Диссертация (1101942), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Адресата способна ввести взаблуждение и странная, полная алогизмов и недоговоренностей речьповествователей Анны (часть «Ветер окраин») и Алеши (часть «Заикуша»). Вромане присутствует элемент сверхъестественного, который проявляется как взавуалированном виде (цепь совпадений и соответствий вместо очевидныхпричинно-следственных связей; использование местоимений, указывающих наприсутствие таинственной силы), так и в открытом (магическая манипуляция спряником, трансформация Димы в Дырдыбая и др.).В результате читатель «Сада» оказывается в неудобном для себяположении: каждый новый эпизод не проясняет смысла предыдущего, но ещедальше уводит от понимания целого, что заставляет постоянно колебаться ввыборе критерия, позволяющего отличить реальное событие от образов,порожденных сознанием субъектов речи.
Читателю кажется, что в конце оннайдет простое объяснение происходящему, но финал не только не содержитразгадки, но, напротив, окончательно запутывает.Сомнения в правильной трактовке (считать ли героев сумасшедшими?признавать ли участие сверхъестественных сил?), трудности при выборе См.: Шмид В. Нарратология. М.: Языки славянской культуры, 2008. С. 249–253.Скороспелова Е. Б.
Русская проза XX века. От А. Белого («Петербург») до Б. Пастернака («Доктор Живаго»).М.: ТЕИС, 2003. С. 86.138139 91подходящей интерпретации – это, как указывал Б. В. Томашевский, ссылаясь наВ. С. Соловьева, признак подлинно фантастического, где события «невызывают принудительной веры в мистический смысл жизни, а лишь намекаютна него»140. Сфера сверхъестественного взаимодействует с областью реального,они максимально сближены, поэтому возникают две принципиально различныеточки зрения на текст.Одна интерпретация может быть развернута из предположения о том, чтоН. Садур, выстраивая композицию подобным алогичным образом, воссоздает ипоэтизирует такие деструктивные состояния сознания, как хронический запой,шизофрения, мания, другие формы психического расстройства, а такжепосредством образности апеллирует к сугубо «женскому» опыту.
Такуюпризму в подходе к роману предлагает К. Сарсенов, детально прорабатывая ее всвоей монографии141.Фрагментарность,метафоричность,нарушениехронологическойперспективы – повествовательная стратегия в части «Ветер окраин», которуюК. Сарсенов объясняет установкой автора воплотить особенности восприятиябольного шизофренией: претерпевая внутри своей личности расщепление,рассказчица Анна видит объектный мир раздробленным, не складывающимся вединую картину, бессвязным. Раздваивание Алеши между двумя планамижизни (фактическим и ирреальным) в части «Заикуша» К. Сарсенов понимаеткак отражение состояния алкогольного опьянения, ведущего к «спутанности»сознания и к помрачению рассудка142.
Отдельные иносказательные элементыромана К. Сарсенов истолковывает согласно гендерному прочтению: так,например, пузырь (часть «Ветер окраин»), внутри которого есть тайныешевеления, олицетворяет живот беременной женщины143 и т.п. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект-Пресс, 2003.
С. 195–196.См.: Sarsenov K. Passion Embraсing Death: A reading of Nina Sadur's novel «The Garden». Lund: Lund UniversityPress, 2001. (Lund Slavonic Monographs. 3) – 262 p.142 Sarsenov K. Op. cit. P. 76.143 Sarsenov K. Op. cit. P. 35.140141 92Интересно, что Н. Садур предугадывает возможность подобной редукциисмысловойглубиныромана,когданепрозрачностьхудожественноговысказывания истолковывается исключительно в рамках «отклоняющегося отнормы» (К. Сарсенов) дискурса, а сверхчувственная основа переживанийгероев-повествователей игнорируется. Два образных фрагмента из романа«Сад» представляют собой зеркальное отражение такой предсказуемойчитательской рецепции и выявляют авторскую позицию по отношению к ней.В части «Слепые песни» герой-повествователь Алеша просит Толянаобъяснить причину двойственности его восприятия, когда образные картины(«рожи» и «странные» люди), обретая свойства «ощутительности» и яркости,переживаются им как реальные, что располагает их на грани между творческимвидением и химерическим наваждением.
Когда Алеша раскроет тайну своегодвойного восприятия, он вернется в одномерное пространство, вновь обрететустойчивость в своем бытийном положении. Толян почти сразу выстраиваетпричинно-следственную связь: он объясняет видения друга его психическимрасстройством от водки, наливая ему в стакан порцию.
Но выпив, Алеша неиспытывает эффекта опьянения, его восприятие остается неизменным:«Странно, водка показалась ему водой»144.В этом фрагменте автор указывает на то, что тайна не может бытьраскрыта посредством буквального объяснения, очевидного на поверхности.Здесьвоссоздается некийзакон, определяющий«двойные»состояния(например, очарование красотой, любовный морок, жажда высказаться иневозможность это сделать и т.п.), которые не мыслятся, но проживаются и какбы тянут в глубину, не давая раствориться в текущем и повседневном, – кактолько человек исчерпает их потенциал, «проиграв» как жизненный сценарий и«вытащив» на поверхность сознания, то сможет освободиться. Объяснение 144Садур Н. Сад.
Вологда, 1997. С. 159. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием толькостраницы. 93пьянством в случае с Алешей не выводит его из состояния «оцепенелой»завороженности образом открывшегося ему двойного существования.Отсюда становится очевидна авторская позиция: увидеть в явленномотражениясущественногонеспособентот,ктообладает«стертым»восприятием, возникающим как следствие душевной нечуткости, – выслушавжалобу Алеши и уверенно назвав причину, Толян подливает ему еще водки.ОбразперсонажейТолянавоссоздаетсяроманногомиравироническихТолянтонах.отличаетсяОтостальныхпостоянством,непоколебимостью в своих суждениях и оценках: «…был самый надежный вмире. <…> он помнил, кто куда пошел и на сколько исчез.
На сто лет» (С. 159160). Скудость словарного запаса Толяна отражает неразвитость его душевногомира, неспособность посмотреть на себя со стороны – при виде покупателя вчасти «Ветер окраин» он говорит: «– Вона, вона, видали, а? Мужик вона! Накнижку вылупился, ничо не понял. Ну дурак, а?» (С. 91).Косноязычие в некоторой степени свойственно и Алеше, но у него оно,напротив, является следствием человеческой одаренности его натуры: онпереполнен противоречивыми и глубокими чувствами, которым трудно найтиадекватную словесную форму, что служит источником его мучений.
Например,чтобы выразить свое понимание «другого», Алеша облекает свою мысль вобразную историю и в конце признается: «Поймите, я нагородил, я заика, янанес околесицы, но вы поймите – это похоже на ваше. Сильно очень!»(С. 119).В части «Ветер окраин» внимательный читатель найдет также обозначениеавторской позиции к факту сумасшествия. Мать Алеши, вступив в связь с«черным» Дырдыбаем, открывает в себе наряду со светлой стороной животную,алчущую природу и, не способная пережить потрясение, сходит с ума. Вобъяснении истинной причины события проявляется авторский взгляд: безумиематери Алеши вызвано недостаточной твердостью ее веры в возможностьспасения, в ее эгоцентризме и в нечувствительности к посылаемым ей знакам. 94И Алешина мама рехнулась.
А зря. Не потерпела капельку. Ведь все былоправда. Надо было лишь холодно вглядеться, а не ахать дрожать. …а если б онаразумно бы обхватила бы пушистую голову свою горячую и, качаясь от боли,вгляделась в окно – там в буране оно (С. 100).О потерявшей рассудок матери говорится в прошедшем времени, чтокосвенным образом указывает на ее необратимый разрыв с жизнью: «…мама.Неправильная такая была.
По-своему мир понимала» (курсив наш – А. П.)(С. 103).Эти фрагменты для читателя, чуткого к голосу рассказчика, выступаютусловными ограничителями, которые сужают поле возможных интерпретаций инапоминают «запретительные» жесты Лидии Петровны из пьесы «Чуднаябаба», где она говорит, что считать ее сумасшедшей – «это самое легкое!»145.Вторая интерпретация может быть развернута из предположения о том,что сдвинутое за пределы логического смысла повествование, выстраиваясь наприеме парадокса и демонстрируя замкнутость на индивидуально-авторскоесознание, призвано указать на таинственный смысл жизни и обращает квозможности увидеть человека с точки зрения диалектики его существования.При этом роман «Сад» нельзя отнести к литературе «потока сознания»,где, как пишет В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
