Диссертация (1101774), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Стремлениесвязать настоящее и будущее также составляло важную задачу научно-популярныхжурналов. В то время как издатели западных журналов активно использовали романы ирассказы о путешествии во времени, в русских журналах произведениям этой тематикивнимание уделялось не часто. Вероятно, причина лежит в плохой физико-математическойподготовленности аудитории к подобным сюжетам.
Астрономические общества,организующие клубы наблюдения за звездным небом, начали появляться еще во второйполовине XIX века, подготовив тем самым неграмотного читателя к литературнымсюжетам о полетах в космос и о жизни внеземных существ. Достижения в области физикиконца XIX – начала XX веков и теория относительности, легшие в основу теориипутешествия во времени Уэллса, были практически неизвестны аудитории русскихнаучно-популярных изданий, а популяризаторы не спешили ее в этом просвещать, считая,по-видимому, публику еще не готовой к столь сложным научным вопросам. Тем не менее,пространство будущего становилось объектом рефлексии авторов очерков в журналахиздательства Сойкина, в которых они «экстраполировали» современное состояние науки вбудущее, используя как основу опубликованные в тех же журналах художественныероманы.См., к примеру, поэтическое описание мира атомов: «Будто падающие звезды в тихую августовскуюночь, мерцали по темному полю слева направо, по направлению тока, вспышки мечущихся атомов;огненные линии, следы разрушающихся микрокосмов, бороздили поле зрения, местами перекрещиваясьмежду собою, сталкивались, гасли, снова вспыхивали, и странной была эта тишина, в которой рождалисьэти таинственные катастрофы» (Орловский, с.
25).144186Выше мы уже упоминали роман Ле Фора «Путешествие на Луну», открывавшийпервый выпуск журнала «Природа и люди» за 1889 год. Сразу после завершения романана странницах журнала появилось его продолжение «Путешествие на солнце». А в 1891году оба романа вышли отдельным изданием под общим названием «В неведомых мирах.Необыкновенные приключения русского ученого». И хотя действие романа происходит внастоящем, любопытно, что сюжет стал поводом для размышлений о возможном обликемира будущего.
Так, в № 30 журнала за 1895 год была помещена статья Л. Елагина «Пищабудущего», в которой автор обратился к роману Ле Фора как к удачному поводуподелиться собственными предположениями и надеждами на будущее: «Года два томуназад на страницах этого журнала помещен был астрономический роман «В неведомыхмирах».
Кто читал это роман, вероятно, не мог удержаться от улыбки, дойдя до тогоместа, когда путешествующие по мировому пространству принялись утолять свой голодвеществом, приготовленным искусственно из элементарных тел. Наивная мечта! –подумал, быть может, читатель. <…> Но оказывается между тем, что теперь это, пожалуй,и не мечты, а почти действительность: приготовлены искусственно из веществ как сахар ибелок, т.е. двух важнейших составных частей обычной нашей пищи»187.
Таким образом,автор очерка демонстрирует читателям существующую прочную связь между длящимсямиром настоящего и возможным будущим. Более того, измерение будущего в очеркепоказано как прямое продолжение настоящего. Содержание очерка в этом случаепредставляет собой мета-рефлексию – автор рисует (одну из потенций) будущего,основываясь на фантазии романиста, иными словами, пишет «мета-утопию».Приведем еще один красноречивый пример. Публикации в журналах Сойкинадемонстрируют заметный сдвиг в прочтении романов Верна, в особенности в периодПервой мировой войны. В 1915 году в «Мире приключений» (№ 6) появляется очерк М.Пушкарского «Пророческий роман Жюля Верна». Автор статьи отмечает, что писатель,кажется, сумел предугадать многие изобретения, ставшие неотъемлемой частьюсовременности.
Так, он упоминает «изобретенные» Верном подводную лодку, аэростат иавтомобиль, идея которого была описана в романе «Паровой дом». В то же время автороговаривает, что научный подход к техническому изобретательству и художественный187Природа и люди. 1895. № 30. С. 478.145метод различаются по своей природе: «Ни один автор «научно-фантастического» романаеще не мог угадать того решения проблемы, к которому приходит наука; она решаетсясовершенно иначе, чем в фантазии Уэльса, Верна и проч.
Если бы фантазия художникамогла угадывать техническое решение вопроса, то, пожалуй, и в науке не было бынадобности»188. Так и романы Верна не предлагают технического описания изобретений,но лишь дают общую ее идею и вдохновляют читателей на их воплощение в реальности.Далее автор приходит к неожиданному заключению – все идеи Верна призваны былислужить на благо человечества, однако на деле все они стали орудиями истребления.Подробнее автор очерка останавливается на романе «500 миллионов бегумы».
Называяэтот роман символическим, автор, тем не менее, предлагает его буквалистское прочтение:«В лице двух ученых – француза и немца – автор олицетворяет два типа культуры:гуманитарный, цель которого – мир, солидарность, взаимопомощь между людьми инародами, торжество морального закона над грубой силой; и милитаристский, целькоторого – война, истребление или порабощение сильных слабыми, подчинение морали«бронированному кулаку»: нравственность допустима, поскольку она удобна дляинтересов силы… Первым типом автор считает Францию, вторым Германию»189.Завершая статью, автор предлагает толкование романа как антимилитаристский лозунг,утверждая неизбежную гибель «завоевательного типа культуры» уже в силу заложенногов него разрушительного элемента.Появление подобных интерпретаций известных литературных произведенийодновременно выполняло задачу по включению текстов литературы в современныйисторический и культурный контекст, и в то же время предлагало интерпретациюсовременности через призму литературы, прочитанной буквально.
На страницах журналовСойкина и других журналов выходило немало подобных очерков и статей 190, и все они втой или иной степени представляли своеобразные «мета-утопии» – основанные нахудожественных фантазиях писателей предположения о возможном облике мирабудущего. Безусловно, очевидный пафос очерков заключался в создании у читателейПророческий роман Жюля Верна.
(Очерк М. Пушкарского) // Мир приключений. 1915. №6. С. 150-151.Там же. С. 152.190См.: «Живые машины» В.Д. Никольского («Вестник знания», 1928, №3), «В 2000 году» В.Д. («Вокругсвета», 1928, №36), «На кораблях по суше и на рельсах под морем» («Наука и жизнь», 1893, №6), «Успехипередачи рукописей по радио» («Вестник знания», 1925, №8) и др.146188189одновременно представления и о возможности мира счастливого технократическогобудущего, но также и о присутствии мира будущей утопии в их настоящем (качественнонаука достигла своего пика, дальнейшее ее развитие – лишь в увеличении количественныхпоказателей). В этом отношении подобные статьи становились своего рода моделямипрочтения и интерпретации текстов художественной литературы – они училивоздерживаться от восторженного, но также бесцельного и безрезультатного восхищениякартинами будущего, рисуемых художниками, но и воспитывали у читателейответственный подход к фантастическому тексту (как и фантазии Верна или Ле Форастали реальностью благодаря деятельности ученых-изобретателей, так и читателижурналов, возможно, могут придать фантазиям современных романистов реальноевоплощение).Из вышесказанного видно, что научно-популярные журналы издательства Сойкина,с одной стороны, становились для аудитории моделью мира и его осмысления, но, сдругой – сами становились миром, созерцаемым и воспринимаемым непосредственно.Журнал играл роль то увеличивающего, то уменьшающего стекла.
А разрабатываемаяжурналомформаорганизацииитрансляцииматериалаобрелаузнаваемыйповествовательный хронотоп. Обретение (пока безымянным) хронотопом жанровогоимени завершает процесс становления «научно-фантастического» повествования.147Глава IV. Обретение имени:механизмы жанровой номинацииВ теоретической главе исследования мы писали, что в рамках прагматическогоподхода фантастоведческих исследований сформировался особый интерес ученых кпроцессам, сопровождающим атрибуцию жанрового имени тексту. Общие положенияпрагматики жанровой номинации были упомянуты в первой главе, сейчас же мыпредлагаем остановиться на них подробнее.§ 1. Ретроспективная и историческая жанровая номинацияВ книге «Что такое литературный жанр?» (1989) Ж.-М.
Шеффер, описывая логикижанровой номинации, видит в жанровых именах единственную ощутимую реальность,единственную константу, доступную исследователям жанров литературы. Жанровыеимена даны ученым самой историей, и в то же время сами являются частью истории.Таким образом, по мысли Шеффера, определение и описание исторического контекстаупотребления жанрового имени – обязательные составляющие истории жанра литературы.Частой практикой процессов жанровой номинации является ретроспективнаяжанровая номинация. Она служит риторическим действием, помещающим произведениеили группу произведений, обладающих формально-содержательными признаками тогоили иного литературного жанра, в общий жанровый контекст.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
