Диссертация (1101160), страница 23
Текст из файла (страница 23)
Поэтому Тихон и замечает ему с высоты «христианскоймысли», что «более великого и более страшного преступления <…> нет и неможет быть» (11; 23). Матреша в романе и выступает тем беспорочнымчеловеком «золотого века», чья сила уходила в любовь. Вспомним, чтобольше всего Ставрогину была ненавистна ее улыбка – когда он сталцеловать ее ноги, «девочка <…> начала вдруг ужасно целовать сама. Лицо еевыражало совершенное восхищение» (11; 16). Он из страха даже хотел уйти.Этот страх Ставрогина был именно перед душевной силой, с которой онабыла очарована им, его красотой и поддалась любви. За невинную и сильнуюлюбовь она поначалу приняла поступок Ставрогина.
Эта ее радость, силаискреннего чистого чувства и были всего ненавистнее Ставрогину, ее«непочатый избыток сил» уходил в любовь и радость, а в его жизни ушел вминус, в отрицательное направление. Как пишет Н.А. Бердяев, «развратСтаврогина есть перелив личности за грани в безмерность небытия. Ему малобытия, он хотел и всего небытия, полюса отрицательного, не менее, чемполюса положительного»225.Матреша постепенно понимает, что было совершено. «Наверное, ейпоказалось в конце концов, что она сделала неимоверное преступление и внем смертельно виновата, – «бога убила» (11; 16). Она обманулась, приняла223Там же. С. 102.Там же. С.
104.225Бердяев Н.А. Ставрогин // «Бесы»: антология русской критики. М.: Согласие, 1996. С. 521.224113поначалу жест Ставрогина за любовь и красоту. И с той же силой, какой онабыла им восхищена, с той же стала винить – саму себя, чего не ожидалСтаврогин.Ставрогин замечает несколько раз, что ему невыносимо было на неесмотреть (хотя с чиновником, у которого он украл бумажник, даже «любилвстречаться <...> глазами», «потом наскучило» (11; 16)), потому что вМатреше он сталкивается с другой точкой зрения на мир. Он выбрал ее вкачестве жертвы не из-за того, что считал ее физически привлекательной, а заее жалкий вид, и потому, что в ней было «много тихого».
Он ожидал, что она,как и чиновник, так же робко и безропотно примет преступление, переживет,а для него это будет самый постыдный поступок, а значит, и принесетнаибольшее удовольствие. Но он не ожидал в ней такого отчаяния, котороеона перенесет молча, он чувствует ее подавляющую правоту, чего не было сдругими жертвами.ДиалогПреступление Ставрогина в том, что он отнимает у Матрешивозможность настоящей любви.
Он чувствует, что, обманувшись его«самозваной» любовью, она лишила себя связи с миром, от чего-то навсегдаотреклась, как она выразилась, «бога убила». Ставрогин находит в еесостоянии то, чего никогда сам не испытывал, – ужас отречения от «живойжизни», страх от потерянной связи с людьми и Богом.
Ему ненавистно самовоспоминание о Матреше, но оно же было ему необходимо, после он даженасильно вызывал его в мыслях. В этом воспоминании он вечно ищетобретения потерянной связи с миром через ее точку зрения.Ставрогин пытается обрести другого, но не может, по замечанию Н.А.Бердяева: «у Ставрогина нет его другого, нет выхода из себя, а есть лишьвыходящие из него, лишь истощающие его эманации. Он не сохранил, несобрал своей личности. Выход из себя в другого, с которым совершаетсяподлинное соединение, кует личность, укрепляет ее. Невозможность выйти114из себя в творческом акте любви, познания или действия и истощение всобственныхэманацияхослабляетличностьираспыляетее»226.Потрясающий сон рождается из напряжения между желанием героя обрестидругого и невозможности этого достичь.Ставрогин осознает, что потеря невинности Матреши символическиповторяет грехопадение человечества, поэтому это так страшно.
Всновидении он пытается приблизиться к чувству потерянной гармонии,единства с миром и людьми. Сам сон – это попытка, это желанное состояние.Впервые он ощущает возможность гармонии, поэтому сон был «совершеннонеожиданный для меня», «никогда не видел в этом роде» (11; 21). Ему снитсяисходное начальное состояние до грехопадения, где и он мог быть невинным.Это потерянное всечеловеческое счастье, «все это ощущение я как будтопрожил в этом сне» (11; 21). «Ощущение счастья, еще мне неизвестного,прошло сквозь сердце мое даже до боли» (11; 22).Необходимо заметить, что описание сна Ставрогина о «золотом веке»стилистически выбивается в его исповеди, этj идиллия в мрачномповествовании о преступлении227.
Как нам кажется, для понимания этого снаважна и сама речевая ситуация исповеди Ставрогина. Для кого он ее пишет?Он намерен предать ее гласности, чтобы ее прочитали знавшие его люди.Тихону он признается, что главное его искание: «простить сам себе, и вотмоя главная цель, вся моя цель!» (11; 27). И значит, исповедь написана,прежде всего, для самого себя.
Но в его слове постоянно чувствуетсяоглядка228 на мнение возможного читателя. Тихон, прочитав листкиСтаврогина, обращает внимание прежде всего на стиль: «Иные места в вашемизложении усилены слогом; вы как будто любуетесь психологией вашею и226Бердяев Н.А. Ставрогин // «Бесы»: антология русской критики.
М.: Согласие, 1996. С. 522.Л.П. Гроссман отмечает, что в этом фрагменте речь Ставрогина становится ритмически организованной,приближается к поэтической: Гроссман Л.П. Стилистика Ставрогина // Ф.М. Достоевский. Статьи иматериалы. Сб. 2. М.–Л.: Мысль, 1924. С. 144–145.228В соответствии с концепцией М.М. Бахтина, который замечает, что «у Достоевского почти нет слова безнапряженной оглядки на чужое слово» (Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского // Бахтин М.М.Собрание сочинений в 7-ми тт. Т. 6. М.: Русские словари; ЯСК, 2002.
С. 227.)227115хватаетесьзакаждуюмелочь,толькобыудивитьчитателябесчувственностью, которой в вас нет» (11; 24).Значит,длявосприятиястиляэтойисповедиваженобразвоображаемого читателя. Если Ставрогин рассчитывает его поразить своейбесчувственностью, нарочитой сухостью изложения, то, следовательно,читатель должен быть наделен чувствительностью.
Это должен быть человекчуткий, добропорядочный. Но Тихон ломает этот желанный образ,предполагая, что исповедь своего эффекта вовсе не достигнет, так как читатьее будет человек большинства, из многих, которые «грешат тем же, но живутсо своей совестью в мире и спокойствии» (11; 25). Им исповедь Ставрогинапокажется просто смешной, а он рассчитывает на читателя-идеалиста, как наэтосновауказываетТихон.Когдаонговоритовероятномвдействительности эффекте речи: «Ужас будет повсеместный и, конечно,более фальшивый, чем искренний. Люди боязливы перед тем, что прямоугрожает их интересам. <…> Смех же будет всеобщий» (11; 26), Ставрогинвдруг озлобляется: «Я удивляюсь, как дурно вы думаете про людей, какгадливо» (11; 26).Рассмотрев точку зрения предполагаемого читателя, мы можем понятьи пафос сна о «золотом веке».
В этом фрагменте исповеди Ставрогинперестает говорить «с оглядкой», в этом счастье, которое он испытал всновидении, он чувствует совпадение с позицией своего идеальногочитателя.Ставрогин невольно фиксирует это грамматически, так какединственныйразвегоисповедипоявляетсяобобщенно-личноепредложение: «словами не передашь» (11; 21).
Хотя оно и являетсяустойчивым выражением, щепетильный к стилю своего повествования, он недопустил бы этого в другой части исповеди, так как оно предполагаетвовлечение собеседника и всех людей («ты и каждый») как действующих лицв речь субъекта. Блаженное прошлое предстает как нечто безусловнопрекрасное, очевидное, общепризнанное, поэтому описание «золотого века»116дано так эмоционально, возвышенно.Мы обращаем внимание на намеченную ситуацию диалога неслучайно.
Каждый раз сон о золотом веке героев Достоевского не толькосновидение, этот сон обязательно рассказывают другому. И каждый разважна фигура собеседника. Так же и потому, что этот сон не спонтанноевидение, в котором выплескиваются душевные переживания.
Он содержит всебе какое-то открытие, озарение, которое, по ощущению героя, важно длявсех людей, им необходимо поделиться.Образ солнцаТеперь перейдем к образной составляющей этого сна. Дан вечернийпейзаж: «цветущее прибрежье», «солнце обливало лучами эти острова иморе», сияло «заходящее зовущее солнце», падали его «косые лучи» (11; 21),– и затем оказывается, что закат был и наяву: «Был уже полный вечер; вокно моей маленькой комнаты сквозь зелень стоящих на окне цветовпрорывался целый пук ярких косых лучей заходящего солнца и обливал менясветом» (11; 22). И этот вечерний свет живо напомнил о самоубийствеМатреши. Описывая день преступления, Ставрогин отмечал: «У них на окнахстояло много герани, и солнце ужасно ярко светило» (11; 16).
А когда онавышла в чулан, и он догадывался, с каким решением, он все смотрел на«крошечного красненького паучка на листке герани» (11; 19). Затем, когда онвышел за ней, чтобы убедиться, он замечает в исповеди, что «подымаясь нацыпочки, я припомнил, когда сидел у окна и смотрел на красного паучка изабылся, то думал о том, как приподымусь на цыпочки и достану глазом доэтой щелки» (11; 19). Этот паучок стал знаком, эмблемой всегосовершившегося. И вот, после сна о «золотом веке» в лучах заходящегосолнца вновь проступает этот знак: «вдруг как бы среди яркого-яркого светая увидел какую-то крошечную точку.
Она принимала какой-то образ, и вдругмне явственно представился крошечный красный паучок. Мне сразуприпомнился он на листке герани, когда так же лились косые лучи117заходящего солнца» (11; 22).Знаменательно, что и сон о «золотом веке» снится, возможно, в то жевремя суток, когда повесилась Матреша. Как можно высчитать попунктуальным указаниям Ставрогина, самоубийство произошло междушестью с четвертью и семью часами вечера. В гостинице за границей онзаснул около четырех часов пополудни, так как устал в дороге, а проснулся,когда был «полный вечер», –мы можем предположить, что это былоприблизительно то же самое время.Исследователи отмечают особую роль детали – «косые лучизаходящегосолнца»–в творчестве Достоевского229, ею отмеченыповоротные моменты биографии героев, на закате они переживаютвысочайший душевный подъем и обновление или же глубочайшее отчаяние,тупик, безвыходность.
В романе, кроме исповеди Ставрогина, вспомним также признание Марьи Тимофеевны, что она, когда на закате бывает на Остройгоре, и «солнце заходит, да такое большое, да пышное, да славное», а «теньто от нашей горы далеко по озеру, как стрела, бежит, узкая, длинная-длиннаяи на версту дальше, до самого на озере острова, и тот каменный островсовсем как есть пополам его перережет, и как перережет пополам, тут исолнце совсем зайдет, и всё вдруг погаснет», тогда приходит особенная тоскаи она плачет о своем потерянном ребенке (10; 117).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
