Диссертация (1101851), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Причиной введения в повествование этой и других аллюзий, имеющих тоже значение, послужила, по всей видимости, исключительность описанного в нем эпизода:пока Трифон избивает медведя дубиной, тот смиренно принимает побои. Приведябиблейские прецеденты, свидетельствующие о доминирующей власти человека надживотными, агиограф делает предполагаемые сомнения, если только они возникли,несостоятельными.2.атрибутированные посредством упоминания имени одноги из библейскихперсонажей и символического события, связанного с ним.По замечанию Л. И. Сазоновой, «апелляция к имени – исконнейшая стилевая чертапоэтического высказывания»245.
Именно с помощью апелляции к имени того или иного243Лопарев Х. М. Греческие жития святых VIII–X вв. Пг. 1914. С. 35.Калугин В. В. Житие Трифона Печенгского. С. 195. Указано Калугиным.245Сазонова Л. И. Литературная культура России. Раннее Новое время. М., 2006., С. 203.24477библейского персонажа зачастую выстраивают агиографы библейские аллюзии в составежитийного повествования.Приведем пример.Аллюзиию к первой главе Первой книги Царств находим в Пространной редакцииЖития Сергия Радонежского: родители Варфоломея решают посвятить младенца Богу послеего чудесного трехкратного воскликновения во чреве матери за божественной литургией –так же, как посвятили родители Богу младенца Самуила: «И съвещаша с мужемь своим,глаголя яко: «Аще будет ражаемое мужьскъ полъ, обещаевеся принести его въ церковь идати его благодетелю всех Богу; якоже и бысть.
Оле веры добрыа! О теплоты благы! Яко ипреже рожества его обещастася привести его и вдати благых подателю Богу, якоже древлеАнна пророчица, мати Самоиля пророка»246.3.неатрибутированные аллюзии.Неатрибутированные аллюзии отсылают читателя к прообразующему событиюпосредством сходства описываемых мотивов и минимального точного фрагмента текстапервоисточника.Именно так происходит отсылка читателя к сюжету 17-ой главы Второй книги Царствв Простанной редакции Жития Сергия Радонежского.
«Увы! — глаголя, — О человечеБожий! Аз верою и слезами въ безмерной печали к тебе притекох, надеяся утешениа приати,ныне же вместо утешениа множайшую печаль себе наведох. Унее ми бы, яко да в моемъдому отроча мое умерло бы! Увы мне! Что сътворю? Что сего лютейшии или гръшее», –восклицает крестьянин, узнавший о смерти своего сына в келье Сергия. ВпоследствииСергий воскрешает отрока, но, поскольку предполагаемая аллюзия лишена атрибуции,увидеть в повествовании отражение чуда, совершенного пророком Илией над сыномСарептской вдовы, было бы затруднительно, если бы не минимальная, но точная отсылка кобразу пророка Илии: крестьянин называет Сергия «человеком Божиим», тогда как этонаименование последовательно соотносится с пророком Илией в первой и четвертой главахЧетвертой книги Царств.
Отметим, что в описываемом фрагмента Жития крестьянин дваждыобращается к Сергию именно так, повторно – возвратившись с гробом и найдя своего сынаживым: “И пришед обрете его жива, по словеси святаго; и припад к ногама человека Божиа,благодарение ему въздавааше”247.246247БЛДР, т. 6.БЛДР, т. 6.78Так же устроена аллюзия на стих: «И рече Илия: ревнуя поревновах по Господе Бозевседержители, яко оставиша тя сынове Израилевы: олтари твоя раскопаша, и пророки твояизбиша оружием, и остах аз един, и ищут души моея изъяти ю» – (3 Цар 19:10, 19:14) – вЖитии Евфросина Псковского: «Да уразумеют и уведят вси, яко аз, раб его, ревнуяпоревновах по нем»248, – молится Евфросин к Божией Матери. Отметим, что этанеатрибутированнаяаллюзиявЖитииподкрепляетсяпараллельнымислучаямиупотребления атрибутированных аллюзий к тому же прообразу.4.лейтмотивы.Аллюзии агиографа к притче о мудрых и юродивых девах (Мф 25:1-13) являются нестолько тематическим ключом, сколько лейтмотивом Жития Анны Кашинской: из восьминайденных нами аллюзий и цитат шесть входят в состав именно этого Жития.
Такимобразом решается книжником проблема женского преподобия, которая оставаласьмаргинальной в древнерусском агиографическом каноне на всем протяжении егосуществования.Критерий № 8: наличие факта парадоксального сталкивания библейского иагиографического контекстовОпишем в первую очередь кроссконтекстуальный парадоксализм, возникающийна пересечении семантических валентностей библейского и агиографического контекстов.Упомянем уже описанную нами цитату в составе Пахомиевской редакций ЖитияСергия Радонежского: «врагу оскудеша оружия вконец… погибе память его с шумом» (Пс9:7) применительно к смерти отрока, воскрешенного Сергием. Цитата, очевидным образом,восходит к перу Епифания Премудрого, поскольку схожее парадоксальное ее употреблениевстретилось нам в составе рассуждений пермяков, желающих погубить Стефана Пермского,в его Житии, составленном Епифанием: «Но обаче обычей лих имат: еже не творити началабою, того бо от него ожидаемъ точию повсегда.
Но не творит сего, но паче от нас ожидаетпочинка бою, и того ради с ним не скоро ся победим. Аще ли бы дръзнулъ творити началобиениа, то давно быхом, растерзая, растергнули его, и съ скоростию взят бы былъ от земляживот его, и память его с шумом»249. В контексте Жития Стефана Пермского цитата такжереализуется парадоксально: погибнуть должна память не врага, а самого Стефана. Такимобразом, перед нами явственное свидетельство того, что Епифаний Премудрый допускал всвоей агиопоэтической интертекстуальной системе семантически конфликтное столкновениебиблейского и агиографического контекстов.248249Охотникова В.
И. Псковская агиография. Т. I. С. 196.БЛДР, т. 7.79Приведем еще примеры.Цитата Мф 6:20 «Ирод бо бояшеся Иоанна, ведый его мужа праведна и свята, исоблюдаше его: и послушав его, многа творяше, и в сладость его послушаше» реализуетсяпарадоксально в составе эпизода Жития Евфросина Псковского – для характеристикиодиозной в сознании агиографа преподобного фигуры, еретика Иова Столпа: «И всласть егопослушаше учениа людие и церковницы, да того ради от всех честен бысть и знаемвсеми»250.Отсылка к сюжету притчи о блудном сыне звучит в составе главы о невеждепоселянине в Третьей Пахомиевской редакции Жития Сергия Радонежского.
«И еще далечесущю старцю, князь поклонися ему до земля»,251 – комментирует агиограф приход князяВладимира Серпуховского в Троицкий монастырь (Ср.: Лк 15: 20. «И восстав иде ко отцусвоему. Еще же ему далече сущу, узре его отец его, и мил ему бысть, и тек нападе навыю его, и облобыза его»). Евангельский фрагмент говорит о радости, с которой встречаетотец блудного сына, агиограф обращается к указанной библейской формуле с тем, чтобыописать почтение, с которым относится князь Владимир, на земле которого основанмонастырь,кстарцуСергию.Парадоксальнымобразомпреподобныйзаступаетсемантическую валентность блудного сына.Следует предполагать, что цитирование Евангелия в указанных и подобных имслучаях обусловлено установкой агиографа на экспансивное цитировании Библии, когдацитата может вводиться в повествование механически, без осмысленного желания внедритьтот или иной мотив, сакрализуя повествование как таковое, на надконтекстуальном уровне.Подобные цитаты есть результат не столько интертекстуальной директивы книжника,сколько особенностей его мировоззрения, когда агиограф не цитирует библейский текст, амыслит и воспринимает окружающую его действительность фрагментами этого текста.Приведем еще один пример из Пространной редакции Жития Сергия Радонежского.Во вступлении к Житию Епифаний Премудрый, рассуждая о том, что со времени смертипреподобного никто не приступил к написанию его жития, пишет так: «И сице ожидаюшуми в таковаа времена и лета, и жадающу ми того, дабы кто паче мене и разумнее менеописалъ, яко да и азъ шед поклонюся ему, да и мене поучит, и вразумитъ»252, очевидностремясь вызвать в памяти читателя фрагмент евангельского стиха Мф 2:8 «И послав их вВифлеем, рече: шедше, испытайте известно о отрочати.
Егда же обрящете,возвестити ми, яко да и аз шед поклонюся ему». Однако цитируемый фрагментевангельского стиха в библейском контексте входит в состав реплики Ирода, слова которого250Охотникова В. И. Псковская агиография. Т. II. С. 173.Клосс Б. М. Избранные труды.
Т. I. С. 392.252БЛДР, т. 6.25180звучат нарочито цинично и исполнены лукавства: Ирод хочет умертвить младенца. Такимеют ли основания попытки перенесения евангельского контекста на агиографическийконтекст этой цитаты в Житии? Очевидным образом, не имеют. С другой стороны, возникаетвопрос: что же послужило инструментом построения интертекстуальной связи?Как и всегда, определенное семантическое тождество описываемых сиуаций:Епифаний смиренно утверждает свою непричастность жизни преподобного, указывая на то,что он считает себя так же удаленным от преподобного, как некогда был удален от ХристаИрод Четвертовластник. Кроме того, Епифаний говорит таким образом, что у Сергия былиблизкиеученики,которыесопоставленыспомощьюэтойцитатысволхвами,сподобившимися поклониться богочеловеческому Младенцу.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
