Диссертация (1098210), страница 72
Текст из файла (страница 72)
Сред. р. OH+. Этимологически соответствует лув. (клиноп.) taru ‘wood’. Основной и.е. термин для‘tree’, хотя семантический переход в ‘wood’ засвидетельствован во многихязыках.39091. two: taHEG T: 5, 89; Kloekhorst 2008: 826. Обычно пишется через идеограмму,однако хет. чтение ta- устанавливается надежно. Этимологически соответствует лув. (иерогл.) twa/i- ‘2’, лик. kbi ‘2’, мил.
tbi-su ‘twice’. Далее к основномуи.е. корню для ‘2’ (хотя хеттское развитие *dw > T неожиданно). Этот же корень содержится в хет. титулеduy-analli- ‘second in rank’ (HEG T: 422;LÚKloekhorst 2008: 895).92. go: iya- ~ pa=iHED E-I: 330; CHD P: 18; HEG P: 371; Kloekhorst 2008: 380, 616. Медиопассивный глагол iya, глагол mi-спряжения pa=i. Оба OH+.
Этимологическисоответствует лув. (иерогл.) pa- ‘to go’. Чистая основа iya- соответствует и.е.*ey- ‘to go’, а pa=i- содержит центробежный преверб *pV- ‘away’ и тот же корень *ey- (ср. такую же структуру у глагола uw=a- ‘to come’ q.v.). Видимо, исходное значение pa=i- было ‘to go away’, но в засвидетельствованных хет.текстах оба глагола iya- и pa=i- выступают как синонимы с общим значением‘to go, walk’.93. warm: a-antHW2 A: 44; HED A: 10; Kloekhorst 2008: 164. OH+. Регулярное причастие отглагола ay- ‘to be hot / warm’. Неясно, обозначает ли a-ant- только ‘warm’ илиже ‘warm’ и ‘hot’ (другие хет.
кандидаты на значение ‘hot’ не известны). Безанатол. и и.е. этимологии. Ср. пал. a- ‘to be warm’.94. water: wad-arKloekhorst 2008: 987. Сред. р.; гетероклитическая парадигма: wadar /widen. OH+. Не имеет анатол. этимонов, но соответствует основному и.е.термину для ‘water’ (включая тохар. *wr ‘water’). Иначе в лув.: war (клиноп.)‘water’, Melchert 1993: 257, что не может фонетически соответствовать хет.основе. Лув. форма должна сопоставляться с др.-инд. vār ‘fine rain’ и т. д.39195.
we1: wesHoffner & Melchert 2008: 134; Kloekhorst 2008: 115, 1004. Прямая основа.OH+. Не имеет анатол. этимонов, но соответствует прямой основе и.е. местоимения ‘we’.95. we1: anc- ⟨anz-⟩Hoffner & Melchert 2008: 134; Kloekhorst 2008: 115, 1004. Косвенная основа.OH+. Этимологически соответствует лув. косвенной основе anz- (клиноп.,иерогл.). Восходит к и.е.
косвенной основе *ns- ‘us’.96. what: kuiHoffner & Melchert 2008: 149; HED K: 218; Kloekhorst 2008: 488. OH+. См.комм. к ‘who’.97. white: xarki- ⟨arki-⟩HW2 H: 307; HED H: 169; Kloekhorst 2008: 307. OH+. Не имеет анатол. этимонов, но соответствует основному и.е. термину для ‘white’.98. who: kuiHoffner & Melchert 2008: 149; HED K: 218; Kloekhorst 2008: 488. Полисемия:‘who (interrogative) / what (interrogative) / who (relative) / what (relative)’.OH+.
Этимологически соответствует пал. и лув. (клиноп.) kui- ‘who, what(interrog. & rel.)’. Далее к основному и.е. местоименному вопросительноотносительному корню.99. woman: не засвидетельствовано.Обычно пишется через шумерограмму MUNUS. О kuin- и kuwan- как овозможных, хотя и маловероятных фонетических чтениях шумерограммыMUNUSсм. HED K: 306; Kloekhorst 2008: 501 с лит. Этот и.е. корень, однако,надежно засвидетельствован в лув. wana- (клиноп., иерогл.) ‘woman’ и лид.kana- ‘wife’.392100. yellow: xaxxal-uwant- ~ xaxli-want- ~ xaxla-want- ⟨aal-uwant- ~ ali-want~ ala-want-⟩HED H: 4; HW2 H: 12; Kloekhorst 2008: 268. Видимо, с полисемией: ‘green /yellow’.
См. комм. к ‘green’.101. far: tuwaHEG T: 486; Kloekhorst 2008: 904. Наречие tuwa засвидетельствовано, видимо, только в новохеттском корпусе, но его различные производные, известные из более архаичных текстов, подтверждают его древность. Не имеетанатол. этимонов, но соответствует др.-инд. dūrám ‘far away’, dūrát ‘from afar’и т. д.102.
heavy: tassuHEG T: 259; Kloekhorst 2008: 853. Полисемия: ‘strong, powerful / heavy /well-fed / difficult / important’. В значении ‘heavy’ MH+. Не имеет анатол.этимонов, но, вероятно, соответствует др.-греч. δᾰσύς ‘thickly wooded’, лат.dēnsus ‘dense’ (несмотря на семантические трудности).103. near: maninkuwanCHD L-N: 171; HED M: 52; Kloekhorst 2008: 554. OH+. Форма ном.-акк.ср. р. от прилагательного maninkuwant- ‘short’ q.v. Морфологически и этимологически неясно.104.
salt: не засвидетельствовано.Обычно пишется через шумерограмму MUN.105. short: maninkuwantCHD L-N: 173; HED M: 52; HEG L-M: 123; Kloekhorst 2008: 554. Полисемия:‘short (spatial) / short (temporal) / low / close’. OH+. Та же основа, что и ‘near’q.v. Этимологически соответствует лув. (клиноп.) mannakuna/i- ‘short’. Морфологически неясно, и.е. этимологии не имеет.393106.
snake: illuyanka- ~ illiyankuHED E-I: 358; Kloekhorst 2008: 384. Предварительно слот можно заполнить основой illuyanka- (с различными фонетическими вариантами HED E-I:358, Kloekhorst 2008: 384), хотя это и не вполне надежно. Значение ‘snake’ вхет. текстах обычно передается шумерограммой MUŠ. Фонетическое написание illuyanka, видимо, встречается только в мифологических сочинениях,где это слово обычно обозначает хтоническое чудовище (‘Serpent’ и‘(Sea)dragon’). Однако, по крайней мере, в мифе о Солнце, корове и рыбакемн.
ч. elliyankus явно относится к змеям вообще.Этимология Дж. Каца (Katz 1998), интерпретирующая illuyanka- как композит, состоящий из этимона герм. *ēla-z ‘eel’ и и.е. angÓi- ‘snake’ (возможно, основной термин для ‘snake’ в узко-и.е.), формально допустима, однакопредставляется слишком искусственной. По всей видимости, illuyanka- ~illiyanku- представляет собой субстратный термин, хотя его источник неясен(хаттский?).107. thin: не засвидетельствовано.Обычно пишется через шумерограмму SIG.
Ср. makl-ant- ‘thin, emaciated(of animals)’ (CHD L-N: 121; HEG L-M: 98; Kloekhorst 2008: 544).108. wind: xuw-ant- ⟨uw-ant-⟩HED H: 428; Kloekhorst 2008: 368. Общ. р. OH+. Не имеет анатол. этимонов, но соответствует основному и.е. термину для ‘wind’.109. worm: не засвидетельствовано.110. year: wittKloekhorst 2008: 1014. Общ. р. OH+.
Теоретически может соответствоватьлув. ussa/i- (клиноп., иерогл.) ‘year’, хотя фонетические детали неясны. Далеек др.-греч. )έτος ‘year’ и т. д.394ЗАКЛЮЧЕНИЕВ представленную работу включены грамматический очерк хаттскогоязыка и подробное этимологическое исследование хаттской лексики. Собран, прокомментирован и проэтимологизирован 110-словный список хуррито-урартских языков. На основании фонетических схождений междухуррито-урартской и шумерской базисной лексикой обосновано нескольковозможных сценариев племенных миграций на Ближнем Востоке в дописьменную эпоху.
Разработаны некоторые положения теории языковыхконтактов. Предпринят внешний (ностратический) этимологический анализ хеттской базисной лексики, а также составлен синхронный аннотированный сводешевский список для анатолийских языков. Общим выводомработы может служить утверждение о достаточно интенсивных контактахмежду основными этносами, населявшими Центральную Анатолию и Северную Сирию в бронзовом веке, т.
е. в дописьменный и раннеписьменныйпериоды (4—2 тыс. до н. э.).Раздел I диссертации посвящен хаттскому языку.В главе 1 публикуется грамматическое описание хаттского, несмотря насжатость изложения, учитывающее все новейшие достижения в синхронном исследовании этого языка и оперирующее современной лингвистической методологией. Отправной точкой очерка в основном послужило недавнее развернутое исследование О.
Сойсала (HWHT), однако учитывалисьи чрезвычайно плодотворные работы П. Гудегебюре и П. Тарахи, посвященные хаттскому морфосинтаксису. К достоинствам очерка следует отнести компактные и наглядные грамматические таблицы.В фонетической части очерка следует отметить эксплицитное постулирование дополнительных согласных фонем, предполагаемых на основанииграфического варьирования (напр., /č/ для t~š).В именном подразделе вместо сложной описательной конструкции измногих падежей, оперирующей циркумфиксами, предлагается стройнаясистема из четырех падежей, а проклитические элементы трактуются какпредлоги со значением места или траектории.395В глагольном разделе впервые в истории изучения хаттского языка предлагается единая сводная схема глагольной словоформы.
Служебные морфемы распределены по слотам, ранжированным относительно корня словоформы. Дается относительно подробный разбор морфем из каждого слота, сопровождаемый соответствующими типологическими комментариями.Общая схема глагольной словоформы хаттского языка:–9–8–7–6–5–4–3–2–1012отри-«опта-субъект«реф-прямойместоместоместо?кореньвремя/частицыцаниетив»лексив»?объектвид/ наклонениеtaš/šaš/ teš/ta/tefau, unšeša?tu/šu, k, m,ta, za,(a),nše, te,aš,tukaš,p, š, t,w(a),ai, e, iwaak(a), zizaš?, pi,f(a)√uema, fa,pi(=fi?),aaš/atwaВ конце очерка затрагиваются вопросы словообразования и синтаксиса иприводятся глоссированные примеры хаттских фраз.В главе 2 раздела I хаттский язык исследуется с этимологической точкизрения.
Подробно рассматриваются как с методологической, так и с фактологической точки зрения, критикуются и в результате отвергаются двепредлагавшиеся ранее теории о генеалогической атрибуции хаттского языка: западнокавказская и картвельская. В свою очередь автором выдвигаетсягипотеза о хаттском как об отдельной ветви внутри сино-кавказской макросемьи. В результате проверки данной гипотезы надежное этимологическоеобъяснение на сино-кавказском уровне получает примерно треть известныххаттских лексем с установленными словарными значениями и ряд грамматических морфем, что является статистически удовлетворительным результатом для обоснования генеалогической атрибуции.Постулируется простая и логичная система фонетических соответствиймежду хаттским и реконструируемым сино-кавказским праязыком.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
