Диссертация (1101574), страница 5
Текст из файла (страница 5)
В. Испанские глаголы обладания в когнитивной лингвистике // Человек в зеркалеязыка. Вопросы теории и практики. Книга III. / Сборник статей, посвященный 100-летию со дня рождения член.корр. АН СССР Ф.П.Филина. / Отв. редактор А.П.Юдакин, академик РАЕН. – М.: РАН, 2008. ‒ C. 110 – 115.46Müller H. H. Spanish N+de+N structures from a cognitive perspective // Dimensions of possession / Ed. by I.
Baron,M. Herslund & F. Sorensen. ‒ Amsterdam: John Benjamins, 2001. ‒ P. 173.47Кубрякова Е. С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики //Вопросы когнитивной лингвистики. ‒ № 1. ‒ 2004. ‒ С. 6.48Эти и подобные примеры см.: Hilferty J., Valenzuela J. Maximality and idealized cognitive models: thecomplementation of Spanish tener // Language Sciences.
‒ Vol. 23. ‒ № 4 ‒ 5. ‒ 2001. ‒ P. 629.21специфики вербализации отношений посессии»49. В указанной работе авторрассматривает динамику посессивных отношений, отраженных в глагольнойсемантике, моделируя ее в виде фрейма, конститутивными компонентамикоторого являются субфреймы «начало посессии», «собственно посессия»,«окончание посессии».
В рамках каждого из указанных субфреймоввыделяются еще более дискректные единицы анализа – слоты, такие как«предпосессия», «зарождение посессии», «вступление в посессию», а такжетерминалы – «накопление», «сохранение» и т. п50.В статье П. В. Гращенкова рассматривается типология именнойпосессивности, а именно маркеры именной посессивности, причем только те,которые представляют собой наиболее стандартный способ выраженияядерного значения посессивности, в то время как периферийные посессивныезначения, равно как и альтернативные способы их кодирования (напр.,аблативное, дативное и др.) игнорируются. При этом автор считает «полезнымрассмотреть и сравнить накопившийся у типологов материал без использованиятаких ярлыков, как изафетная конструкция, категория состояния и др.»51.В зарубежной лингвистике посессивность рассматривается, в основном, спозиций ономасиологического подхода52.
О том, что интерес к исследованиюпосессивных конструкций не ослабевает, свидетельствует, например, сборник“Dimensions of possession”53, опубликованный в 2001 г. по материаламконференции,проводившейся в 1998 г. в Копенгагене. В целом, авторысборника ориентированы, в первую очередь, на функционально-семантический49Милованова М. В. Лингвокультурологические характеристик категории посессивности в русском и немецкомязыках: автореф.
дис. … д-р. филол. наук. ‒ Волгоград, 2007.50Там же.51Гращенков П. В. Типология посессивных конструкций // Вопросы языкознания. ‒ № 3. ‒ 2007. ‒ С. 27.52Так, например, в следующих работах:Heine B. Possession: Cognitive sources, forces, and grammaticalization. ‒ Cambridge: Cambridge University Press,1997.Baron I., Herslund M. Possessive Structures in Danish / Ed. by I. Baron, M. Herslund. ‒ Copenhagen, 1997.External possession / Ed by D. L. Payne, I.
Barshi. ‒Amsterdam: Philadelphia, 1999.53Baron I., Herslund M., Sorensen F. Dimensions of possession / Baron I., Herslund M., Sorensen F. (eds.). ‒Amsterdam: John Benjamins, 2001. – 337 p.Название сборника отсылает к одному из важнейших функционалистких трудов по посессивным конструкциям– книге Х. Зайлера “Possession as an operational dimension of language”.
См.: Seiler H. Possession as an OperationalDimension of Language. ‒ Tübingen, 1983.22подходприисследованиипосессивныхконструкций.Лейтмотивом,проходящим через многие теоретические статьи (О. Тогебю, Ф. Серенсена, Л.Хельтофта, И.Барон и М. Херслунда по датскому языку, И. Бартнинг и М.Ригеля по французскому, Х.Х. Мюллера по испанскому, А.-М.
Спаноге попортугальскому, А. Махтелта Болкенштайна по классической латыни), являетсялокалисткаяконцепция,рассматривающаявкачествеисходныхпространственные отношения54.Вдиссертационныхисследованияхпоследнихдесятилетий55отмечается, что характерным признаком категории обладания является ееполеваяорганизация, прикоторой ядернымикомпонентамиявляютсясинтаксические конструкции с глаголами статического и динамическогообладания, околоядерную зону образует микрополе «собственно обладание»,ближнюю периферию образуют микрополя «неотчуждаемая принадлежность»и «характеризация», к дальней периферии следует отнести микрополе«межличностныеотношения».Врамкахрассмотренияпоследнегоутверждается, что категория обладания перешла и в интимную сферу;концентрация внимания на физиологии интимных отношений – это поощрениенацеленности на обладание в этой сфере. Отметим здесь, что наблюдаемыйсовременными исследователями феномен – отнюдь не отражение современныхтенденций языкового развития.
О функционировании глаголов с семантикойобладания в рамках «интимной сферы смыслов» отмечалось еще у Аристотеля,который, благодаря онтологическому характеру своего анализа, шел враскрытии смысла категорий от бытия и обобщения практической жизнилюдей, а не от некоего изначально заложенного в них и полностью54Подробнее см.
рецензию на это издание в журнале «Вопросы языкознания»: Ландер Ю. А. Рецензия на кн.:Dimensions of possession/ Ed. by I.Baron, Μ. Herslund, F. Sorensen. - Amsterdam, Philadelphia: JohnBenjamins,2001. - 337ρ. (Typological studies in language.V.47) // Вопросы языкознания. – 2003. - № 6. – С. 132 –134.55Так, например, в следующих работах:Виноградова Н. Г. Категория обладания и ее языковая онтология в современном немецком языке: автореф. дис.... канд. фиол. наук.
– Иркутск: ИГЛУ, 2001.Друзина Н. В. Фундаментальные глаголы бытия и обладания. Функциональный и когнитивный аспекты: дис. ...д-р. филол. наук. ‒ Саратов, 2005.Милованова М. В. Указ. соч.23независимого от мира содержания, ср.: «Про нас (т. е. людей) также можносказать, что мы имеем жену, и про женщину – что она имеет мужа. Толькочто указанное значение обладания – наименее подходящее, ведь "иметь жену"означает не что иное, как сожительствовать»56. На материале испанского языкабогатый лексикографический материал по этой теме собран в «Секретномсловаре» К.
Х. Селы57.1. 3. Феномен посессивности в свете проблемы межкатегориальныхсвязей.Несмотря на то, что существует достаточно обширная теоретическаялитература, посвященная отдельным аспектам проблемы межкатегориальныхсвязей в грамматике, (см. работы В.Г.Адмони, А.В. Бондарко, Т.Д. Дешериевой,Н.А. Козинцевой, B.C.
Храковского, В.Н. Ярцевой и др.), в современнойлингвистике понимание взаимосвязи языковых сущностей еще не получилодолжногоосвещения.Так,вуказанномракурсепрактическинерассматривались функционально-семантические категории обладания и залога.Лишь отдельные связанные с ними проблемы широко обсуждаются иосвещаются в теоретической литературе (Э. Бенвенист, Н. Д. Арутюнова, М. А.Журинская, О. Н. Селиверстова, К. Г. Чинчлей и др.).
Между тем, выявлениемежкатегориальных связей обладания и залога, анализ степени их воздействиядруг на друга позволит определить роль данных категорий в формированиисубъектно-объектной структуры высказывания.Репрезентация в структуре высказывания отношений между субъектом иобъектом действия, как участниками описываемой ситуации, а вместе с темсвязи между ними и собственно действием, занимает важное место в системеиберо-романского глагола. Совокупность форм, традиционно относимых кзалоговым (рефлексив, пассив и др.), следует дополнить грамматическими5657Цит.
по: Аристотель. Указ. соч. С. 90.Cela C. J. Diccionario secreto (2 vols). – Barcelona: Alfaguara, 1968.24средствами,составляющимисвоеобразиеиберо-романскогосинтаксиса,рассмотрев их через призму функционирования категории посессивности наматериале испанского и каталанского языков. Для понимания всей дальнейшейлогики исследования здесь важно отметить, что главной особенностью даннойкатегории, релевантной для всего последующего анализа языкового материала,мы считаем амбивалентный характер глаголов с семантикой обладания.«Иметь – это, с одной стороны, то, чем и в каком количестве я обладаю, а сдругой стороны, то, как принадлежащие мне вещи обладают мной»58. Исходя изэтого тезиса, в нашей работе мы придерживаемся широкой трактовки термина«посессивность», которая предполагаетучет всего спектра разнообразныхпосессивных отношений, включая два ее полярных семантических варианта:как собственно обладание (ср.: «я имею нечто» / «у меня / мне есть нечто»), таки принадлежность (ср.
«нечто принадлежит мне»).Какотмечалосьвыше,КПполучаетвесьманетривиальнуюинтерпретацию еще у Аристотеля в связи с рассмотрением ее залогового ивидовогопотенциала59.КПсостоитвгенетическойиуниверсальносемантической связи с категорией «Претерпевание». Логический субъект припредикатах, относящихся к этим категориям, всегда выражен косвеннымпадежом60. Определенная глубинная связь между «обладанием» и залоговымиотношениямикатегорий,во многом обусловлена диалектичной сущностью каждой изоднаизкоторыхпредставляетсобойоппозициюобладание/принадлежность, а другая – активность/пассивность.Особоотметим,чтоКПявляетсякатегорией«связующегосемиологического звена», т. е.
одновременно принадлежит несколькимфрагментам системы языка, объединяя в себе различные типы лингвистическихкатегорий:семантические (отчуждаемость / неотчуждаемость), семантико-58Краткий курс философии: Учебное пособие. ‒ Уфа: Изд-во БашГУ, 2000. ‒ С. 135-136.Аристотель. Указ. соч.60Степанов Ю. С. Имена. Предикаты. Предложения. (Семиологическая грамматика). – М.: Едиториал УРСС,2002. ‒ С.
157, 174.5925синтаксические(субъектная/объектнаядиатеза),функционально-семантические (аспектуальность, модальность) и т. д.Определенная связь между категорией залога и видо-временнымипоказателями глагола прослеживается во многих языках мира и известна,например,втипологическихработахкакявлениетакназываемой«расщепленной эргативности»61, что обусловлено семантическим характеромобъектной и субъектной диатез62. Также отмечается,что КП связана синверсивностью,бытьт.е.функционированиемглаголапутемегоинвертирования, что позволяет правильнее понять диатезу лат. habēre, греч.έχειν ‘иметь’63.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
