Диссертация (1101574), страница 6
Текст из файла (страница 6)
В праиндоевропейском глагол по своей природе не являлся нипереходным, ни непереходным и допускал оба эти значения64. Этот фактумалчивается в теоретических грамматиках иберо-романских языков приинтерпретации глагольных структур с семантикой обладания. Последнеетребует обращения к глагольным категориям активности (а также движения) иинактивности(состояния),реконструируемомсуществовавшимпраиндоевропейском,ивгипотетическисохранившимсявязыкахэргативного строя65.Обращаясь к истории возникновения и развития глагола «иметь» в и.-е.языках, А. Мейе писал, что причина появления данной лексемы была вызванастремлением выразить действие как «активный и абстрактный процесс»66.
Эторазвитие в каждом отдельном случае шло от типа mihi est к habeo, но ненаоборот, и аккузативное выражение habeo aliquid является лишь вторичным61Бехерт И. Эргативность как исходный пункт изучения прагмтической основы грамматических категорий //Новое в зарубежной лингвистике. ‒ Вып. XI. – М.: Прогресс, 1982. – С. 411 – 432.62Кацнельсон С. Д. Указ. соч. 1972.63Бенвенист Э. Указ.
соч.64Кортава Ю. Г. Глаголы обладания в грузинском языке // Проблемы внутренней и внешней лингвистики: сб.статей / под ред. Ю. С. Степанова. ‒ М.: Наука, 1978. ‒ С. 34 ‒ 44.65Подробнее см. в работах:Уленбек Х. К. Agens и patiens в падежной системе индоевропейских языков // Эргативная конструкцияпредложения. ‒ М.: Издательство иностранной литературы, 1950. ‒ С.
101 – 103.Савченко А. Н. Сравнительная грамматика индоевропейских языков. – М.: Высшая школа, 1974. ‒ 412 с.Климов Г. А. Очерк общей теории эргативности. – М.: Наука, 1973. ‒ 264 с.Тронский И. М. Общеиндоевропейское языковое состояние (Вопросы реконструкции). – Л.: Наука, 1967. ‒ 103с.66Meillet A. Le développement du verbe ‘avoir’ // Zeitschrift Wackernagel.
‒ Göttingen, 1923. – S. 9 – 13.26вариантом дативного mihi est aliquid таким образом, что глагол «иметь»представляет собой лишь инвертированное «быть у»67. «В индоевропейскихязыках «быть» представлена корнем -*es- , который не следует переводить как«быть», а лучше – «иметь существование, принадлежать действительности»68.Настоящуютенденциюможнобылобыобъяснитьстремлениемкизоморфизму логического и синтаксического субъектов69. Сам принципразделенияязыковнадватипа:«языки-быть»и«языки-иметь»,предложенный в свое время Э. Бенвенистом, свидетельствует о ключевойроли данных категорий в грамматической системе языка.
Тем не менее,говорить о семантико-синтаксическом тождестве этих базовых структурбыло бы не совсем корректно70. Вместе с тем, важно подчеркнуть, чторазвитиевсторонурасширенияфункционированияглагола«иметь»свидетельствует о нарастании более общей тенденции к активизациивысказывания в целом и акцентуации субъектного начала при построениивысказывания в языках по мере приближения к Атлантике. Так, например, втибетском можно, видимо, говорить о «нулевой активности» субъекта, так какподлежащеепереходныхглаголоввэтомязыкевсегдавыражаетсятворительным падежом (не я сделал, но мною сделано). Глагол всегда безличен;залоги – действительный и страдательный совсем не различаются в тибетскомязыке,которому,следовательно,совершенночуждыпредставленияподлежащего как чего-то действующего и дополнения как чего-то затронутогодействием71.
В большинстве языков мира вообще не существует лексемы«иметь». Так – в алтайских, тюркских, финно-угорских, классическомгрузинском и др. В кельтских языках в аналитических образованиях – только«быть». Отметим при этом неоднократно отмечавшийся факт,что67Бенвенист. Э. Указ. соч. С. 212 – 215.Бенвенист. Э. Указ. соч. С. 204.69Чинчлей К. Г. Категория посессивности в типологическом освещении // Изв. АН СССР. ОЛЯ. ‒ Т. 46. ‒ № 2. ‒1987.
– С. 123.70Кроме активной, дативной и локативной посессивных «схем» в типологии выделяются такжекомитативная ("X находится с Y-м"), генитивная ("Существует X Y-a") и др. (подробнее см. [Heine 1997: 47]).71Рерих Ю. Н. Тибетский язык. ‒ М.: Восточная литература, 1961. ‒ 136 с.6827«переходная» конструкция с глаголом «иметь» представляет собой ареальнуючерту так называемого «европейского языкового союза»72, в то время каклокативная конструкция – «евразийская» черта73.
Следует упомянуть и о том,что, например, в тюркских языках показателем отношения является не глагол, ачастица: *Я конь да. *Я телега нет = У меня есть конь. У меня нет телеги;для монгольского языка характерен тип со специальным притяжательнымаффиксом *Я конястый, *Я трехлошадястый74. В южногерманских ироманских языках центральной Европы используется два глагола – «быть» снепереходными, «иметь» с переходными» – в аналитических конструкциях, вто время как периферийным ареалам (запад – север – восток) свойственнадругая типологическая черта75: использование одного глагола, связанное сиррелевантностью категории «переходность» – «непереходность»76 (курсивнаш.
– А. И.). В испанском переходность глагола – понятие весьмаотносительное. Ср.: Con una compañía llegué a esta ciudad de Valladolid, donde enun entremés me dieron una herida que me llegó casi al fin de la vida (Coloquio, 164),«С одной компанией я прибыл (глагол движения, субъектное значение) в этотгород Вальядолид, где во время застолья мне нанесли такую рану, котораяменя (Acc.
obj.) чуть не довела (объектное значение) до могилы». Очевидно,что к изменению значения глагола llegar и к смене направления глагольнойинтенции (субъектная → объектная), привела компрессия в результате72König E., Haspelmath M. Les constructions à possesseur externe dans les langues d'Europe // Actance et Valencedans les langues de l'Europe / Ed. by Feuillet J. ‒ N.Y., 1998.73Вайсс Д. Евразийский облик посессора в современном русском языке // Типологические обоснования вграмматике: сб.
науч. ст. к 70-летию проф. В. С. Храковского [под ред. А.П. Володина]. ‒ М.: Знак, 2004. ‒С. 99- 118.74Цит. по: Циммерлинг А. В. Обладать и быть рядом // Логический анализ языка. Языки пространств / Отв.ред. Арутюнова Н Д., Левонтина И.Б. ‒ М: Языки русской культуры, 2000. ‒ С. 179-188.См. также: Чинчлей К. Г. Типология категории посессивности. – Кишинев: Штиинца, 1990. ‒ 155 с.75Из языков указанной зоны интересующий нас феномен отмечен в английском, норвежском, шведском,испанском, португальском, каталанском языках, а также в южноитальянских диалектах.76Цит.
по: Зеликов М. В. Синтаксис вспомогательного глагола в баскском языке и его иберороманскиепараллели // Синтаксис испанского языка и инженерная лингвистика. – Л., 1979. – С. 42.Об этой проблеме см. также:Zélikov M. V. Problemas clave de la estructura del predicado verbal simple en español moderno // XIV Congreso de laAsociación Alemana de Hispanistas «Hispanistik 2003» (Regensburg, 2003).
– La Paz: Arellano, AMGD, 2007. - P.103 – 118.Зеликов М. В. К вопросу о структурно-семантическом статусе составляющих “антипассивных” конструкций вязыках аккузативного строя // Известия РАН. Серия литературы и языка. – Том 73. № 4. – 2014. С. 3 – 23.28опущения глагола действия, ср.: ← una herida que me hizo llegar casi al fin de lavida, букв. ‘которая сделала так, что я чуть не сошел в могилу’77.Далее в соответствующем разделе мы покажем, что в перфектныхконструкциях с глаголами обладания нейтрализуетсяпротивопоставлениеактив / пассив, в результате чего раскрывается связь между посессивностью,активизацией высказывания и переходностью, что в свою очередь обусловленоимпликацией каузативного фрагмента высказывания.
Отметим при этом, чтоперфектные конструкции строятся с использованием глагола, восходящего кзначению «хватать, брать», а последний, как показано в диссертационномисследования Т. А. Майсак78, выступает самым распространенным источникомвыражениямедиальногозначения,чтомотивированоегоисходнымлексическим значением – 'делать так, чтобы иметь самому'.Именно с относительной релевантностью категории «переходность» –«непереходность» связана способность испанского tener образовывать каксубъектные, так и объектные структуры79. Ср.: исп. tener acceso a uno –«(иметь возможность) встретиться с кем-то» и исп. tuvo un acceso de cólera —«он пришел в ярость»; Mañana tengo clases = 1) «Завтра я даю уроки»; 2)«Завтра я беру уроки (чего-то)»80, так как Mañana tengo clases может означатькак las tengo, porque las imparto «я их имею, потому что я их провожу», так иlas tengo porque me las tomo «я их имею, потому что я их беру».В индоевропейском предложении глагол «иметь» занимал перифериюсемантического гнезда «брать / давать», тогда как в эпоху средневековья он77Многочисленные примеры см.: Зеликов М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
