Диссертация (1101920), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Указ. соч. С. 4.171посути,опровергаетукоренившуюся в общественном сознании мысль, что работа раскрепоститженщину. По ее мнению, работа тоже может по-своему женщину закрепостить.В этом рассказе героиня с утра до ночи трудится гувернанткой и ничего, кромеработы, не видит.
На поверку выходит, что торжествует формула: «Работать,чтобы жить, и жить, чтобы работать»417. Работа приносит ей не удовлетворение,а безмерную усталость. Название рассказа «Смешная история» намекает нанелепость тех традиционных ценностей, которые женщинам внушались сзавидным постоянством и которые не исчезают только потому, что женщинавступила на трудовое поприще. Героиня не верит, что она может быть кому-тоинтересной, поэтому всегда держится незаметно и скромно.
И она не может себепредставить, что ее можно искренне полюбить, даже когда такой человекнаходится. Ей кажется, что все над ней смеются, она смотрит на себя чужимиглазами со стороны и не видит своих достоинств.В рассказе «Смешная история» присутствует и момент опровержениясимволистских установок. В символизме, как известно, очень важное значениеимело понятие жизнетворчества, а именно создание жизни по законам искусства.И Е.А. Нагродская показывает придуманность и искусственность символистскихпостулатов, следование которым (скорее всего, неосознанное) подводит героинюк драме.
В одной из сцен этого рассказа героиня прочитывает происходящеесобытие через мифологему Фауста. Она говорит: «Я сразу вспомнила! Второйакт Фауста! Да, да – декорация сада – Надя и Ленц – Фауст и Маргарита. А он? Ая ? – Марта и Мефистофель. Мефистофель, объясняющийся в любви Марте,чтобы отвлечь ее внимание и дать возможность тем двум спеть свой любовныйдуэт» 418 . Героине кажется, что в жизни реализуются идеи, заложенные вфаустовском сюжете, она думает, что не ей признаются в любви, а за ее спинойхотят обделать свои делишки, а она служит только ширмой. И поэтомубезрассудно отвергает даже саму мысль о возникшем у ее спутника любовном417418Нагродская Е. Смешная история // Нагродская Е.
День и ночь. СПб., 1913. С. 5.Там же. С. 12.172чувстве.Но она ошибается, потому что в конце рассказа выясняется, что как раз этотчеловек ее искренне любил и никакого искусственного построения не было.Жизнь протекала по-настоящему, а не в соответствии с литературными моделями.Из слов ее знакомого в прошлом Ленца она узнает, что «это же была стратегия,меня Порхов всегда умолял увести Наденьку подальше, “занять”, чтобы остатьсяс Вами наедине…»419.На основании этого рассказа можно увидеть, что Нагродская хочетдобиться самоосуществления женщины, ее самоидентификации, доказывая, чтонельзя выстраивать свою жизнь по чужим рецептам и схемам, даже если этасхема прекрасна в литературном отношении.
Нагродская убеждена, что создаватьсвою жизнь по законам искусства невозможно, нужно учиться жить,освобождаясь от комплексов и заученных правил, что особенно важно дляженщины, ведь женщина как никто другой обречена существовать в кругу схем,представлений, догм и неких поведенческих стандартов.Этот рассказ несет очень глубокий смысл, так как показывает, что на самомделе женщине суждено еще долго оставаться закрепощенной, потому что онасама в себе носит груз вековой подчиненности, она почти не может услышатьсама себя, не может позволить себе быть искренней.
Как видим, отношениеписательницы к феминизму было далеко не однозначным, и ей справедливоказалось, что феминистки значительно упрощают задачу раскрепощения, думая,что равные права на труд и образование обеспечат женщинам полную свободу.Рассказ «День и ночь» корреспондирует с рассказом «Чистая любовь»,потому что в центре его тоже находится образ женщины, мечтающей о чистой,платоническойлюбви.Иэтаидеяпо-своемупорабощаетее,делаяслужительницей некоего культа жертвенности и служения возлюбленному.«Чистая любовь» в этом рассказе является очередной женской иллюзией,419Там же. С.
15.173потому что Вера просто отмела плотское начало в человеке как нечто грязное,низменное и порочное: «…мы, женщины, любим душой, нам не надо тела, мылюбим, ничего не требуя»420. В ее воображении все в этом мире должно состоятьисключительноиздуховного.Героинявсвоемсознаниипостоянновоспроизводит миф о чистой любви, превращая его в некую идею-фикс, ведьтолько таким образом она может себя возвыситься над миром недостойныхмужчин, воспринимающих женщину исключительно телесно, думающих оплотских удовольствиях. Е.А. Нагродская развенчивает этот миф, показывая, чтоон очень удобен для женщины, поскольку позволяет ей ощутить себя не изгоем,а существом возвышенным.Сюжетная канва рассказа намечена таким образом, что читателюстановится ясно, что подобный «духовный фанатизм» − это едва ли не патология,потому что героине, по сути, все равно, кому служить и кому поклоняться.
Самоеглавное для нее – чувствовать себя «призванной» к великому делу. Это можетбыть и революционер-террорист, фанатик идеи, и прикованный к креслу инвалид.И этот пожилой человек как раз и ставит неутешительный диагноз: «Это несвятость и чистота, Вера, – а это извращение, отсюда Ваши болезни, отсюда Вашанервность, Ваши беспричинные слезы…»421. Нагродская безжалостнорасправляется со всеми гендерными стереотипами, навязываемыми обществомженщине.
Она смело «третирует» высокое женское предназначение – бытьсиделкой, утешительницей, спасительницей и пр., доказывая, что все этонеобходимая патриархатной структуре узда, призванная удерживать женщину «врамках».Но еще важнее то, что писательница верно улавливает давление этихстандартных представлений и на мужчин. В героиню влюбляется ЯковСеменович, который убежден, что она страдалица, у нее деспот-муж,подавляющий ее желания. Трафаретность его видения ситуации разоблачается420421Нагродская Е.А. День и ночь.
С. 36.Там же. С. 36.174самой Верой: «…на Вас еще подействовало традиционное понятие о женщинерабе и деспоте-муже. Мой муж совсем не деспот и очень мягкий, очень добрыйчеловек, но этот сантиментальный взгляд так укоренился, что исключений дажене допускаете»422. В действительности она не жертва и муж совсем не тиран.Наоборот, она разрушительница жизни своего мужа: «Я сделала все, чтобы онполюбил меня. Я добилась этого и искренно под венцом давала клятву в этойлюбви, и… на другой день я чувствовала к нему отвращение и ненависть…»;«Тут я все бросила и ушла»423, – признается Вера.События рассказа наводят читателя на мысль о том, что в современномобществе и женщина, и мужчина опутаны ложными представлениями, что в ихголовах сложилась неверная картина о долге и обязанностях каждого. Иписательница считает, что эту ложную гендерную картину надо «переписать»заново.О забавной «смене» гендерных ролей повествуется и в рассказе«Романическое приключение».
На первый взгляд «Романическое приключение»− забавная история с переодеваниями, не отвечающая требованиям «хорошеговкуса». Собственно так ее и воспринял Ю. Айхенвальд, уверенно заявивший о«грубой и оскорбительной придуманности» 424 этого рассказа. Но осмелимсяпредположить, что здесь чутье этому тонкому критику изменило. Оченьпоказательна и ошибка, которая произошла при перепечатке рассказа в сборнике1994 г. Он был назван «Романтическим приключением», ибо составители решили,что речь идет о романтических чувствах героев. На самом деле Е.А. Нагродскаявыворачивает наизнанку стереотип романтических отношений между мужчинойи женщиной, поскольку в роман оказываются вовлечены двое мужчин, что можнопрочитать как иронию над гомоэротическими утопиями, распространенными в422423424Там же.
С. 29.Там же. С. 31.Айхенвальд Ю. Указ. соч. С. 4.175кругу символистов425.Она реализует комизм ситуации, прибегая к переодеванию. Этот приемдостаточно известен в литературе. Стоит назвать «Двенадцатую ночь»В. Шекспира, и станет ясно, сколько возможностей таится в ситуации, когдамужчина облекается в женское платье или наоборот. Многие комедии положенийпостроены таким образом. Нагродская, обратившись к авантюрному сюжету,доказывает, что переодевание на самом деле не меняет сути человеческой натуры.В данном случае, переодевшись, мужчина-вор начинает играть роль женщины сцелью укрыться от полиции.
Найдя приют в доме незнакомого мужчины, онделает все, чтобы увлечь его и не вызвать подозрений. Здесь уже нет отсылки ктеории Вейнингера, согласно которой в одной личности соединяются мужское иженское начала, а речь идет о том, что только внешние атрибуты не имеютзначения. И сколько женщина ни переодевайся в мужское платье, это не приведетк обретению ею мужских прав и привилегий в общественной жизни.
Можнопредположить, что Е.А. Нагродская в этом рассказе разоблачаетнекоторыеположения теории феминизма, в которой много говорилось об обретении равныхправ, но не в должной мере учитывалась необходимость перестройки сознания.Вор в рассказе остается тем же самым человеком, хитрым, подловатым,извлекающим выгоду, что и прежде. И женская одежда только облегчает емупроявление этих свойств натуры. Другими словами, он притворяется женщиной,но не становится при этом женщиной, однако получает то, что хочет, а именнолюбовь и поклонение, в то время как женщина, например Тамара в романе «Злыедухи», которая ведет себя как мужчина и даже пропагандирует цинично-мужскиевзгляды, не получает никаких преимуществ, которыми в обществе наделенымужчины.
И даже больше – она вызывает смех, потому что в устах женщины всеэти властные притязания (право на свободную любовь и пр.) выглядят особенноотталкивающе. Тем самым автор убеждает читателя, что изменение сознания иПодробнее см. Матич О. Эротическая утопия.
Новое религиозное сознание и fin de siecle вРоссии. М., 2008. 400 с.425176представлений, укоренившихся в обществе, – длительный и непростой процесс.Рассказ «Романическое приключение» имеет игровую природу, еслиучитывать намек на игру с гендерными ролями. И здесь игра камуфлируетсерьезную проблематику, потому что мужчине-вору в женском платье удаетсявыскользнуть из дома и скрыться, а женщина, как кажется Нагродской, чащевсего остается в прежнем положении, несмотря ни на какие ухищрения.
Крометого, этот рассказ еще раз подтверждает нашу догадку о том, что Нагродская небезоговорочно принимала теорию Вейнингера, как это пытались доказатькритики. Рассказ написан с целью доказать, что женщине получить то же самоеместо в обществе, какое занимает мужчина, намного сложнее, чем надетьмужскую одежду. Но и мужчина, который облачился в женское платье, тоже нестановится женщиной. Ради этой идеи автор даже пренебрегла правдоподобием!Ведь ясно, что мужчине нужно бриться (вспомним пушкинское «кухаркабрилась»), поэтому долго скрывать свой пол невозможно, а у Нагродской«роман» между Марьей Николаевной и Андреем Осиповичем длится несколькодней, что естественно должно было обнаружиться (вряд ли воришка имел с собойбритвенный прибор!).Однако магия традиционных гендерных ролей в патриархатном обществеcтоль велика, что герой влюбляется в свою невольную пленницу потому, что онавыглядит пострадавшей и измученной женщиной, а мужчине так хочется бытьвеликодушнымиблагородным!Следовательно,всознаниичитателяупрочивается уверенность в том, что для того, чтобы обрести равные права вобществе, женщине нужно преодолеть могущественные гендерные предписания.Нельзя обойти вниманием и тот факт, что Нагродская используетавантюрный сюжет, за внешней занимательностью которого скрываетсясерьезная проблема – осуществимость женской эмансипации в современныхусловиях.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
