Введение антропологического принципа исследования языкапозволит теоретически связать разнообразные моменты бытия языка, которыепри других подходах изучались изолированно или вообще исключались изобласти научного рассмотрения» [Постовалова 1988; 9].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
