Диссертация (1100638), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Раздел заканчивается стихотворением «Элегияизгнания», которое ретроспективно проясняется содержанием последующихразделов:В моем добровольном изгнаньиМне трудно представить, что где-тоЕсть мир, где живут и мечтают,Хохочут и звонко поют.<…>И разве мимозы не смятыТолпой озверелых людей?Патриотическиемотивызвучатнестихотворениях И. Северянина 1914-1922 г.,тольковгражданскихотражающих его «живую»увлеченность «роковыми минутами» современной российской и мировойистории. Как и большинство русских эмигрантов, поэта «неволит»,поглощает социально-историческая «сиюминутность» и одновременнозахватывает, зачаровывает культурное прошлое России, мгновенно ставшее иединственнойнаградойзастрадания,ибесплотным,иллюзорнымпристанищем, и неисчерпаемым источником вдохновения. Patriotica И.Северянина включает в себя обращение к русскому культурному наследию.156Внимание поэта вновь привлекает образ Пушкина, пушкинский «код»русской литературы, который бывший эго-футурист по-новому начинаетрасшифровывать в своем творчестве.
В этом поэтическая судьба «эстонскогожителя», казалось бы, отторженного от эмигрантской среды, не нашедшегони человеческих, ни литературных точек соприкосновения с остальнойрусской диаспорой, перекликается с судьбами многих его соотечественников,свято чтивших заветы утерянного, но не забытого культурного прошлогоРоссии.Своеобразным подтверждением такой «обостренной» культурнойпреемственности является книга «Соловей», занимающая особое место впоэтическом наследии Игоря Северянина. Она вышла в свет только в 1923 г.,хотя практически все включенные в нее стихотворения написаны в 1918 г.Мы в очередной раз убеждаемся, что в связи с недостатком финансированияСеверянину было трудно издавать свои сборники за границей.
Давноподготовленные к печати, они годами лежали «мертвым грузом» и неиздавались. Книга «Соловей», впрочем, какисборникизбранныхпроизведений «Трагедия Титана», была издана благодаря поддержкегастролировавшего в 1922 г. в Берлине Маяковского, которомуудалось«продать» рукопись берлинскому издательству «Накануне».«Соловей» – единственная книга поэта, в которой не применяетсякомпозиционныйпринципделениянаразделы,чтообоснованопервоначальным замыслом поэта: он хотел представить ее как «Поэмужизни» 1. Сознательный отказ от разбивки книги на разделы создает, такимобразом, иллюзию беспрерывного жизненного потока.
Несмотря на то, чтопоэт мыслил каждое стихотворение главой этой своеобразной поэмы («Так!С каждою главою звонче / Поет встревоженный поэт»), «сюжет» ее«раздроблен», стихотворения тематически неоднородны и в них непрослеживается фабульного движения, необходимого для создания поэмы.См.
строки конечного стихотворения сборника: «Напрасно бы искать причала / Для бесшабашного пловца./ В поэме жизни нет начала! / В поэме жизни нет конца!» («Финал»).1157Но и это можно предположительно объяснить замыслом, установкой автора:стихийность жизни не предполагает строгих тематических и фабульныхограничений.Многие стихотворения отсылают к «реальной» жизни поэта: онпереносится в прошлое, обращается к старым знакомым, устраивает «разборсобратьев», с которыми раньше делил поэтический Парнас. Следовательно,каждая глава отсылает к какому-либо жизненному эпизоду, пусть дажевосстановленному через искаженную призму памяти и поданному влитературной «оболочке». Ощущение беспрерывного потока жизни и вместес тем отрывочный, фрагментарный характер процесса вспоминанияпереносятся на страницы книги с помощью строфического и ритмическогооднообразия стихотворений.
Все они состоят из четырех-шести катренов,написанных четырехстопным ямбом. Таким образом, каждое стихотворениепредстает как эпизод из жизни (не только внешней, но и внутренней,чувственной, ментальной) лирического героя, фрагмент воспоминания, авместе они создают иллюзию временной монотонности стихии жизни.Стоит отметить, что единство некоторых стихотворений сознательноподчеркивается автором: некоторые соседние стихотворения сборникатематически и сюжетно дополняют друг друга. Именно в пределах этихнескольких минициклов создается иллюзия сюжетного движения, которая,однако, потом разрушается введением новых «фрагментов», «эпизодов», неотносящихся к лирическому сюжету этих стихотворных объединений. Вкачестве примера можно привести миницикл, состоящий из стихотворений«Ямбург», «По этапу», «В хвойной обители», «Рескрипт короля».
В первомиз них поэт обращается к Ямбургу, городу, который «завтра по этапу / Меняв Эстляндию пошлет». В следующем стихотворении «По этапу» описывается«переход» поэта «под конвоем» по Нарве. Начальные строки стихотворения«В хвойной обители»: «И снова в хвойную обитель / Я возвращаюсь изМосквы». В заключительном стихотворении этого условного циклавернувшийся из Москвы поэт вспоминает о своем недавнем московском158триумфе – избрании его «королем поэтов».
Краткий сюжет этой «цепочки»стихотворений имеет биографическую основу.Попытка создания «большой формы», написанной четырехстопнымямбом, отсылает к поэтическому опыту А. С. Пушкина, а именно, его«роману в стихах» «Евгений Онегин». Примечательно, что если ранее, вдореволюционных и эмигрантских сборниках поэта, имя Пушкина частовоспринималось скорее как культурный код, аллегория или символ«классической» поэзии, поэта интересовал именно образ Пушкина 1, то всборнике «Соловей» и в следующих за ним «Классических розах» Северянинначинает «практически» осваивать поэтику и тематику «классика». Налицоперекличка между стихотворением «Обзор», которое начинается строками:В тебя, о тема роковая,Душа поэта влюблена:Уже глава сороковаяЛюбовно мной закруглена.
–и известным авторским отступлением, которым завершается первая глава«Евгения Онегина»:Я думал уж о форме планаИ как героя назову;Покамест моего романаЯ кончил первую главу.Стихотворения «Евгению Пуни» и «Б. Н. Тенишеву» (стихотворение,посвященное князю Б. Тенишеву, директору череповецкого училища, вкотором учился поэт) соответствуют лирической тональности пушкинскихдружеских посланий.
Стихотворения «У моря» и «К морю», расположенныев сборнике сразу за стихотворением «Пушкин» («Он – это чудное мгновенье,/ Запечатленное в веках…»), отсылают не только к известному пушкинскомустихотворению «К морю», но и к авторскому рассуждению о море в первойСм., например: «Да, Пушкин стар для современья, / Но Пушкин пушкински велик!» («Поэза истребления»),«А если б Пушкин ожил и к нам пришел?» («Газэлла IX»).1159главе «Евгения Онегина» («Придет ли час моей свободы?») Название«романа в стихах» фигурирует и в заголовке одного из стихотворений книги–«После“Онегина”».ПровозглашениеСеверяниным«мудрой»,«очаровательной «бестенциозности» своих стихов:Я – соловей, и, кроме песен,Нет пользы от меня иной.Я так бессмысленно чудесен,Что Смысл склонился надо мной.
–и сознательное постулирование этой идеи не только в «Соловье»1, но и в«Классическихрозах»,геройкоторыхужебессиленповлиятьнабеспощадную к нему стихию жизни и способен лишь «петь», скрываясь в«Божьей глуши», перекликаются с концепцией «чистого искусства»,артистическимпониманиемпоэзии, котороеу критиковXIXвекаассоциировалось с именем Пушкина («пушкинское направление» в русскойлитературе).Сборник «Соловей», таким образом, может быть оценен как «гибрид»поэмы, «романа в стихах» и лирической книги.
Из-за незапланированнойзадержки публикации это знаковое «творение», вопреки авторскому замыслу,становитсясборником,значительномунепосредственносеверянинскомусборникупредшествующимсамомуэмигрантскогопериода«Классические розы». За счет этого оно занимает особое место на «прямой»творческой эволюции поэта. Книга «Соловей» с ее сознательной ориентациейна поэтику Пушкина как бы предвосхищает «Классические розы», самый«классический» сборник Северянина.Появление пушкинской темы в послереволюционной лирике поэтасвязывается обычно с сознательным обращением Северянина к классическойтрадиции русской поэзии. Рассуждая о подчеркнутой апелляции к образуПушкина в лирике 1918 – 1919 гг. (стихотворения «Пушкин», «ПослеОнегина») и о воспевании Северяниным «старых размеров», которые «были»1См., например, «Чары соловья».160при Державине, Никитине, Некрасове, Толстом1, С.
Исаков отмечает, что«Северянина тут не смущает эклектическое объединение воедино посуществу разных традиций. <…> Для него в данном случае важно другое: этоклассическая традиция, противопоставляемая новой, модернисткой поэзии» 2.Однако,несмотрянавоодушевленное«приветствие»«старых»«размеров-соловьев», которое звучит в стихотворении «Поэза о старыхразмерах», размещенном автором в начале сборника «Менестрель» (1921), вего последующих разделах поэт с прежним воодушевлением с помощью«старых размеров» описывает «изыскную даму», «изысканку, утонченку,гурманку», «любит лимонное с лиловым», икру, «лакированным рулетомчаровавшую наш глаз», «томит лимон фиалками» и т. д.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
