Диссертация (1100522), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Приполном равнодушии уличной толпы умирает от горлового кровоизлияния,оставляя круглыми сиротами троих беспомощных детей, Катерина ИвановнаМармеладова.В первой встречи с Соней Мармеладовой на ее квартире Раскольников,спросив ее, неужели она не видала в Петербурге детей, «которых материмилостыню высылают просить», продолжает: «Я узнавал, где живут этиматери и в какой обстановке. Там детям нельзя оставаться детьми. Тамсемилетний развратен и вор.
А ведь дети — образ Христов» (с. 252. Курсивнаш. — М. В.).37В их совокупности все эти и подобные им приметы Петербурга исоставляют, по справедливому замечанию Свидригайлова, мрачную атмосферу,или среду, которая не могла не влиять соответствующим образом на такоговпечатлительногочеловека,какгерой“Преступленияинаказания”формулирует рабский подражатель утопического социализма и вульгарногоматериализма Андрей Лебезятников: «Все от среды, а сам человек ничто» (с.283). Совершенно неприемлем для него и тезис Лебезятникова, восходящий кроману Н. Г.
Чернышевского «Что делать» (1863): «... Если общество устроитьнормально, то разом и все преступления исчезнут <...>, и все в один миг станутправедными» (с. 196-197).В глазах Достоевского оба эти тезиса крайне упрощали человеческуюприроду, на самом деле сложную и противоречивую, а главное, игнорировалисвободную волю и, следовательно, личную ответственность человека за своипоступки и выбор жизненного пути.Но, не приемля тезисов о господстве над человеком среды в ее узкоматериальном (имущественном) или социальном (сословном и классовом)разумении, автор “Преступления и наказания” отнюдь не отвергает ееглубокого воздействия на своих героев как явления морально-нравственного.
Вэтом плане чрезвычайно показателен спор следователя Порфирия Петровича сДмитрием Разумихиным. Вот Дмитрий обрушивается на тех мыслителей,которые, не берут в расчет натуру преступника, объясняют его злодеяниеодной средой. «Нет, брат, — отвечает ему Порфирий Петрович, — ты врешь:“среда” многое в преступлении значит; это я тебе подтвержу!». Дмитрийпарирует: «И сам знаю, что много, да ты вот это скажи: сороколетнийбесчестит десятилетнюю девочку, — среда, что ль его на это понудила?», «Ачто ж, — отвечает Порфирий, — оно в строгом смысле, пожалуй, что и среда<...> — преступление над девочкой очень и очень даже можно средойобъяснить» (с. 197).Не оставляя без внимания ни одного из психологических и нравственныхвлияний на Раскольникова аморального и антигуманного духовного климата38Петербурга,будетрасследоватьПорфирийПетровичиубийствостарухи-процентщицы и ее сестры Лизаветы, что и приведет его к полномууспеху.Нет сомнения, что в ряду этих влияний Порфирий Петрович не забудет икаморкуРаскольникова,которуюосмотритвпоследнейвстречесподследственным.
Где в итоге — в ответе на его «Так... кто же... убил?» ужебез всяких обиняков скажет: «Как, кто убил? <...> — да вы убили, РодионРаскольников! Вы и убили-с.» (с. 349. Курсив наш. — М. В.).О каморке Раскольникова на первой же странице романа авторомсообщено, что она «походила более на шкаф, чем на квартиру» (с. 5). Сразвитием произведения эта метафора будет углублена в словах матери героя:«Какая у тебя дурная квартира, Родя, точно гроб, — сказала вдруг ПульхерияАлександровна <...> — я уверена, что ты на половину от квартиры стал такоймеланхолик» (с. 178. Курсив наш.
— М. В.). Как мы помним, позднееПульхерия Александровна особо отметит господствующую в квартире сынадухоту.В вышей степени показательна реакция Раскольникова на это материнскоепредположение: «Квартира?.. — отвечал он рассеянно. — Да, квартира многоспособствовала... Я об этом тоже думал...» (с.
178). Из этих слов героя романаследует, что и Раскольников в свой черед подумал о влиянии на егопреступный замысел общей для Петербурга подавленности человеческого духа.Именно так можно понять приведенное признание Раскольникова нампозволяет его следующее позднейшее высказывание о той же квартире,сделанное им во время второй встречи с Соней Мармеладовой: «А знаешь,Соня, низкие потолки темные комнаты душу и ум теснят» (с. 320).Тут же герой укажет и еще на одну объективную причину его преступногозамысла, которую на этом основании можно также отнести к повлиявшей нанего моральной среде.
Это — долгое и почти полное одиночествоРаскольникова в условиях своего душного шкафа-гроба («Как я ненавидел этуконтуру! А все-таки выходить из нее не хотел, <...> По суткам не выходил, и39работать не хотел, и даже есть не хотел... <...> я лучше любил лежать и думать.И все думал... С. 320), продлившееся в течение полугода. Еще ранееРаскольников вышел из университета, где не сходился с товарищами,отвечавшими ему тем же. Так он, говоря грубоватыми, но верными словамиРазумихина надолго «с людьми расплевался» (с. 103) и, добавим мы, с живойжизнью и ее целостным ощущением, замененным сугубо умозрительной,логико-диалектической работой одного рассудка.Таквитогемногочисленныхдлительногопримеровотчужденияотлюдейморально-нравственнойинаблюдениядеградациижителейПетербурга, выступающего в “Преступлении и наказании” метонимией всейРоссии (тем самым и Европы), в сознании героя этого романа, вслед заневерием, овладевшим им самим, утвердилась убеждение в аморальности ивсего современного человечества.Теперь можно назвать главный итог общего воздействия на Раскольниковаморально-нравственной среды Петербурга.
Этот итог в последней встрече сгероем в его каморке всего одним словом-понятием, но исчерпывающеформулируетследователь-христианинПорфирийПетрович,говоряРаскольникову: «вы изверились» (с. 351. Курсив наш. — М. В.).Замечательный психолог, изучивший личность своего подследственногово всей ее противоречивости, Порфирий Петрович весьма скоро понял, чтоРаскольников не убийца по натуре, а вместе и творец, и жертва страшногоэксперимента над собой, в ходе которого он, испытывая на себе самомчеловеческую природу на органичность для нее христианской морали,совершил открытие, необходимое всем людям.Наличие в проделанной Раскольниковым «пробе» указанной второй цели,явно более значительной для самого героя, объясняет, почему ПорфирийПетрович так неформально ведет дело этого преступника. Не спеша с арестомРаскольникова, он тем самым ускоряет его добровольное признание, что герою“Преступления и наказания” облегчит ему совесть и зачтется при вынесениикаторжного приговора.
Не унижает, а духовно поддерживает героя романа40заключительная характеристика, данная ему Порфирием Петровичем: «... Вывсе-таки не безнадежный подлец. Совсем не такой подлец! <...> Я ведь вас закого почитаю? Я вас почитаю за одного из таких, которым хоть кишки вырезай,а он будет стоять да с улыбкой смотреть на мучителей — если только веру ильбога найдет» (с. 351). Наконец, Порфирий Петрович бесспорно убежден, чтоРаскольников вернется к Богу и христианской вере: «Почем вы знаете, —говорит он ему, — может, вас бог для чего и бережет.
<...> Всей исполнибе-ка,что требует справедливость. Знаю, что не веруете, а ей-богу, жизнь вынесетсамому после слюбится» (с. 351). И напоследок советует: «Вам <...> давно ужевоздух переменить надо. <...> Вам теперь только воздуху надо, воздуху,воздуху» (с. 351. Курсив наш. — М. В.). Это тот воздух целостного бытия,который, устранив духоту Петербургского существования Раскольникова,поднимет и возродит его христианский дух в его полноте и цельности.«Раз отвергнув Христа, — писал Достоевский в 1837 году, в “Дневникеписателя”, — ум человеческий может дойти до удивительных результатов.
Этоаксиома. Европа, по крайней мере в высших представителях своей мысли,отвергает Христа, мы же, как известно, обязаны подражать Европе»36.В своем идеале человекобога, созданном усилиями именно ума, а не душии сердца, герой “Преступления и наказания” реализовал смысловой потенциалсвоего отчества, уходящий корнями именно в католическую Европу,непосредственно в Рим. Однако в итоге страшного испытания его собственнойи общей природы людей в нем возобладал идеал православного Богочеловека,издавна почитаемого россиянами, которых Достоевский считал самыххристианским народом в мире.§ 1.2 Софья Семеновна МармеладоваГлавная героиня романа “Преступление и наказание” зовется СофьейСеменовной Мармеладовой. Ее имя «Софья» греческого происхождения, сонтологической36точкизрения,иозначаетТ. 21, С.
133.41««мудрость,премудрость,разумность» 37 . Отчество «Семеновна», с онтологической точки зрения —производное от имени «Семён», что по-древнееврейски означает «слушать, Богслышащий, услышание»38. Фамилия «Мармеладова», также с онтологическойточки зрения, сразу напоминает читателю романа о сладостях и ассоциируетсяс довольством, комфортом, чем-то приятным.На первый взгляд, антропонимы этой героини обещают ей прекраснуюжизнь и судьбу, особенно при прямом их толковании, согласно которому,человек, истинно верующий, будет иметь счастливую жизнь. На деле все дляСофьи долгое время складывается прямо противоположным образом. «СемьяМармеладовых, — писал В.
Я. Кирпотин, — фокус, в котором преломлены всенесчастья неправильно устроенного общества, и, как сладок этот мир, рисуетсяуже горько-иронической фамилией, подобранной Достоевским»39.Жизнь Сони в многодетном, но нищем семействе, «подле несчастногоотца и сумасшедшей от горя мачехи, среди голодных детей, безобразныхкриков и попреков» (с. 250), («... И что только вытерпела она, моя дочка отмачехи своей...» скажет ее отец. С. 16), уже с ранней юности вынуждает ее кстрашному выбору, который она однажды и делает. «Лежал я, — сообщаетРаскольникову об этом Мармеладов, — тогда <...> лежал пьяненький-с, ислышу, говорит моя Соня (безответная она, и голосок у нее такой кроткий...белокуренькая, личико всегда бледненькое, худенькое), говорит: “Что ж,Катерина Ивановна, неужели мне на такое дело пойти?” <...> “А что ж, —отвечает Катерина Ивановна в пересмешку, — чего беречь? Эко сокровище!”Но не вините, не вините, милостивый государь, не вините! Не в здравомрассудке сие сказано было, а при взволнованных чувствах, в болезни и приплаче детей, не евших...
<...> И вижу я, эдак часу в шестом, Сонечка встала,надела платочек, надела бурнусик и с квартиры отправилась, а в девятом часу иназад обратно пришла. Пришла и прямо к Катерине Ивановне, и на стол передней тридцать целковых молча выложила.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
