Диссертация (1098277), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Производство и контроль качества
Розничная торговля
США
и
Европа
1955 1960 1965 1970 1975 1980 1985 1990 1995 2000 2005 2010 2015
Рисунок 4.2.1 - Циклы «взаимно вдохновляющего» коэволюционного развития
Источник: Построено по: Watanabe Chihiro, Fukuda Kayano. National Innovation Ecosystems: The Similarity and Disparity of Japan–US Technology Policy Systems toward a Service-Oriented Economy. November 2005. Р. 3.
Как следует из рисунка, на базе «взаимно вдохновляющего» («взаимно инспирированного») коэволюционного развития, направленного на построение экономики, ориентированной на услуги, сбалансированного сотрудничества и конкуренции (соконкуренции) и попеременного перехода конкурентного превосходства от одной страны к другой передовые страны переходили от парадигмы индустриального общества в начале 1970-х гг. к парадигме ИО в 1990-е гг. и парадигме вездесущего общества в 2000-х гг. Механизм этого «взаимно вдохновляющего» коэволюционного развития можно представить следующим образом (Рисунок 4.2.1):
1. В 1960 г. конкурентное преимущество в области исследований и разработок (ИиР) находилось на стороне США и европейских стран, с которыми США «взаимно вдохновляющим» образом коэволюционно развивались с 1955 г. Наибольшие преимущества принесло освоение промышленной технологии, разработанной в 1950-х гг. британской Ассоциацией инженерных исследований (UK Engineering Research Association, ERA). ►
Успехи, обеспечиваемые этой промышленной технологией, «вдохновили» японское Министерство международной торговли и промышленности (Ministry of International Trade and Industry, MITI) перенять британскую систему организации научно-технических исследований для повышения международной конкурентоспособности Японии. В целях содействия этому в 1961 г. в Японии был принят закон о создании научно-технических консорциумов - Закон об Ассоциации инженерных исследований (Law of the Engineering Research Association, ERA), который инициировал «связывание» правительственных органов, университетов и промышленности в области научных исследований. Система ERA хорошо адаптировалась в институциональную структуру Японии, обеспечила баланс между сотрудничеством и конкуренцией (соконкуренцию) и активизировала формирование механизма создания межфирменных технологических внешних эффектов (inter-firm technology spillovers).
2. В 1975 г. в Японии были разработаны технологии замещения при выработке энергии. Конкурентное превосходство в области ИиР перешло к Японии и сохранялось до середины 1980-х гг. В результате внедрения данной технологии Япония добилась в 1980-х гг. заметного повышения энергоэффективности и реализовала в 1985 г. конкурентное преимущество в сфере производства и контроля качества. ►
Прямо противоположно Японии, США пережили в 1980-х гг. период экономической стагнации, но «вдохновленный» успехами Японии Национальный исследовательский совет США (National Research Council) решил перенять японскую систему научно-исследовательских консорциумов, и в 1984 г. в США был принят Закон о национальной кооперации научных исследований (National Cooperative Research Act), «связывавший» в национальном масштабе все научно-технические исследования. Дополнительное «вдохновение» (и технологическая база) было получено со стороны информационных технологий (ИТ), активно внедрявшихся в США в 1970-1980-е гг. Проникновение ИТ еще больше укрепило тесные связи между университетами и промышленностью. На этой базе была создана прочная основа для формирования в США цифровой экономики.
3. В 1990-х гг. в США была сформирована цифровая экономика, движимая инновациями и ИТехнологиями. Это обусловило подъем американской экономики, и США восстановили конкурентное превосходство над Японией - благодаря замещению традиционных технологий ИТехнологиями и формированию цифровой экономики. ►
Япония в эти годы, наоборот, переживала «потерянное десятилетие», и экономическая стагнация значительно ухудшила конкурентные позиции страны. Однако «вдохновленная» успехами США, страна адаптировала заимствованные передовые технологии, реализуя стратегию догоняющего развития, а «вдохновение» от осознания того, что успехи США были достигнуты благодаря тесной связи между университетами и промышленностью, обусловило повышение в начале 2000-х гг. роли японских университетов.
4. Конкурентное превосходство США сохранялось до 2001 г., когда последовал крах «ИТ-пузыря». ►
Япония в начале 2000-х гг. стала демонстрировать признаки восстановления конкурентных позиций - на базе внедрения интеллектуальных ИКТ82, перехода к модели устойчивого развития и построения постинформационного общества. Страна дважды преодолела энергетический кризис, благодаря внедрению (совместными усилиями правительства и частного сектора) новых технологий бережливого отношения к ресурсам, технологий межфирменных внешних эффектов (spillover technology), которые обеспечили резкое сокращение потребления энергии в каждом сегменте обрабатывающей промышленности.
На основе регрессионного анализа тенденций развития обрабатывающей промышленности Японии и США в период индустриального, информационного и постинформационного общества японские ученые пришли к выводу, что на стадии индустриального общества и особенно на стадии ИО обрабатывающая промышленность США значительно обгоняла темпы роста промышленности Японии и демонстрировала более высокую конкурентоспособность за счет более высоких темпов роста. На стадии постинформационного общества темпы роста обрабатывающей промышленности сильно замедлились в обеих странах, однако обрабатывающая промышленность Японии начала проявлять преобладающие возможности в повышении конкурентоспособности в связи с внедрением «бережливых» интеллектуальных технологий. Например, сопоставление показателей шести американских и японских автомобильных компаний, лидирующих в мире по объему продаж, рыночной стоимости ценных бумаг и чистой прибыли, показало, что американские компании увеличивали свои мощности в основном за счет слияний и поглощений (М & А), тогда как японские гиганты (такие как Toyota, Nissan и Honda) полагались на инновации, а не на М&А, и это выразились в резком повышении их конкурентных позиций по сравнению с американскими компаниями.
Появление какой-либо проблемы вызывает в США организацию масштабных научных исследований, по результатам которых принимается обоснованное решение. Исследования для нахождения путей выхода из ситуации понижения международной конкурентоспособности и устранения негативных причин были организованы Американской ассоциацией электроники (American Electronics Association, AeA), результаты которых были опубликованы в 2005 г. в докладе «Потеря конкурентных преимуществ» (“Losing the Competitive Advantage”) и в 2007 г. в докладе «Мы все еще теряем конкурентные преимущества. Пора действовать» (“We Are Still Losing the Competitive Advantage. Now Is the Time to Act”) [474].
В обоих докладах утрата конкурентных преимуществ США связывается с четырьмя главными внешними и внутренними причинами. Среди внешних причин: (1) внедрение в Японии превосходящих новых инноваций и успехи в продвижении к постинформационному обществу; (2) появление новой угрозы конкурентоспособности США («новой реальности», новой конфронтации) в лице «догоняющих конкурентов» (catch-up competitors) - Индии и Китая, а также новых конкурентов - России, стран Восточной Европы и Южной Кореи. К внутренним причинам отнесены: (3) сокращение финансирования исследований и разработок, прежде всего из федерального бюджета (что объявлено «угрозой для будущего инноваций»); и (4) ухудшение качества рабочей силы: подчеркивается, что рабочая сила в США «все менее готова к экономике XXI в.» (в формулировке первого доклада) и «еще менее готова к экономике XXI в.» (в формулировке второго доклада [474, p. 20]).
Основными причинами ухудшения качества рабочей силы в США названы: (а) ухудшение отечественной системы подготовки национальных кадров83, особенно качества подготовки школьников по математике и естественно-научным дисциплинам, студентов – в области высоких технологий; (б) недостаточная численность кадров со степенью бакалавра (хотя, с другой стороны, по численности специалистов со степенью доктора США по-прежнему лидируют); (в) старение населения: (г) сокращение численности высококвалифицированных и образованных иностранцев, работающих в США.
В частности, приведены данные, что в глобальной численности кадров со степенью бакалавра удельный вес Китая 28%, ЕС – 16%, Японии – 8%, России и Индии – по 7%, Южной Кореи – 5%, а США – только 5 %. В то же время в глобальной численности специалистов со степенью доктора в области науки и техники удельный вес США несравненно выше, чем других стран (чему немало способствуют «зеленые карты» при оформлении виз для высоких специалистов), однако их число увеличилось за десять лет 1993-2003 гг. в США только на 1%, тогда как в Японии на 71%! Во вкладе иностранных специалистов в благосостояние США отмечается, в частности, вклад россиянина Сергея Брина, одного из создателей системы «Гугл» (Google), принесшего США 5 700 новых рабочих мест и 6 млрд. долл. [474, p. 11, 13, 24].
На основании проведенных научных исследований в США был определен главный путь повышения КСП американской экономики – инновационный, и разработан ряд мер, в том числе по повышению интереса частных компаний к инновациям. Реализуя эти меры, американские компании значительно повысили в последний год уровень проникновения инноваций. Благодаря многочисленным инновациям, внедренным в американских компаниях различных отраслей, США снова вышли в мировые лидеры по конкурентоспособности в версии Международного института развития менеджмента (МИРМ). На фоне этого «конкурентного прорыва» США и в условиях преобладания в современной политике «абэномики» «старых» стратегий над «новыми» можно предположить, что Японии вряд ли удастся восстановить ожидаемое конкурентное превосходство над США в области производства и розничной торговли, хотя в сфере ИиР конкурентное превосходство Японии проявляется достаточно явно.
Вопреки оптимистичным ожиданиям Японии о скором возврате конкурентного преимущества над США, в НИЭС страны существуют проблемы, которые могут этим ожиданиям воспрепятствовать. Наиболее слабыми «звеньями» остаются: разобщенность между участниками инновационного процесса (научно-исследовательскими, образовательными, правительственными учреждениями, частными компаниями); крупное отставание в сфере венчурного бизнеса; устремление наиболее высоко прибыльных и продвинутых японских фирм на мировые рынки и преобладание среди остающихся на внутреннем рынке относительно низко рентабельных фирм, «цепляющихся» за традиционные технологии и бизнес-модели. В силу наличия этих проблем процесс переориентации японской НИЭС столкнулся с сильным внутренним сопротивлением «новым вызовам в эпоху глобальной конкуренции». С другой стороны, и в НИЭС США обнаруживаются крупные проблемы и ограниченности, обусловленные «новой реальностью».
Наличие в обеих странах крупных проблем НИЭС привело к осознанию необходимости коэволюции инновационного развития и с другими странами. Такая коэволюция, если начнется, будет осуществляться в более новых (по сравнению с существующей «новой реальностью») конкурентных условиях, вызванных появлением новых «игроков» на мировой арене - развивающихся стран. Выход этих акторов сопровождалось нарастанием угрозы глобальной устойчивости в связи с ростом глобального «небережливого» потребления. В этих условиях предполагается, что коэволюция НИЭС развитых и развивающихся стран приведет к формированию в развивающихся странах нового среднего класса, понимающего необходимость бережливости для улучшения качества жизни. Это будет генерировать новую траекторию развития, ориентированную на бережливость (Frugality) – а значит и на глобальную устойчивость развития.
К настоящему времени в Японии сложилась НИЭС, отличительными чертами которой являются: (1) выдвижение задачи максимального использования человеческих ресурсов и всестороннего использования потенциала человека84; (2) двухуровневость системы, составленная активно взаимодействующими государственным и частно-предпринимательским уровнями; (3) наличие довольно существенных различий между государственной инновационной политикой и государственной научно-технической политикой: первая ориентирована преимущественно на поддержку инновационной деятельности в частном секторе, вторая - на повышение научно-технического потенциала страны в целом, включая развитие фундаментальной науки, системы образования и т.п.
4.2.2. Особенности национальных инновационных систем других стран АТР
В Австралии инновациям уделяется повышенное внимание правительства с 1980-х гг. В целях ускорения инновационного развития австралийской промышленности и укрепления взаимосвязи между исследователями и бизнесом применялись такие механизмы экономической политики как: субсидирование производства и торговый протекционизм; налоговое стимулирование научных исследований и разработок (в рамках Программы 150%-ной налоговой концессии НИОКР, «The 150 percent R&D Tax Concession»); создание специальных исследовательских центров: центров исследований в области сельского хозяйства (Rural Research and Development Corporations), центров кооперативных исследований (Cooperative Research Centres, CRC).
Благодаря целенаправленной деятельности правительства и усилиям частного сектора, в 1980-е гг. Австралия существенно продвинулась по инновационному пути. Однако в мировой экономике время от времени возникают «минеральные бумы», которые в последние годы участились в связи с развитием и резким ростом спроса на полезные ископаемые со стороны развивающихся стран. Эти бумы вызывают постоянное переключение австралийской государственной политики с приоритета инноваций на минеральные приоритеты и обратно. Такая переориентация негативно сказывается на многих экономических показателях, в том числе на показателях ранга страны по индексу глобальной конкурентоспособности (GCI) и замедлении многофакторной производительности. Главной причиной экономического спада в конце 1990-х - начале 2000-х гг. сами австралийские руководители назвали резкое сокращение затрат на науку и инновации: в 1990-х гг. расходы на науку и инновации составляли 2% в процентном отношении к ВВП, а среднегодовые темпы их прироста - 8%; а к 2007-2008 г. доля расходов на науку и инновации сократилась до 0,58% в процентном отношении к ВВП [452]. При этом резко сократились и государственные, и частные расходы на науку и инновации. В настоящее время только 15% инновационно-активных предприятий австралийского бизнеса производит расходы на НИОКР, и Австралия уступает по этому показателю странам, являющимся ее главными конкурентами. По признанию австралийских правительственных кругов, декада «минеральных» приоритетов нанесла значительный ущерб позициям Австралии, сделала ее менее производительной и конкурентоспособной [452].
Очередной поворот к инновациям был сделан в конце 2007 г. Инновации были объявлены ключевым фактором повышения международной конкурентоспособности и жизненных стандартов. В 2008 г. правительством страны была инициирована Программа по совершенствованию австралийской НИС. Созданная для ее разработки Комиссия (panel) провела анализ состояния и «провалов» НИС и сформулировала конкретные рекомендации по их преодолению в докладе «Венчурная Австралия: построение экономической мощи посредством инноваций» (Venturous Australia: Building Strength in Innovation). К рыночным «провалам» были отнесены неудачи, связанные с недостаточностью коммерческих инициатив и усилий для стимулирования желаемых экономических и социальных тенденций. К системным «провалам» - ошибки в политике и институциональные недостатки, ограничившие возможности и масштаб инновационного развития страны. На основании выводов Комиссии была разработана Программа «Идеи, рождающие могущество: инновационный план действий в XXI в.» (Powering Ideas: an innovation agenda for the 21st century) [452].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
