Диссертация (1101585), страница 5
Текст из файла (страница 5)
и предполагает резкий контраст с действительностью повседневной» ) и средневекового менталитета в целом разлад с современностью. Из него и оформилось во многом мистическое настроение романтиков: «пресыщенность однозначностью рационалистических суждений о мире обусловила поворот умов к иррациональному, от «правильного» к хаотическому, скрывающему в себе многомерность бытия» 181; с. 18). Упорядочивание хаотичного мира искусством — словом, музыкой, живописью, индивидуальность и избранничество «чсуювека кворяи?его», отличие его от остальной массы, самоопределение и самопостижение в Чавчпнидзе Д.
Л. Феномен искусства в немецкой романтической прозе: средневековая модель и ее разрушение. Автореф. дис. д. ф. н. — М.,1995. С. 8 — 9. 19 творчестве, отрыв от временного и сближение с вечным, утверждение преходящего как вечного и, как следствие, двоемирие — все основные черты мировосприятия романтиков порождены именно несоотве~лствиея< между тем, что есть, и тем, что может быть, которое было характерно уже для Средневековья. Сравнивая две модели искусства — средневековую и романтическую, Д. Л. Чавчанидзе отмечает, что близость типов образного мышления в этих моделях отнюдь не сводима к подражанию, «когда новое сознательно стремится уподобиться старому в принципах или формах творчества» [81; с.
13-141. Это, по выражению исследовательницы, <<уподобление иного рода — в самом мировосприятии, определяющем характер художественного образа, проявление той закономерности в развитии художественной мысли, которую А. Н. Веселовский в свое время констатировал как существование устойчивых "пластических формул", образно-сюжетных конструкций, повторяющихся на расстоянии веков и приобретающих новое поэтическое освещение. <...> это формулы, "отвечающие на вековечные запросы мысли, не иссякающие в обороте человеческой истории"» [81; с.
141. Говоря о сходстве средневекового и романтического мироощущений, Д. Л. Чавчанидзе, опираясь на идеи М. М. Бахтина, использует понятие "диалог". Отношения между эпохами Средневековья и романтизма — это "диалог" двух культур, двух художественных систем, который «является в первую очередь результатом сходного видения мира у художников разных эпох» [82; с. 71. «Самой показательной и убедительной частью "диалога"»[82; с. 41, по мнению исследовательницы, оказывается «переосмысление средневекового идейно- творческого инструментария, которое получило выражение в художественной практике романтизма» [82; с. 4]. Чувство единства времен романтики почерпнули в средневековой поэзии.
Именно оно легло в основу их «раннеромантического оптимизма — отрыва от настоящего, временного, и сближения с вечным» [81; с. 2Ц. И именно поэтому средневековые тексты общемировой изменчивости» [82; с. 171. Средневековое сознание обожествляло идеализиров ало, действигггельность, тогда как романтическое — идеализировало не изменчивую реальность, а искусство, с помощью которого романтики и пытались часто вызывают у романтиков желание сделаться их соавторали. Поэтическая Рефлексия в христианской Западной Европе «возникает в момент, когда назревает светское общественное сознание, когда среди культурных понятий начинает складываться понятие самоценности земной жизни» и отражается в творчестве средневерхнемецких авторов [81; с. 25~.
Именно в их произведениях, как отмечает Д. Л. Чавчанидзе, возникает Рефлексия об искусстве и творческом акте и «обозначается субъект творчеств໠— «в миннезанге <...> можно заметить особую фигуру автора» [81; с. 251 Наряду с точками соприкосновения Д. Л. Чавчанидзе выделяет и существенные различия средневековой и романтической моделей искусства. Одно из основных различий касается понимания сущности «человека творящего». Средневековый мастер «был органически слит со всем жизненным укладом», осознавал себя как раба божьего, вассала, выполняющего с помощью Господа поручения своего господина [82; с. 25~. Творчество же считалось проявлением божественной воли, независящей от человека, и «было тем, что связывало его (мастера) с обществом, в котором он жил» [81; с.
212~. У романтиков, напротив, «человек творящий» "автономен", независим от жизненного уклада, от бюргерских ценностей и вассала, абстрагируется от массового, от мира людей, что опять же является следствием разлада с деггствггтельностыо. Еще одно существенное отличие: если куртуазные поэты во многом идеализировагги действительность, а различие между моментом и вечностью в Средние века «означало не столько временную протяженность, сколько насыщенность настоящего неумирающе-значительным», то «в романтическом сознании, в отличие от средневекового, складывается твердое понятие об «утвердить возможность существования факторов вечности, найти в изменчивости непреходящее» [82; с.
171. Тем самым романтизм восстановил вечность и вечные г4еггггости, существование которых было поставлено под вопрос рационалистическим ХУШ веком, утверждавшем конечнослгь всех явлений и длительность врелчегги. «Роман о художнике мог появиться лишь тогда, когда оказалось разорвано единство искусства и жизни, когда художник уже не мог находить удовлетворение в формах существования, принятых его окружением, и в нем начало пробуждаться особое самосознание» '. Исследователи разделились во мнениях, какие романы считать первыми роланами о художнике. Г. Гранцов считает первым его примером «Страдания молодого Вертера» . П.
И. Иванов ищет истоки ро.чгана о худоогснике у Гете в бб «Вертере»бг. «Часто историю этого жанра начинают с романа Гейнзе "Ардингелло и блаженные острова"(1787)»~~ — приводит мнение исследователей Д. Л. Чавчанидзе, но соглашается с Г. Маркузе в том, что «подлинное содержание "романа о художнике" впервые представляет К. Ф. Мориц в "Антоне Рейзере" (1785)» . Именно в этом романе «впервые появляется ситуация, которая становится <... > жанровым признаком: творчество <...> приносит герою внутреннюю свободу и определяет его судьбу» . Анализируя «Тристана» Готфрида Страсбургского, Д.
Л. Чавчанидзе 70 делает вывод о том, что этот поэтический текст также можно считать первым (правда, не романным) примером ро.ргана о художнике, и появился он в куртуазной поэзии, «для которой в целом этот жанр не был и не мог быть характерен» [82; с. 25~. Убедительно доказывая, что Кйггхггегтотагг возник в Новое время, Д. Л. Чавчанидзе отмечает, что на романтическом этапе в романе о худоэгснггке Чавчпнндзе д. д Феномен искусства в немецкой романтической прозе: средневековая модель и ее разрушение. — М.,1997.
С. 204. "Там же. С. 204. ' Тамже. С. 204-205. "Там же. С. 205. "Там же. С. 205 '"Там яге. С. 205 гг появляется новыгг конфликт, которого не было в нем до последних десятилетий ХУШ века, — «разрыв с миром, мотивированный исключительно внутренней сущностью героя» 182; с. 25~. Этот конфликт — порождение нового культурного сознания, основа которого — индивидуализм. Он нарастает от раннего романтизма к позднему: «романтик все отчетливее видит несовпадение одаренной личности с теми формами бытия, какие предлагает ей окружающая реальность», а само понятие «художник» «приобретает более широкий смысл, нередко становясь синонимом понятия "романтическая индивидуальность", даже если герой вовсе не наделен каким-то определенным талантом» 181; с. 2061. Немаловажным отличием романтической модели от средневековой оказывается то, что уже в романтическую эпоху у романтиков зародился иронический вз згяд на свое настроение и идеи, а художник сделался объекгггом народии, что не было свойственно средневековому художественному мышлению, сохраняющему «мифотворческую убежденность в реальности составляемых им программ» [81; с.
2521. Все приведенные Д. Л. Чав чанидзе характеристики средневековой и романтической моделей искусства очень важны для понимания особенностей современного романа о художнике и литературного процесса в целом. Постмодернистское искусство, как и романтическое, — реакция на хаотичность картины мира. Разочарование, свойственное постмодернизму, во многом подобно разочарованию романтиков, порожденному крахом идей ХУШ века— века разума.
Поэтому одна из актуальнейших на сегодняшний день литературоведческих проблем — проблема соотношения средневековых и ггосггглгодерггггстских приемов и технггк. Таким образом, Д. Л. Чавчанидзе четко обрисован генезис, приведены причины возникновения Кйпз11еггошап, а также прослеживается эволюция рогцана о художнике, имеющего истоки в Средневековье, сформировавшегося как жанр в Новое время и получившего дальнейшее развитие в романтизме. Д.
Л. Чавчанидзе и Н. С. Бочкарева сходятся во мнении о том, что роман о художнике имеет более глубокие истоки, чем романтическое искусство. Такого же мнения придерживается и Дж. Джобби, считая, что роман о художнике (Кйп811еггошап) возник как поджанр «романа воспитания» в ХЧ111 веке в Германии 71 Н. С. Бочкарева отмечает, что национальная специфика немецкого романтического ролана о худоз/с//ике выражается в отражении сложности творческого мышления, в причуде фантазии, в стремлении освободиться от материапьного и отразить дух творчества, в образности мысли романтиков (мысль как чувственный образ).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
