Диссертация (1101808), страница 29
Текст из файла (страница 29)
P. 50.131***Анализ романа А. Дюма «Дочь регента» позволяет говорить как опоэтикеДюма-историческогороманиста,такиоразвитиижанраисторического романа XIX столетия. Примечательно, что в основу данногопроизведения А. Дюма не помещает какое-либо известное историческоесобытие, как это обычно бывает в его романах.
Сама эпоха становитсяпредметом изображения и осмысления автора, раскрываясь при помощисредств, характерных для романтического исторического романа (авторскиеотступления, отсылки к прошлому, местный колорит). Система персонажей«Дочери регента» тяготеет скорее к жанрам паралитературы в отличие отдругого исторического романа середины века – «Жана Кавалье» Э. Сю, гдеболее четко прослеживается связь с ранним историческим романом.Многочисленныемотивыиприемы,направленныенасозданиеувлекательности и находящие отражение в произведении, свидетельствуют отом, что, не теряя связи с романтической традицией в изображенииисторического контекста, роман А.
Дюма становится носителем собственнороманического интереса, увлекательным жанром популярной беллетристики.Как справедливо замечает Бриджитт Крулик, «романы Дюма находятсямежду двух полюсов, точнее, черпают одновременно из двух источников:канонического и популярного»304. Многие присутствующие в произведениимотивы (мотив переодевания, постоялого двора/таверны, дороги) современем переходят в приключенческий роман, набирающий силу в серединеXIX века, а также в другие жанры популярной литературы. Можно сказать,что А.
Дюма создает в русле жанра исторического романа эпохи романтизманекий синтетический жанр – популярный (народный) романтическийисторический роман, намечая тем самым дальнейший переход в romanpopulaire. Важно акцентировать внимание на употреблении в данном случаефранцузского слова «популярный» («populaire»)именно в значении«народный», поскольку во Франции XIX века слово «populaire» было304Krulic B. Fascination du roman historique : Intrigues, héros et femmes fatales. P.: Ed.
Autrement, 2007. P. 33.132многозначным и означало как «распространенный среди простого народа»,так и «популярный» в нашем современном понимании. Кроме того, если внастоящее время слово «массовое», «популярное» носит негативный оттенок,то в XIX веке это же слово «populaire» имело несколько смыслов и не имелооднозначно отрицательной коннотации.133Глава III. Исторический роман «Одержимая» Ж. Барбе д’Оревийи.Действие романа «Одержимая» Ж. Барбе д’Оревийи происходит вНормандии конца XVIII в., несколько лет спустя после войны шуанов исиних(республиканцев).Попервоначальномузамыслуписателя«Одержимая» должна была войти в цикл произведений, посвященныхдвижению шуанов в Нормандии, под названием «Запад» (Ouest): Ж. Барбед’Оревийи хотел создать нечто подобное «Хроникам Кэнонгейта» В.
Скотта(Chronicles of the Canongate, 1827-1828). Однако замысел писателя не былвоплощен в полной мере. Помимо «Одержимой» в серию планировалосьвключить исторические романы «Шевалье де Туш» (Le Chevalier DesTouches, 1864) и «Дворянин с большой дороги» (Gentilhomme de grandchemin), который так и не был написан. Тема шуанского движения воФранции, как в Нормандии, так и в Бретани, была довольно популярна средифранцузских романистов XIX века: помимо Барбе д’Оревийи к нейобращаются О. де Бальзак («Шуаны», 1829), А. Дюма («Белые и синие»,1868; «Соратники Иегу», 1857), Ж.
де Нерваль («Маркиз де Файоль», 1849),Ж. Верн («Граф де Шантален», 1864), В. Гюго («Девяносто третий год»,1873) и другие.В 1852 году роман начал печататься в форме романа-фельетона подназванием «Одержимая, или Месса аббата Круа-Жюгана» (L’Ensorcelée ou LaMesse de l’Abbé de la Croix-Jugan); под названием «Одержимая»(L’Ensorcelée) роман вышел в 1855 году.
В русском переводе роман выходилпод названием «Порченая»305, встречаются также такие переводы заглавиякак «Околдованная», «Заколдованная».305Пер. с фр. М. Кожевникова, Е. Кожевниковой. Имени нет: Избранные произведения. М.: Энигма, 2006(Коллекция «Гримуар»). С. 27-234.1341.
История и память в романе. Принципы воссоздания местного колорита.Рассмотрение исторического романа Ж. Барбе д’Оревийи невозможнобез анализа его суждений об истории и задачах исторического романа. Помнению писателя, официальная история несправедливо обошла вниманиемшуанское движение: «История обошла Шуанов своим вниманием. Онинуждаются в ней, как нуждаются в славе и даже в справедливости <…> Покау них нет своего историка, у них нет ничего, что бы вывело их избезвестности и защитило от оскорбления. <…> Ни один видный историк невзялся беспристрастно описать их дела и поступки» (здесь и далее переводмой – П. М.)306. В исторических произведениях, посвященных этому периоду,Ж.
Барбе д’Оревийи излагает свое понимание истории и смыслаисторического движения. В его концепции понятия «история» и «время»противопоставлены.Времяприглушаетяркостькогда-тореальнопроизошедших событий: «le Temps a déjà répandu son sable niveleur sur biendes circonstances d'une époque si peu éloignée <…>»307. Этому процессузабвения и противостоит история. Она является знанием и памятью, без неечеловек был бы лишь неприкаянной частицей, похваченной непрерывнымпотоком жизни.Барбе д'Оревийи различает историю «реальную» и «возможную».Первая – это факты, имевшие место в действительности, а вторая служитдополнением фактов, заполнением лакун в официально известной историисобытиями, соответствующими духу эпохи, и, следовательно, вполневероятными. В предисловии к изданию «Одержимой» 1858 года писательговорит о своих принципах как исторического романиста: «Что стоит точная,прописанная до мелочей, скрупулезная правда фактов, главное – чтобы306Barbey d’Aurevilly J.
Préface à l’édition de L'Ensorcelée, septembre 1858 // L'Ensorcelée. P. : GarnierFlammarion, 1966. P. 33.307Время уже присыпало своим стирающим все песком многие события этой не столь отдаленной эпохи <..>Здесь и далее перевод мой. Цит.
по изд.: Barbey d’Aurevilly J. L'Ensorcelée. P. : Garnier-Flammarion, 1966. P.115. В дальнейшем цитирую по этому изданию с указанием страниц в скобках.135узнавались очертания, сохраняли свою достоверность характеры и нравы, ичтобы Воображение подсказывало безмолвствующей Памяти: “Именнотак!”308. В этом автор «Одержимой» сходится с автором другогоисторического романа о шуанском движении – О. де Бальзаком («Шуаны,или Бретань в 1799 году», 1829). О. де Бальзак также изображаетвымышленных героев и второстепенные события, при этом достовернопредставляя предпосылки и развитие такого явления, как шуанское движениев Бретани. Будничную историю средневековой Франции делает предметомизображения в «Соборе Парижской Богоматери» (1831) В. Гюго. П.
Меримеотмечает свою любовь к анекдотам и мемуарным источникам в предисловиик «Хронике времен Карла IX» (1829). Таким образом, исторический романЖ. Барбе д’Оревийи вписывается в традицию французского историческогоромана ХIX столетия. В связи с этим большую роль для писателя играют неофициальные исторические свидетельства, а воспоминания, слухи, легенды,передающиеся из поколения в поколение: «Есть кое-что, что намного лучше,чем книги. Это рассказы, домашние обряды и традиции, сплетни, все, что необладает глупой точностью необработанного факта, но наделено высшейправдивостью человеческого воображения, чувством реальности нравов иистории»309.Однако стоит отметить и отличия взгляда на историю автора«Одержимой» от исторической концепции ранних исторических романистовXIX столетия: Барбе д’Оревийи обращается к прошлому как к объектуностальгии по безвозвратно ушедшим временам.
Он не видит в этомпрошлом средства для изменения ситуации в настоящем, лекарства, котороебы помогло излечить недуги современной писателю действительности.Следует обратить внимание на датировку событий и организациювремени в произведении. Временное пространство романа неоднородно имногослойно. Все повествование происходит в прошлом, однако временные308Barbey d’Aurevilly J. Préface à l’édition de L'Ensorcelée, septembre 1858 // L'Ensorcelée. P. : GarnierFlammarion, 1966.
P. 34.309Lettre de Barbey d’Aurevilly à Trebutien en decembre 1849 / cité par Seguin J.-P. Chronologie et Préface àL'Ensorcelée / Barbey d’Aurevilly J. L'Ensorcelée. Garnier-Flammarion, 1966. P. 21.136пласты переплетаются, то и дело происходят переходы из менее отдаленногопрошлого в более отдаленное и обратно. Так, повествование открываетрассказчик, находящийся в XIX веке, на что есть прямое указание в тексте:«Mais je conviens que je cessai d'être un instant du XIXe siècle, et que je crus àtout ce que m'avait dit Tainnebouy, comme il y croyait310» (250). Повествовательрассказывает нам о своем путешествии по Нормандии, произошедшемнесколько лет назад и своей встрече с неким мэтром Тэнбу.
Этот пластромана относится к 1830-м гг., что вычисляется посредством временны́хуказаний из рассказа Тэнбу о своей жизни. Затем мэтр Тэнбу в свою очередьотсылает читателя еще дальше в прошлое к таинственной истории аббатаКруа-Жюгана. Основное действие разворачивается между 1798 и 1804годами и заканчивается гибелью аббата в день Пасхи 18… года311.
К слову,только это событие имеет указание на число и месяц, что подчеркиваетважность данного эпизода для развития сюжета «Одержимой». От основногодействия также иногда происходят отсылки к событиям, произошедшимранее, например, к истории издевательства жителей Бланшеланда над Клотт,имевшей место в 1793 году.Несмотря на довольно сложную временну́ю организацию текста,датировка событий как таковая в романе практически отсутствует. Помимоболее или менее полной даты гибели аббата Круа-Жюгана есть одно-двауказания на год, когда происходит события. Это, например, отсылка кфранцузской революции или отступление, посвященное истории о том, каксвященник околдовал молодую девушку: «c'était une ancienne abbaye, que larévolution de 1789 avait détruite <…>312» (41); «En 1611, un prêtre de Provence,nommé Louis Gaufridi, fut accusé d'avoir ensorcelé une jeune fille313» (147).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
