Диссертация (1101905), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Oxford: Clarendon Press, 1938. P. 235 – 242.47496«великого мастера отвращения»)483. За тождество мысли и сравнения Элиот считает одним извеличайших стихотворений эпохи «Погребальную оду» («Exequy») Г. Кинга (1592 – 1669, какотмечается критиком, она, по своей природе, не могла быть написана в другой период)484. Помнению Элиота, в эпохи Якова I и Карла I, благодаря своему религиозному чувству, авторыумели делать даже свои самые «лёгкие» стихи серьёзными485 (этого нельзя сказать обобсценных и шуточных стихах Элиота).Элиот считал, что елизаветинских и якобитских драматургов можно (предварительно, сдолей условности) разделить «на тех, которые были бы великими, даже если бы Шекспирникогда не жил, тех, которые смогли внести существенный вклад после Шекспира, и тех, чьяценность состояла только в том, что они смогли успешно использовать несколькошекспировских приёмов и местами перекликались с шекспировскими стихами».
К первомуклассу относятся Марло, Джонсон и Дж. Чэпмен (около 1559 – 1634); ко второму – Миддлтон,Вебстер и Тернер; к третьему – Бомонт и Флетчер, а также Дж. Шерли (1596 – 1666) кактрагик486.Элиот использует довольно разнообразный арсенал методов оценки поэзии XVI – XVIIвв., своего рода систему противовесов. Один и тот же автор может быть слаб с одной точкизрения, но превосходить «конкурентов» в каком-то другом аспекте.
Одни и те же качества, взависимости от особенностей использования, могут выступать и как достоинства, и какнедостатки; при этом элиотовская система идей и понятий постоянно приспосабливаетсяпод те или иные оценочные суждения Элиота.Кид называется более великим драматургом, чем Марло; но Марло, оказавший, несмотряна это, сильное влияние на развитие драмы487, характеризуется как «самый думающий ифилософский, хотя и незрелый ум» среди елизаветинцев, «включая Шекспира и Чэпмена»488.
Вобласти рифмованной лирики Элиот ставит на первое место У. Шекспира, на второе – Т.Кэмпиона (1567 – 1620)489, которого, однако, Элиот считал крупнейшим «мастером-виртуозом»в истории английской поэзии (правда, «в рамках наложенных им на себя ограничений»)490.483SE. P. 293: Andrew Marvell.Ibid. P. 284: The Metaphysical Poets.485Eliot, T.S. The Minor Metaphysicals: From Cowley to Dryden // The Listener. 1930. April 9.
Vol. III, № 65. P. 641.486SE. P. 193: John Ford.487Ibid. P. 118: Christopher Marlowe.488Ibid. P. 133: Shakespeare and the Stoicism of Seneca. С точки зрения критика, философичность сознания ипроизведений Марло не была чрезмерной. По Элиоту, Мефистофель Марло, при своей простоте, былутверждением, а не философией, отсылающей к автору, как это было у Гёте (SW: P. 33. The Possibility of a PoeticDrama).489UPUC. P. 37 – 38: Apology for the Countess of Pembroke.490OPP.
P. 43: What is Minor Poetry?48497Обосновывая величие Джонсона, с его «непосредственной апелляцией к рассудку», Элиот,обычно призывавший к разнообразию тонов, пишет, что эмоциональные тона Джонсона – нев отдельных стихах, а в замысле целого, и его поэзия не уступает Марло, Вебстеру и Донну(ихпревосходит только Шекспир), но самаеё природа–поверхностность,безуничижительного смысла491. Согласно Элиоту, «лёгкость» и «поверхностность» – это«природаискусстваДжонсона,меньшего искусства, чемшекспировское», адрамаМессинджера, будучи того же типа, что и драма Джонсона, просто уступает ему по качеству,потому что Мессинджер был «менее значительной личностью»492. В стихах Джонсона Элиотценит простоту языка и фразы и называет успехом строчку: «Light, I salute thee, but withwounded nerves...»493 Благодаря этой простоте, Дух Зависти становится у Джонсона «реальными живым человеком.
Зависть и призрак Суллы наполняются не человеческой жизнью, аэнергией, всего лишь разновидностью которой является человеческая жизнь»494.Простота и чёткость важны для Элиота не только в поэтическом стиле, но и в системеперсонажей: по мнению критика, психологическая основа характеров «возможно, всей великойдрамы» должна быть «чёткой и простой» (positive and simple outlines, это качество отрицаетсяу Гамлета)495 и быть «реальными относительно друг друга»; их реальность должна обладатьсамодостаточностью496.Элиот часто говорит о значимости выработки индивидуальных тонов.
«Испанскаятрагедия» Кида в этом отношении его не удовлетворяла: она была помпезной, когда её языкопускался до характерных для эпохи напыщенных штампов, – более подробно эта мысль неразъясняется. Критически Элиот высказывается и о «Тамерлане» Марло: он был напыщеннымпо причине своей монотонности, негибкости по отношению к изменениям эмоций497; сила егоудачных пассажей, по Элиоту, вступала в противоречие с нуждами драматического действия(данное явление было распространено в елизаветинской драме)498. Элиот предлагаетрассмотреть «Мальтийского еврея» как фарс; тот тон, который выработал Марло для этогоПри этом, согласно Элиоту, чтобы глубоко проникнуться творчеством Джонсона, его нужно рассматривать, каксовременника (SE.
P. 148: Ben Jonson). В этом проявляется амбивалентность элиотовского подхода: иногда жёсткоисторического, а иногда – явно стремящегося к выходу во «вневременную» сферу. Комедия Мессинджера, каксчитает Элиот, – переходная, но она обладает некоторой ценностью, которой не предвещали предшественники икоторая не была развита более поздними авторами (SE. P. 216: Philip Massinger). В этой «вневременности» –сродни Шекспиру, но в гораздо меньшем масштабе – проявляется подлинное искусство.492SE.
P. 217: Philip Massinger.493Перевод: «Свет, я приветствую тебя, но с ранеными нервами…»494Ibid. P. 151: Ben Jonson.495Ibid. P. 152496Ibid. P. 185: Cyril Tourneur.497Ibid. P. 39: ‘Rhetoric’ and Poetic Drama.498OPP. P. 101: The Three Voices of Poetry.49198фарса – «возможно, его самый мощный и зрелый тон»499. Марло, по Элиоту, уступаетШекспиру в ёмкости и лаконичности фразы500, но всё равно создаёт неповторимые тона ипревосходит его как драматург-философ.Донн, по мнению Элиота, был бы индивидуальностью во все времена, а лучшие стихиМарвелла связаны с «литературным», а не «личным качеством» – «продуктом европейской – тоесть, латинской – культуры», «качеством цивилизации, традиционным укладом жизни»501.Таким образом, граница между «индивидуальностью» и «персональностью» снова размывается(вероятно, говоря здесь об «индивидуальности» Донна, Элиот имеет в виду в большей степени«персональность»).
«Личностность» Донна через восемь лет подверглась критике в эссе«Ланселот Эндрюс» – на материале его проповедей, но в эссе «Эндрю Марвелл» 1921 г.невыраженность личного начала видится лишь как один из типов творчества, а не какнепреложный закон искусства. По всей видимости, из-за «персональности» Донна Элиот конца1920-х гг. не отнёс его к числу четырёх лучших английских религиозных поэтов (Дж.
Герберт(1593 – 1633), Р. Крэшо (около 1613 – 1649), Г. Вон (1621 – 1695) и Т. Траэрн (около 1636 –1674)502. О Донне Элиот высказывался двойственно, говоря о его «чувственном единстве» и«ментальном хаосе»503, о том, что его эрудиция плохо сочеталась с эмоцией (в этом Донн иЭлиот схожи, хотя в отдельных случаях Элиоту, как говорилось выше, удавалось выражатьуникальные эмоции именно через реминисценции)504. В эссе «Вордсворт и Колридж» Элиотнедвусмысленно намекнул, что не считал Донна великим поэтом (равно как и Колриджа) из-зачрезмерного интереса к различным областям знания, чересчур «разнообразных страстей иувлечений»505 (это обвинение легко использовать и против автора «Бесплодной земли»).Элиот считал, что, в отличие от Шекспира и Кэмпиона, к стихам Донна невозможноподобрать мелодию, поскольку они «так сказать, содержат в себе всю возможную музыку»506.Непоследовательность в употреблении слов «личность» и «индивидуальность» ипостоянное жонглирование «рейтингами», словами «великий» и «второстепенный» определяютанализ Элиотом авторов XVI-XVII вв.
Персональность и традиционность, сложность ипростота оказываются, в зависимости от специфики творчества того или иного автора, как499SE. P. 123: Christopher Marlowe.Ibid. P. 124.501Ibid. P. 292 – 293: Andrew Marvell.502L4. P. 449: 24 February 1929, To Charles A. Siepmann.503Eliot, T.S. The Varieties of Metaphysical Poetry / Ed. Ronald Schuchard. L.: Faber & Faber, 1993. P. 128 – 133.504Lobb. Op. cit. P.
32.505UPUC. P. 68: Wordsworth and Coleridge.506Ricks. Op. cit. P. 158.50099положительными, так и отрицательными качествами. Лучшим достижением Т. Хейвуда (около1570 – 1641) в области «вневременных» эмоций Элиот называет слова:Oh God, Oh God! that it were possibleTo undo things done; to call back yesterday507.Остаётся удивляться, почему Элиота привлёк столь тривиальный по своему содержаниюотрывок, связанный, как он сам утверждает, с «персональным чувством», объединяющимлюдей (то есть, с тем, против чего он восставал в «Традиции и индивидуальном таланте» идругих эссе). В этом отрывке просматривается и религиозное, богословское измерение, но этоне отменяет неоригинальности и «личностности» фрагмента.Тернер,помнениюЭлиота,былвторостепеннымдраматургом,нокрайнеинтригующим для исследователя, а в «Трагедии мстителя» было выражено «самое несомненноеличностное начало» в пьесах авторов второго ряда. При всём этом, Тернер называется«великим английским поэтом» (a great English poet)508.Даже отсутствие вкуса в элиотовской «системе противовесов» не является безусловнымнедостатком.
Элиот говорит об «отвратительной безвкусице», присутствующей у Дж. Марстона(крещ. 1576 – 1634) и С. Тернера, «настолько позитивной, что она оказывается своего родавкусом»509. «Восприимчивость» (sensibility) обычных людей в обычной жизни»510,выраженная у Хейвуда, также не ставится ему однозначно в упрёк (наоборот, как пишет Элиот,Хейвуду удалось добиться того, чего не смог ни один его современник)511.Ещё одним важным критерием стал масштаб замысла конкретного произведения и всеготворчества поэта.
Размах наследия Шекспира оказывается столь велик, что делаетневозможным влияние, но всё же Элиот постоянно рассматривает драматургию XVI – XVII вв.507SE. P. 181: Thomas Heywood.Подстрочный перевод:О Боже, о Боже! Если было бы возможнымОтменить сделанное, вернуть вчерашний день.508Ibid. P.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
