Диссертация (1100755), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Д. Шостаковича – Вениамина Иосифовича Флейшмана (1913-1941).Над ней он трудился все годы обучения в Ленинградской консерватории.Заинтригованный работой ученика, Шостакович пошел на исключение из правил(студенты обязаны были отчитываться несколькими сочинениями), и опера сталаединственным крупным произведением молодого композитора. Музыковед ЕленаСилина так описывает отношения ученика и учителя: «Шостакович с первых жезанятий разглядел в своем ученике большое дарование. Кроме того, он не мог непочувствовать некоей общности их характеров и мировоззрений…Флейшман былпредназначен для всех неприятностей, которые могли случиться с… человеком вСССР конца 30-х годов.
Его молчаливость, инакость, принципиальностьвзглядов… не предрекали ему спокойной жизни в условиях советского режима.Шостакович, сам недавно подвергшийся гонениям и переживший удар 193616года, остро ощущал своеобразную натуру своего ученика и, возможно,предчувствовал его нелегкую судьбу» [129, с. 347-348].В самом начале войны четверокурсник Флейшман добровольцем ушел нафронт и погиб под Красным Селом в сентябре 1941 года. Шостаковичбеспокоился, как бы сочинение не пропало, и считал своим долгом завершитьработу ученика.
Через два года, находясь в эвакуации, он отредактировалнеоконченную оперу и оркестровал ее. Сам он отзывался о работе Флейшманатак: «Это изумительная опера, трогательная и грустная. Без каких-то дешевыхэффектов, очень мудрая и очень чеховская» [124]. Постановки оперы пришлосьждать до 1960 года, когда она прозвучала в московском Доме композиторов. Втом же году опера была передана по радио, а через 8 лет – поставлена в рамкахфестиваля «Молодые композиторы России». Существует несколько ее записей, атакже экранизация (реж. Эдгардо Козаринский, 1996).Поскольку «Скрипка Ротшильда» – единственная сохранившаяся работаФлейшмана, невозможно сделать точных заключений о стиле и манере молодогокомпозитора.
Не совсем ясно, какие находки в опере принадлежат автору, а какие 16Имеется в виду разгром в прессе оперы Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда».103 «редактору» – Шостаковичу. Существует предположение, что и выбор сюжета –заслуга педагога [155, с. 22]. Им же, видимо, был рекомендован либреттистА. Г. Прейс, соратник композитора по операм «Нос» и «Леди Макбет Мценскогоуезда». Несмотря на то что сам Шостакович утверждал, что его работа сводиласьтолько к оркестровке и переписыванию партитуры, из его пометок в нотахследует, что он досочинил некоторые вокальные и хоровые партии [154, с. 76-79].Д.
Г. Цвибель полагает, что Флейшману в опере принадлежит все, связанноес тематикой «черты оседлости» [155, с. 22]. Молодой человек был выходцем изпровинциальной еврейской семьи и в молодости работал скрипачом в оркестрегорода Бежецка. В коллизиях чеховского рассказа он должен был узнаватьзнакомые с детства реалии.На влияние Шостаковича указывает один прием, разработанный им ранее. Вопере «Леди Макбет Мценского уезда» сцена, когда работник Сергей силойовладевает Катериной Львовной, представлена в виде крайне напряженногосимфонического интермеццо. В «Скрипке Ротшильда» побег несчастного еврея издома Якова (кульминационный момент оперы) остается за сценой, зато музыка«дорисовывает» эту картину. В клавире оперы в этом месте стоит ремарка:«Музыка имеет в качестве программы следующие строки из рассказа Чехова:“Ротшильд помертвел от страха, присел и замахал руками над головой, как бызащищаясь от ударов, потом вскочил и побежал прочь что есть духу.
На бегу онподпрыгивал, всплескивал руками, и видно было, как вздрагивала его длинная,тощая спина. Мальчишки обрадовались случаю и бросились за ним с криками:«Жид! Жид!» Собаки тоже погнались за ним с лаем ”» [147, с. 42].Обратимся к сходствам и различиям между первоисточником и либретто.Лаконизму чеховского рассказа соответствует минималистичность сценическогозамысла: декорация не меняется в течение всего действия («Улица на окраинепровинциального городка. Налево дом гробовщика Иванова, направо дом и дворкупца Шаповалова. Невдалеке река, на берегу растет верба») [147, с.
5]. Уже поэтой первой ремарке видно, как сжаты события в опере: действие открываетсясвадьбою купца Шаповалова, в то время как в самом рассказе она еще даже не104 началась (Ротшильд сообщает о приготовлении к ней в самом концепроизведения). Тот же прием мы наблюдаем и в сцене ссоры оркестрантов: уЧехова она дана в пересказе и представляет собой одно из многих подобныхстолкновений.
В опере Ротшильд и Бронза ссорятся на свадьбе Шаповалова.Действиеоперыгруппируетсявокругцентральногоперсонажа–гробовщика Якова Иванова, Бронзы. Поскольку его речь в рассказе сведена кнескольким репликам, то Прейс в своем либретто составляет монологи главногогероя из фраз автора-повествователя и несобственно-прямой речи.
Например,Бронза поет: «Городок маленький, хуже деревни, живут почти одни толькостарики, а умирают так редко, что даже досадно». Эта его реплика – слегкаизмененное первое предложение рассказа. Далее, со слов «Убытки, толькоубытки, куда ни повернись – кругом убытки» излагаются мысли героя,переданные повествователем в нескольких абзацах [147, с. 15]. Главное, чеголишен оперный Бронза, – это присущего чеховскому персонажу цинизма.Отсутствует его реплика о заказах на детские гробики («Признаться, не люблюзаниматься чепухой»). После смерти жены Яков не заносит в свою книжку запись«Марфе Ивановой гроб – 2 р. 40 к.» и не кричит вслед убегающему Ротшильду:«Житья нет от пархатых!» Может быть, именно это имел в виду Шостакович,говоря об отсутствии «дешевых эффектов» в опере Флейшмана.Такой персонаж, как фельдшер Максим Николаич, на сцене не появляетсясовсем; тем самым опера лишается картины социального неравенства, данной врассказе: «Богатому небось поставил бы банки, а для бедного человека и однойпьявки пожалел» [158, с.
300].В опере три второстепенных героя: Ротшильд, Шакхес и Марфа. Партиякаждого – несколько фраз, при этом Ротшильд поет на чистом русском языке,тогда как Чехов нарочито подчеркивает его акцент («ви», «швадьба» вместо «вы»,«свадьба»). У хора, исполняющего роли еврейских музыкантов, также нетотдельного номера: единственная фраза, которую произносят хористы, – «Что зашум, а драки нету?» (в сцене ссоры Бронзы и Ротшильда).105 Как говорилось выше, фабула оперы предельно сжата: свадьба уШаповалова – ссора Бронзы с Ротшильдом – монолог Якова об «убытках» –болезнь и смерть Марфы (в это время контрапунктом идет фальшивая играоркестра на свадьбе) – вторая ссора с Ротшильдом и бегство последнего –прозрение Якова (центральный номер оперы) – появление Ротшильда и передачаему Яковом скрипки. В отличие от рассказа, гробовщик в либретто не проситбатюшку отдать скрипку Ротшильду, а обращается напрямую к еврею: «На,возьми,Ротшильд,скрипкусовсем»[147,с.
69].Операзавершаетсясимфонической постлюдией – Ротшильд играет на скрипке. Этот финалоптимистичнее чеховского хотя бы потому, что Яков не умирает (впрочем, может,его смерть подразумевается, оставаясь вне границ сценического действия).Мелодия скрипки подобна братской песни, адресованной всем народам.Таким образом, при превращении «Скрипки Ротшильда» в либреттоосталось за бортом то, на что обращали внимание первые критики рассказа, – всясоциальная подоплека.
Осталась вечная драма человека, задумавшегося обесполезности своего существования, о смерти и о цене отношений междулюдьми. Остались чеховский гуманизм и вера в жизнь «без злобы и ненависти»,которые сочетаются в опере Флейшмана-Шостаковича с этическим манифестомкомпозитора-ученика и политическими взглядами композитора-учителя.В 1995 году появилась другая музыкальная версия рассказа «СкрипкаРотшильда» – бард-опера «Бронза, Марфа и Чеснок» (либретто ДмитрияСухарева, музыка барда Сергея Никитина).
Она стала их второй совместнойработой по мотивам Чехова: первая, «опера и балет для драматических артистов»«А чой-то ты во фраке?» (по водевилю «Предложение»), много лет с успехом шлав театре «Школа современной пьесы». «Бронза, Марфа и Чеснок» наследует стильпредшествующего спектакля – это легкая, ироничная трагикомедия, в которойчеховский сюжет растворяется в ситуациях, придуманных Сухаревым иНикитиным. Показательно само заглавие – герои-мужчины названы не именами, апрозвищами; несведущий зритель и вовсе может предположить, что речь идет не106 о людях, а о металле и растении.
Уже в названии проявляется главноерасхождение с трактовкой Флейшмана: внимание в опере сфокусировано не наодном персонаже, а на как минимум на трех.Вопреки чеховскому замыслу пролог бард-оперы представляет собой невнутренний монолог Якова (в пересказе повествователя), а жалобы Ротшильда:Почему все это так?Чем я так влеку собак? –Задаю вопрос себе и лично Богу.Обнажают псы клыкиИ сбиваются в полки,Стоит мне немножко выйти на дорогу.Это гадко.Но это загадка [135, с. 1].Ужеэтотпервыймонологсодержитнесколькоотклоненийотпервоисточника: то, что в чеховском рассказе представляет собой единичныйслучай (бегство Ротшильда и травля его собаками), в бард-опере выглядиттипичной ситуацией для маленького городка. Из того же монолога выясняется,что Ротшильд по профессии лудильщик, а у Чехова им был дирижер еврейскогооркестра Шакхес.Зрителю сразу бросается в глаза обилие героев.
Помимо трех главных, вопере еще фигурируют два «представителя общественности» провинциальногогорода: безымянная Дама, скучающая в окружении свиты кавалеров и грезящая омосковском Разгуляе («Paзгoни, Paзгyляй, / в тесном сердце тоску! / B Mocквy! BMocквy! B Mocквy!»), и ее крайне назойливый поклонник Ять, видимо, попавшийв либретто из водевиля «Свадьба» (можно предположить, что тоску сестерПрозоровых Дама сочетает с романтическим бредом акушерки Змеюкиной). Вотличие от либретто Прейса в бард-опере, как и в рассказе, присутствуетфельдшер Максим Николаич, «старик, про которого все в городе говорили, чтохотя он и пьющий и дерется, но понимает больше, чем доктор» [158, с. 299].Герой, как и в оригинале, представлен полным профаном во врачебном деле.107 Осматривая Марфу (а впоследствии и Якова), он в первую очередь замечает, что убольного «пульса нет» и на этом основании отказывается лечить.Если Флейшман в своей работе компактно уместил все действие рассказа водин акт, то Сухарев и Никитин, наоборот, расширили его до двух.















