Диссертация (1100415), страница 9
Текст из файла (страница 9)
«Священные речи» на этом фоне предстают уникальным памятником, таккак содержат личный взгляд автора на описываемые события, в том числе и напаломничества к святилищам Асклепия105.103Hunt E.D. Travel, Tourism and Piety in the Roman Empire: A Context for the Beginnings of ChristianPilgrimage // Échos du Monde Classique, 3. P. 391–417.104Aelius Aristides. Quae supersunt omnia: In 2 Bd. / Hg. B. Keil. Berlin, 1898. Bd.
2. Русский перевод:Элий Аристид. Священные речи. Похвала Риму / Перев. С.И. Мережицская (Литературныепамятники). М. 2006.105Behr C. A. Aelius Aristides and the Sacred Tales. Amsterdam, 1968.43Латинская топографическая литератураСказанное выше относительно отсутствия единого жанра и разбросанноститопографических сведений в древнегреческой литературе справедливо и длялитературы римской. У Страбона в «Географии» (III, 4, 19) находим следующеехарактерное мнение:«Хотя римские писатели подражают греческим, но не идут в своем подражаниидалеко. Ведь свои сообщения они просто переводят из греческих источников, тогда каксами по себе обнаруживают мало любви к науке; поэтому всякий раз, когда у грековоказываются пробелы, дополнения со стороны римлян незначительны, особенно потому,что большинство самых распространенных имен греческие»106.Как отмечает А.В.
Подосинов, это утверждение осталось во многомсправедливо и после появления работ римских географов: Помпония Мелы иПлиния Старшего107. Общетеоретические вопросы географии интересовали римляннамного меньше греков, для них на первый план выходили чисто практическиезадачи географического освоения ойкумены. В связи с этим можно говорить обольшом количестве топографических описаний, присутствующих во множествеписьменных источников, от путеводителей-итинерариев, использовавшихсяримской армией, до «Энеиды» Вергилия.Что касается темы священной топографии, то, как отмечают исследователи,одной из характерных черт римского язычества было обожествление физическихмест: считалось, что многие из них особы и внутренне святы.
В «Фарсалии» Луканрассказывает о посещении Цезарем места, где, по преданию, стояла Троя. На этомисторическом месте, переполненном священными для римлянина культурнымисмыслами, нет ни одного безымянного камня: nullum est sine nomine saxum(9.973)108. Не только в Трое, но и во всем Средиземноморье отдельные места были106Страбон. География / перев. с др.-греч.
Г. А. Стратановского / Под ред. О.О. Крюгера, общ.ред. С.Л. Утченко. М., 1994. С. 153.107Подосинов A.B., Скржинская М.В. Римские географические источники. Помпоний Мела иПлиний Старший. М., 2011. С. 9.108Лукан, Марк Анней. Фарсалия. / Перев. Л. Е. Остроумова («Литературные памятники»). М.,Ленинград, 1951.
(переизд.: М.: Ладомир. 1993).44связаны с воспоминаниями, уходящими своими корнями в священную древность,или же с аурой некоего божественного присутствия. Римские земледельцы быливынуждены умилостивлять безымянные божества тех мест, на которых они хотелиосновывать новые угодья109. О том, что отдельные места считались внутреннесвященными, можно судить из надписей на камнях, сообщающих путнику, чтоданное место посвящено «гению места».Другие места могли считаться святыми, потому что на них совершилоськакое-либо божественное действие или чудо, отраженное в истории или мифах.Миф и история очеловечивали безымянное божество, обитавшее в данном месте снезапамятных времен, путем приписывания ему определенной личности.
Зачастуюримляне эпохи конца республики и начала империи приписывали древним богамгреческие личности, ведь большинство мифов тоже были греческими. В «Энеиде»Вергилия Эвандр показывает Энею место будущего Рима:Дальше к Тарпейской горе он повел их — теперь КапитолийБлещет золотом там, где тогда лишь терновник кустился.Но и тогдауже лес и скала вселяли священныйТрепетвпростыесердцаивнушалиблагоговенье.Молвил Эвандр: «Ты видишь тот холм с вершиной лесистой?Там обитает один — но не ведаем, кто — из бессмертных.Верят аркадцы, что здесь мы Юпитера видим, когда онТемной эгидой своей потрясает и тучи сзывает…»110.Согласно Вергилию, изначально место Капитолия не было связано с какимто определенным событием или явлением, это было обиталище неизвестного бога.Только выходцы из греческой Аркадии отождествили его с Юпитером.Соответственно, древняя святость места в свое время стала отождествляться сЮпитером, и литературные источники это изменение зафиксировали.109Cato.
De agricultura / Ed. R. Goujar. Paris: Les Belles Lettres, 1975. 139.110Вергилий. Энеида, VIII. 347-354 // Вергилий. Собрание сочинений / Перев. С. Ошерова подред. Ф. Петровского. СПб, 1994.451.3.Возникновение культа святых мест в раннем христианствеИсследование интереса к священной топографии в христианской культурепредставляется весьма сложной задачей. Как место изначально стало считатьсясвятым в христианстве? В Палестине место становилось значимым благодаряотождествлявшимся с ним библейским событиями.
В других частях Римскойимперии, особенно в Италии и Галлии, центрами поклонения становились могилыхристианских мучеников. Когда началась такая сакрализация места? С культоммучеников, казалось бы, все ясно – практика почитания возникает если неодновременно с гонениями, то сразу после их прекращения с выходом эдиктаимператора Константина в 313 году.С культом святых мест в Палестине ситуация обстоит сложнее.
Был ли интереск этим местам присущ христианам с самого начала, или же практика почитания ипаломничества к ним развилась позже, также благодаря императору Константинуи, до некоторой степени, под влиянием античной языческой практики? Мырасполагаем крайне малым количеством свидетельств той эпохи: нет почтиникаких археологических данных, упоминания в текстах довольно редки111.Неудивительно,чтосовременныеисследователиинтерпретируютэтисвидетельства по-разному, и это зачастую обусловлено парадигмами, уходящимисвоими корнями к богословским спорам времен Реформации.Одной из таких парадигм, оказавшей большое влияние на исследователейраннего христианства, является концепция Альбрехта Ричля и Адольфа фонГарнака,утверждающаяоботсутствиипреемственностимеждудо-Константиновым и после-Константиновым христианством112. Что касаетсяинтересующей нас темы, из этой парадигмы следует, что в своей сущности (Wesen)раннее христианство было формой религиозности, отвергавшей сакрализациюместа.
Однако со времени правления императора Константина в сознании111Об археологических свидетельствах см. подробнее: Finney P.C. The Invisible God: The EarliestChristians on Art. Oxford University Press, 1994.112Harnack A. Das Wesen des Christentums. Leipzig, 1900.46верующихпроизошлизначительныеизменения,вызванныеподдержкойгосударственной власти и общим обмирщением.
Христианство забыло о своейоппозиции сакрализации физических мест, что дало путь масштабномупаломническому движению, росту культа мучеников и постепенному скатываниюк языческим ритуалам.Выступая с критикой такого взгляда, Пол Корби Финни замечает, чтоотличительной чертой этой позиции является «идеализация сущности раннегохристианства, как чисто духовной формы религиозности, противившейсяпочитанию изображений»113, и вследствие своей эсхатологичности – и физическихмест.Понимание ситуации доконстантиновой эпохи, несомненно, влияет и наоценку последующих событий.
С точки зрения парадигмы Ричля–Гарнака,христиане первых трех веков последовательно отвергали всевозможные языческиесвятые места (ἱερά) – храмы, статуи, жертвоприношения, обрядовые богослуженияи т.д., и противились появлению христианских версий подобных святых мест всвоих общинах. Вопреки искушению скатиться к знакомым парадигмамязыческого мировосприятия, ранние христиане отстаивали чистоту своей новойсущности (Wesen Гарнака). Однако, спустя почти три столетия такогопротивостояния сакрализации пространства, под влиянием Константина вхристианской практике произошел радикальный переворот – христиане обратилиськ своим языческим эллинистическим корням и положили начало культу святыхмест и прочих ἱερά.Такой взгляд, даже при неглубоком рассмотрении, вызывает некотороенедоумение. Как такой поворот мог произойти настолько стремительно и сразу жеиметь столь значительное развитие? Паломническая литература, расцветшая в IV–V вв., свидетельствует об уже довольно развитой инфраструктуре христианского113Finney P.C.