Диссертация (1101851), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Очевидно, одна из важнейших задач современной медиевистики заключается внахождении, каталогизации и описании функций подобных цитат, которые мы будемназывать скрытыми, подразумевая под этим четко артикулированную в сознании книжникаинтенциюскрытьприсутствиевводимойвповествованиецитатыотсознаниянепосвященного в законы агиографической тайнописи читателя. Однако мы не можемсогласиться с тем, что причину введения в повествование скрытых цитат следует искать впрагматике создаваемых высказываний. В противном случае нам пришлось бы предположитьсуществование в высшей степени стратифицированного авторского самосознания удревнерусских книжников, констатировать факт авторского лицемерия и двоедушиякнижника, что, с нашей точки зрения, более чем сомнительно.Так, по мысли И.
Н. Данилевского, книжник, вводящий в повествование скрытыецитаты, последовательно передает официальную, навязываемую ему сверху, несогласную сего видением описываемых событий точку зрения. Это ему, впрочем, не мешает иметь свою,прямо противоположную точку зрения, которую он выражает в том же тексте при помощискрытых цитат, в итоге положительные персонажи официального летописания становятсяотрицательными – тайнописного.Действительно, подобного рода парадоксальные смыслы могут возникать, однако нетолько в летописании, но и в агиографии, где искать политическую конъюнктурузатруднительно.
На наш взгляд, исследователь склонен преувеличивать для подобныхконфликтных реализаций осознанность привлечения в текст-реципиент семантическихвалентностей текста-донора.195Данилевский И. Н. Библеизмы «Повести временных лет» // Герменевтика древнерусской литературы. М.,1992. Вып. 3.
С. 91.61Приведем несколько примеров. В Третьей Пахомиевской редакции жития СергияРадонежского в эпизоде, описывающем воскрешение Сергием сына крестьянина, о смертимладенца говорится так: «уже погыбе память его с шумом»196. Всякий древнерусскийкнижник прочитывал в этих словах цитату из Псалтири: Врагу оскудеша оружия вконец, играды разрушил еси: погибе память его с шумом (Пс 9:7).
Итак, погибший младенецзаступает место «врага» из Псалтири, гибель которого, очевидно, вызывает одобрениепсалмопевца, но никак не могла порадовать его отца или сердобольного старца197. Однакоэтот факт не смутил Пахомия, одного из наиболее прославленных книжников XV века.Если последовательно применять подход И. Н. Данилевского к анализу функцийбиблейских цитат в этом фрагменте жития, придется утверждать, что цитата введенаосмысленно, и агиограф пытается очернить младенца в глазах читателей жития.Дело, однако, в том, что древнерусский книжник не только цитировал Библию, онмыслил и воспринимал действительность в библейских образах, речениях, повествовательныхмоделях.
Действительно, экспансивное цитирование Священного Писания сталкивалось ссемантическимиконфликтаминаглубинномуровне,но,какпоказываетанализмножественных реализаций подобных цитат, книжник закрывал глаза на возникающийсемантический конфликт. Таким образом, мы имеем дело не с возрастанием осознанностицитирования, а напротив – с ее ослабеванием. При этом не стоит забывать, что любая отсылкак библейскому прецеденту повышала уровень сакрализованности создаваемого текста.
Витоге, возможный эффект несоответствия, противоречия между житйиным и библейскимконтекстами воспринимался не иначе как погрешность цитирования.С феноменом конспиративной цитации Священного Писания соотносится феномен«подразумевательного» повествования в терминологии А. С. Демина: при анализеповествовательной манеры «Повести временных лет» «мы встречаемся, по-видимому, с темже архаическим литературным средством или с той же манерой повествования –многозначительно умалчивать, лишь подразумевать, но не называть необычное явление приего описании»198.Тем не менее скрытые цитаты как элемент древнерусской поэтики существовали,однако имели иную функцию.
Есть основания думать, что введение в житийный текстскрытыхцитатобусловленоотношением196книжниковсакральномузнанию:егоКлосс Б. М. Избранные труды. Т. I. С. 389.Классическим, ненарушающим кроссконтекстуальные связи случаем употребления этой цитаты можносчитать характеристику епископа-еретика Федора Ростовского: «погуби душю свою и тело и погыбе память егос шумом» // Лавр.
Лет. Под 1169 г., С. 152.198Демин А. С. «Подразумевательное» в «Повести временных лет» // Герменевтика древнерусской литературы.Сб. 12. М., 2005. С. 535.19762надэмпирическая природа предполагала изолированность сферы их функционирования вузком кругу избранных интеллектуалов.Итак, потенциальная аудитория, к которой адресовали свои писания агиографы, четкоразделялась на посвященных книжников и «наивных» профанов. Профаны, однако, не былиотстранены от чтения и слушания текстов Священного Писания за богослужением и дажемогли хорошо его знать. За пределы их компетенции, как правило, выносилось знание оместных и современных реализациях библейских прообразов, прежде всего, на материалежитий, и то – не все.
Так, в состав древнерусских паремийных чтений о Каине и Авеле вошелэпизод, описывающий убиение Бориса и Глеба их братом Святополком199. Паремияпрочитывалась во время богослужения, и каждый прихожанин, слушавший ее, проникалсясознанием того, что современная история Руси есть продолжение и воспроизведение событийСвященной истории.Таким образом, одна из первоочередных задач, стоящих перед исследователемскрытых цитат в древнерусской агиографии, заключается в выяснении того, какого родаинформация могла подлежать шифрованию.Отметим, что если при разграничении цитат и нефункциональных заимствований, илитопосов, на первый план выходит синтагматический аспект: «необходимо, очевидно,учитывать общую стратегию текста: наличие иных цитат, следов установки на связь сконтекстом,которомупринадлежитвероятныйисточник,оправданность(функциональность, привнесение дополнительных смыслов из исходного текста)»200цитаты, то привыявлении скрытых цитат главенствующую роль имеет парадигматический аспект – наличиефункционально сходных цитат в других житиях, ведь только в этом случае мы можемговорить о наличии необходимой аудитории, способной увидеть и прочитать такую цитату.В противном случае говорить о скрытой цитате приходится только тогда, когда онареализует набор смыслов, воспринять которые мог лишь очень начитанный (причем нетолько в текстах Священного Писания, но и в святоотеческой литературе) книжник, то естьдля восприятия которых нужна специальная подготовка – например, школа Григорьевскогозатвора в Ростове, которую прошел Епифаний Премудрый, автор Пространной редакцииЖития Сергия Радонежского.Механизм введения указанной цитаты свидетельствует о том, что «субъективнаяустановка на мастерскую изысканность..., характерная для древнерусской литературы вцелом, в творчестве Епифания появила себя особенно отчетливо»201.199Успенский Б.
А. Борис и Глеб: Восприятие истории в Древней Руси. М., 2000, С. 8.Ранчин А. М. О топике в древнерусской словесности: к проблеме разграничения топосов и цитат // ДревняяРусь. Вопросы медиевистики. №3, 2012. С. 27.201Конявская Е. Л. Авторское самосознание древнерусского книжника (XI – XV в.) М., 2000. С. 169.20063Так, в качестве примера типичной скрытой цитаты можно привести хрестоматийноизвестный фрагмент Пространной редакции Жития Сергия Радонежского, описывающийвстречу отрока Варфоломея с странствующим монахом-ангелом. В обращении инока звучатслова, с которыми Христос обращается в Евангелии к апостолу Нафанаилу: «И рече емустарець: “Веруеши ли, и болша сих узриши”»202. Редкий современный читатель, даже будучихорошо знаком с евангельским текстом, способен увидеть в этом высказвании цитату(«Отвеща Иисус и рече ему: зане рех ти, яко видех тя под смоковницею, веруеши: болшасих узриши» Ин 1:50), отчасти от того что Епифаний изменяет структуру высказывания,отчасти – от того, что фрагмент очень небольшой.
Однако не вызывает сомнений то, что самЕпифаний внедрял эту цитату вполне осознанно — с целью соотнести отрока Варфоломея сего небесным покровителем — апостолом Варфоломеем, или Нафанаилом, как его называетчетвертое Евангелие. Напомним, что агиограф традиционно вводил «своего героя в контекстСвященной истории, в пространство sub specie aeternitatis, помещая его в единый“агиологический ряд” с подобными ему святыми, первым из которых оказывается егобиблейский прототип»203.
Именно аналогию с библейским прототипом отрока Варфоломеяпризвана актуализировать указанная реминисценция.Цитата, несомненно, активирует новозаветный контекст — в свете духовныхдарований, которые в Евангелии соотносятся с Нафанаилом, начинает восприниматься образсамого Варфоломея: «И глагола ему: аминь, аминь глаголю вам, отселе узрите небоотверсто и ангелы Божия, восходящия и нисходящия над сына человеческаго» (Ин 1:51).Одним из свидетельств ориентации книжника на узкий круг читателей, способныхвоспринять эту цитату, является, в частности, несовпадение житийного имени отрока сименем, используемым в отношении его небесного покровителя в четвертом Евангелии.Отметим, что чуть выше Варфоломей эксплицитно сопоставлен с царем Саулом: «Въединъ убо от дний отець его посла его на взыскание клюсят.
Се же все бысть всемудраго Богасудьбами, якоже Прьвыа Царьскиа Книгы извещают о Сауле, иже посланъ бяше отцомьсвоим Киссом на взыскание осляти; он же шед обрете святого пророка Самоила, от негожепомазанъ бысть на царство, и выше дела поделие приобрете»204. Функция сопоставленияясна: Саул, встретившись с пророком Самуилом, получает благословение Божие наокормление богоизбранного народа, Варфоломею суждено стать духовным вождем Руси –нового Израиля.
По всей видимости, соположение ситуации, описанной в Первой книге202БЛДР, т. 6.Панченко О. В. Поэтика уподоблений (к вопросу о «типологическом» методе в древнерусской агиографии,эпидейктике и гимнографии) // ТОДРЛ. СПб., 2003. Т. 54. С. 503.204БЛДР, т. 6.20364Царств, с эпизодом жития Сергия не подлежит шифрованию именно вследствие того, что невсякого рода прецедент осмыслялся агиографом как сегмент сакрализуемого знания.Одним из важнейших сегментов подобного знания, вводимого скрытыми цитатами вдревнерусскую агиографию, по нашему мнению, является корреляция между образомпреподобного и престольным праздником основанного им монастыря.Поэтика древнерусской литературы изначально строилась на принципе уподобления(подражания, или imitatio205) действующих лиц и описываемых событий библейскимсобытиям и персонажам.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
