Диссертация (1098480), страница 17

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 17)

³⁸² См., напр.: Веселаго Ф.Ф. Краткая история русского флота. М., 2011. С. 45, 46, 148.

³⁸³ ГА РФ. Ф. 730. Оп. 1. Д. 668. Л. 14об.

³⁸⁴ Кондратенко Р.В. Кораблестроительные программы Российского флота… С. 33.

³⁸⁵ Там же.

³⁸⁶ РГА ВМФ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 12.

³⁸⁷ ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 365. Л. 1-21.

Работа этой комиссии, на которой, в частности, должен был рассматриваться вопрос о строительстве новых «поповок», спровоцировала начало полемики о путях развития русского флота, что отмечал русский публицист В. Истомин³⁸⁸. Против этого направления русской морской политики выступили Великий князь Александр Александрович и вице- адмиралы Г.И. Бутаков и К.Н. Посьет. Большая часть военно-морской общественности считала, что в случае возобладания точки зрения Генерал- адмирала и вице-адмирала А.А. Попова, «падение морского значения России» будет неминуемо. Как писал современник, недовольство морской политикой «в первый раз высказалось ясно и точно» ³⁸⁹.

Однако война с Турцией помешала выработке общего мнения относительно дальнейшего развития флота России и затормозила решение этого вопроса. К составлению новой судостроительной программы было приступлено только спустя некоторое время после окончания боевых действий. Можно с уверенностью утверждать, что одним из инициаторов возвращения к этому вопросу был новый Управляющий Морским министерством А.А. Пещуров. В своей записке от 26 апреля 1881 г., поданной Генералу-Адмиралу, он писал, что Россия на море должна быть сильнее союза ближайших своих соседей, то есть необходимо создание такого флота, который «равнялся бы соединенным флотам Германии, Швеции и Дании в Балтийском море, турецкому в Черном, а на Дальнем Востоке - возникающим флотам Китая и Японии». План кораблестроения, разработанный А.А. Пещуровым, предусматривал, прежде всего, первенствующее положение Балтийского флота. Что касается Тихого океана, то он считал «сформирование и содержание там особых, отделенных от главного нашего флота, боевых сил… невозможным, без чрезвычайного непосильного обременения государственного бюджета…». Главными причинами этого он видел, во-первых, слабость населения приморской

³⁸⁸ Истомин В. Значение подвига «Весты». // Русский Вестник. 1877. № 8. С. 886.

³⁸⁹ Там же.

области и отсутствие в ней всяких промышленных средств; во-вторых, то, что «необходимые для военных в том крае действий морские силы могут быть отделяемы, в виде временных эскадр, от Балтийского флота…» ³⁹⁰. Таким образом, количественное превосходство военно-морских сил на Балтике объяснялось еще тем, что этот театр военных действий предназначался в качестве резерва для Дальнего Востока.

Следует отметить, что записка А.А. Пещурова была написана на основе мыслей, высказанных в разное время различными русскими морскими офицерами, и стала выражением коллективного мнения большей части морских кругов России, сформировавшегося к началу 1880-х гг.

Экземпляры этой записки были разосланы наиболее авторитетным морским офицерам России, мнения которых в основном были собраны к концу июля. Всего в РГА ВМФ находится более десятка подобных отзывов. В большинстве своем, авторы ответов в основном соглашались с проектом А.А. Пещурова и вносили в него хотя и существенные, но не принципиальные коррективы. Наиболее подробными, на наш взгляд, были отзывы И.А. Шестакова и Н.М. Чихачева.

В фонде Императора Александра III находится «Записка без подписи о задачах Морского ведомства и о типе судов для русского флота». Как нам представляется, этот источник также может быть связан с запиской А.А. Пещурова и являться одним из отзывов на нее. Он содержит в себе информацию, которая, несмотря на свою отрывочность, позволяет сделать выводы о взглядах автора. Можно с уверенностью отметить, что он в своих оценках старался занять примирительную позицию. В качестве примера можно привести оценку «поповок»: он пытается отмечать не только отрицательные свойства этого типа кораблей, но и положительные. Касательно Черного моря, в записке было выдвинуто предложение содержать на нем некоторое количество боевых кораблей, чтобы «турки не были в нем хозяевами и не препятствовали бы, одним страхом беззащитности заселений

³⁹⁰ РГА ВМФ. Ф. 410. Оп. 2. Д. 4103. Л. 1об., 4об., 5.

наших, развитию нашему на Кавказе…». Эта мера необходима вплоть до того момента, пока Черноморские проливы не будут открыты для прохода кораблей Балтийского флота. Относительно же Балтики указывалось на необходимость строительства броненосцев «по мере денежных средств и с таким расчетом, чтобы не быть слабее нашего западного соседа». При этом необходимо было учитывать, что большинство броненосцев Балтийского флота «строились для оборонительных целей… <…>. В самом близком будущем они, как сила, будут иметь самое ничтожное значение, исключая “Петр Великий”…» ³⁹¹.

В разгар подготовки материалов по разработке новой судостроительной программы на престол вступил Император Александр III, не разделявший морскую политику Великого князя Константина Николаевича, в частности относительно оценки круглых судов вице- адмирала А.А. Попова.

Одно из первых действий нового императора, направленных на оздоровление Морского ведомства, была смена Генерала-Адмирала: на высший флотский пост был назначен Великий князь Алексей Александрович³⁹². Его письмо, адресованное Великому князю Константину Николаевичу, позволяет предположить, что он воспринял свое назначение без особого энтузиазма. Он писал, что «был поражен как громом» этим известием и сожалел, что «не зная об этом раньше... я не мог с Тобой поговорить и посоветоваться». С другой стороны, он не считал себя вправе отказаться от «подобного трудного поручения, особенно при настоящих обстоятельствах» ³⁹³.

Еще одной мерой, предназначенной для улучшения состояния русского флота, являлся созыв уже упомянутого выше Совещания 21 августа 1881 г.

³⁹¹ ГА РФ Ф. 677. Оп. 1. Д. 431. Л. 3 – 7, 8об., 9.

³⁹² Отставка Великого князя Константина Николаевича была вызвана различными причинами; разногласия относительно морской политики между ним и новым Императором играли в этом не последнюю роль. Более

подробно по этой проблеме см.: Воронин В.Е. Великий князь Константин Николаевич: становление государственного деятеля. М., 2002. Самой последней работой по этой теме является следующая статья:

Астанков В. «Свинство, да и только…». Цесаревич Александр Александрович и Морское министерство. //

Родина. 2014 № 6. С. 60-61.

³⁹³ ГА РФ. Ф. 722. Д. 722. Оп. 1. Л. 3 - 4об.

Несмотря на важность рассмотренных им вопросов, а может быть именно благодаря этому, мы практически не имеем материалов, связанных с ним, кроме итогового документа под названием «Заключение Совещания, 21 августа 1881 г., по вопросу о будущем развитии нашего флота в связи с общим политическими и военными требованиями» [далее: «Заключение» - В.Б.]³⁹⁴. Можно предположить, что журнал заседаний и прочая документация были на особом хранении. Доказательством того, что и высшие сановники империи не имели подробных сведений, является эпизод, описанный в дневниках директора канцелярии русского МИДа графа В.Н. Ламздорфа. В 1895 г., когда ему было поручено Министром Иностранных дел найти материалы о работе Совещания, пришлось запрашивать архив Морского министерства, причем, по его свидетельству, оказалось доступным только

«Заключение» ³⁹⁵.

Главной особенностью этого документа является то, что в нем впервые со времен Екатерины Великой официально указывалось, что «в общеполитических интересах России на первом плане должны быть поставлены заботы о восстановлении морских сил ее на Черном море…». И далее: «Безусловное господство в водах Черного моря представляет для нас задачу первостепенной важности, как в смысле участия России в… оборотах всемирной торговли, так, и в особенности, в смысле поддержания наших политических интересов…» ³⁹⁶. При первом же обращении к этому документу видно, как сильно врезалось в память современников беспомощное состояние Черноморского флота в тот момент, когда Великобритания с помощью обычного для себя силового шантажа заставила Россию отказаться от решения своей исторической задачи. Существует версия, что некоторые положения, выработанные Особым Совещанием 21 августа относительно Черноморского флота, восходят еще к решениям Ливадийского совещания

³⁹⁴ Кондратенко Р.В. Морская политика России…. С. 75.

³⁹⁵ Ламздорф В.Н. Дневник. 1894 – 1896. М., 1991. С. 285 - 288.

³⁹⁶ ГА РФ. Ф. 681. Оп. 1. Д. 8. Л. 2.

1879 г., на котором было решено начать возрождение Черноморского флота³⁹⁷.

В документе прямо указывалось, что дальнейшее решение этого давно назревшего вопроса не может обойтись без вмешательства великих держав. Чтобы Россия при распаде Османской империи «не осталась навсегда обойденною и устраненной от участия во всемирных политических и торговых интересах, ей необходимо готовиться» к тому, чтобы в нужный момент «овладеть устьем Босфора… и, став прочно у входа в Черное море, оградить его воды и берега от всякого посягательства». Для этой цели Россия должна была иметь на Черном море соответствующие военно-морские силы, способные очистить его от турок и заблокировать Босфор на время перевозки первого десантного эшелона. Одновременно Россия должна иметь там же транспортный флот, который должен быть способен «перевезти в один раз корпус войск, достаточный для действия против тех сил, которыми Порта может наспех располагать в окрестностях Босфора» ³⁹⁸.

В свою очередь, главная задача на Балтике состояла в том, чтобы «дать ему первенствующее значение сравнительно с флотами других держав, омываемых водами этого моря», для чего русские военно-морские силы на Балтике должны не уступать германским, а при благоприятной обстановке и превосходить их³⁹⁹. Необходимо отметить, что такое отношение к Германским военно-морским силам полностью соответствует оценке, данной адмиралом С.С. Лесовским еще в записке от 17 июня 1876 г.⁴⁰⁰

Согласно «Заключению», оборона берегов должна быть активной, «не допускающей блокады и готовой воспользоваться всяким удобным случаем для перехода в наступление». Учитывая все это, флот на Балтике не должен быть прикованным к Кронштадту, а иметь «более свободное и

³⁹⁷ Кондратенко Р.В. Адмирал С.О. Макаров и планы Босфорской экспедиции. // Власть и общество. Межвузовский сборник научных трудов. СПб., 2000. С. 137; Кондратенко Р.В. Морская политика России… С. 76.

³⁹⁸ ГА РФ. Ф. 681. Оп. 1. Д. 8. Л. 2, 2об.

³⁹⁹ Там же. Л. 3.

⁴⁰⁰ ГА РФ. Ф. 730. Оп. 1. Д. 668. Л. 2 – 11об.

самостоятельное положение в водах Балтийского моря, что может быть достигнуто лишь устройством обеспеченных стоянок… в наименее замерзающих частях наших берегов…» ⁴⁰¹.

Учитывая степень секретности, которую имела разработка новой морской доктрины России, даже военно-морские круги в своей массе практически не имели информации о грядущем изменении военно-морской доктрины. Однако необходимо отметить, что опасность, возникавшая, в частности, в связи с планомерным усилением немецкого флота и отраженная в решениях Совещания 21 августа, ощущалась всем обществом. В качестве примера можно привести статью, опубликованную в начале осени 1882 г. в газете «Голос». Неизвестный корреспондент указывал, что «немецкая панцирная эскадра», уступая русской в числе кораблей, «во многом превышает ее по своим боевым качествам». С другой стороны, крейсера германского флота «многочисленнее русских и лучше приспособлены к выполнению их специального назначения», таким образом, по материальным показателям перевес на стороне Германии. Учитывая такое соотношение сил, немцы могут успешно вести морскую войну против России. В таком случае, русский флот при начале войны будет обречен исключительно на оборонительные действия⁴⁰². Стоит отметить, что столь пессимистическая оценка перспектив борьбы русского флота с немецким в 1880-х гг. сходна с мнением о неготовности русского Балтийского флота к решительному противостоянию с Германией, утвердившимся накануне Первой Мировой войны.

Характеристики

Список файлов диссертации