Диссертация (1098142), страница 37
Текст из файла (страница 37)
У Гомера, как и у Еврипида,«легкость» жизни богов, сочетаясь с их мстительностью, окрашиваетсяпорою в зловещие тона;168 возможно даже, что некоторые нравственныекачества – способность переносить тяготы жизни и способность кподлинному сочувствию перед лицом несчастий – изображены качествамиисключительно человеческими и отсутствующими у богов, не знающих этихнесчастий.169 Однако Гомер не применяет к богам столь явных нравственныхоценок, как Еврипид.
Характеристика богов здесь – это характеристикасамой природы, самого мира, не нуждающегося в нравственной оценке.Подчеркнутое изображение силы и жестокости богов в контрасте сослабостью и беспомощностью смертных служит для создания скореетрагического пафоса, нежели морального смысла.Несколько ближе «Ипполиту» в этом отношении оказывается «Аякс»Софокла, поскольку здесь качества Афины, напоминающие качествагомеровских богов, непосредственно соотносятся с моральными качествамиперсонажей-людей. В прологе этой трагедии Афина показывает Одиссеюнесчастного в своем безумии Аякса и приглашает вместе с ней порадоваться168Фраза «легко живущие боги» встречается в гомеровских поэмах трижды, и дважды при этом онаописывает богов, убивающих смертных за нарушение теми предписанных им границ – в «Илиаде» 6.138жертвой падает Ликург, в «Одиссее» 5.122 – Орион.
См. Griffin 1980, 19.169См. Lefkowitz 1989, 78.200падению их общего врага. Одиссей отвечает на это, что не может испытыватьк Аяксу ничего, кроме жалости, и объясняет это отношение тем, что сознаетсвое собственное ненадежное положение в мире (121-126). СочувствиеОдиссея предстает здесь эмоцией, свойственной только людям – только онимогут сопереживать чужим несчастьям, поскольку только они сами могутбыть несчастны, и это отношение со всей очевидностью противопоставленотому безжалостному упоению страданиями поверженного противника,которое испытывают боги.На сходство Афины из «Аякса» и богинь из «Ипполита» не разобращали внимание исследователи.170 Но все же и у Софокла мы не находимстоль прямой и однозначной моральной оценки богов, как у Еврипида. Посправедливому замечанию Нокса, Софокл и его аудитория применяли кбогам и людям совсем разные мерки.
Софокл, конечно, восхищаетсяотношением Одиссея, но из этого отнюдь не следует, что он критикуетотношение Афины. Афина – богиня, и потому поведение ее следуетрассматривать под совсем другим углом зрения. Вопрос о том, права лиАфина, в «Аяксе» не ставится – она безусловно права, поскольку поступаеттак, как должны поступать боги.В «Ипполите» же, напротив, автора занимает именно сравнениеморальных качеств богов и людей. Нравственные ценности человеческогомира здесь противоположны тем принципам, которыми руководствуютсябоги – безнравственным и предосудительным.171 Их осуждение выраженопрежде всего противоречием между местью Афродиты и теминравственными свойствами, которых ждут от богов люди, надеясь наснисхождение и прощение:χρὴ δὲ συγγνώµην ἔχειν.170См., напр., Knox 1961, 6; Bowra 1944, 35.171Об осуждении мести и наказаний, не учитывающих смягчающих обстоятельств, и об отношении кмстительным богам в трагедиях Еврипида (в частности, в «Ипполите» и в «Андромахе») см.
Saïd 1978, 235.201εἴ τίς σ᾽ ὑφ᾽ ἥβης σπλάγχνον ἔντονον φέρωνµάταια βάζει, µὴ δόκει τούτων κλύειν·σοφωτέρους γὰρ χρὴ βροτῶν εἶναι θεούς.Нужно проявлять снисхождение,Если кто-то говорит глупости оттого, что у него по молодости пылкаядуша.Сделай вид, что ты не слышишь этого –Боги ведь должны быть мудрее смертных (117-120).Подобный нравственный контраст богов и людей мы встречаем и внекоторых других драмах Еврипида. Например, в «Андромахе»,поставленной примерно в те же годы, что и «Ипполит», одной из ключевыхнравственных тем является тема злопамятности, и персонажи строго делятсяна хороших – тех, кому это качество не свойственно (Андромаха, Пелей), излопамятных плохих (Гермиона, Менелай, Орест).
Аполлон, не пожелавшийпростить некогда согрешившего против него Неоптолема, оказывается водном ряду с отрицательными персонажами. По словам вестника,принесшего новость о гибели Неополема:ἐµνηµόνευσε δ᾽, ὥσπερ ἄνθρωπος κακός,παλαιὰ νείκη· πῶς ἂν οὖν εἴη σοφός;Будто дурной человек, он вспомнилСтарую вражду. Разве может быть он мудр? (1161-1165).Точно так же и в «Вакханках» Дионис карает Пенфея, не зная жалостии не испытывая сочувствия к слабейшему противнику, и подвергается вконце драмы осуждению Кадма, называющего кару справедливой, ночрезмерной:202ὡς ὁ θεὸς ἡµᾶς ἐνδίκως µὲν ἀλλ᾽ ἄγανΒρόµιος ἄναξ ἀπώλεσ᾽ οἰκεῖος γεγώς.Этот бог, владыка Бромий, наш родственник,Погубил нас, хоть и справедливо, но чересчур (1249-1250).Месть вообще оказывается у Еврипида специфической прерогативойбогов.
Когда же мстят смертные, они уподобляются богам, теряя своечеловеческое лицо. Именно в этом, очевидно, заключается смыслсимволического апофеоза Медеи, появляющейся в финале драмы, подобнобогине, на машине над орхестрой.172Какой же смысл хочет выразить Еврипид, заставляя богов играть такуюроль в «Ипполите»? В начале главы я упоминал два противоположныхвзгляда на функцию богов в этой трагедии. Одни критики полагают, что богихоть и жестоки, но справедливы, и сводят смысл драмы к неизбежностинаказания за прегрешение против них. Другие обращают большее вниманиена осуждение богов и видят потому в «Ипполите» богоборческий смысл.Каждое из этих двух мнений не учитывает тех аспектов драмы, которыеявляются основанием для противоположного мнения.
Сторонники первойточки зрения недооценивают того факта, что Афродита за свою жестокостьосуждается, сторонники второго мнения – что Афродита, хоть и осуждается,изображена в то же время реальной и неодолимой силой. Более того,наказание Ипполита является в определенном смысле справедливым изаслуженным, как и наказание Неоптолема в «Андромахе» и Пенфея в«Вакханках».173 В трагедиях Еврипида даже те персонажи, которые обвиняютбогов в чрезмерной жестокости и неспособности прощать, признают тем не172См. Cunningham 1954, 159; Schein 1990a, 62. Не случайно Медея с начала и до самого конца убеждена,что боги на ее стороне, см.
Kovacs 1993; Lloyd-Jones 1983, 152.173Lloyd-Jones 1983, 152-3.203менее их справедливость, и само слово δίκη произносят и Кадм в«Вакханках», и вестник в «Андромахе» – хотя последний и не без горькогосарказма.Итак, Афродита в «Ипполите», подобно Аполлону в «Андромахе» иДионису в «Вакханках», и справедлива, и вместе с тем осуждаема. Именноэтот парадоксальный, на первый взгляд, факт и является, с моей точкизрения, ключевым для понимания функции богов в этих произведениях. Богине просто справедливы, они в какой-то степени олицетворяют собойнепреложную и жестокую справедливость, и именно эта справедливость иоказывается безнравственной во всех трех драмах. В «Ипполите» ейпротивопоставлен иной, отличный от δίκη, принцип социальной жизни –принцип снисхождения и прощения, утверждаемый по контрасту сбожественной справедливостью как подлинная нравственная ценность.Не критика богов сама по себе интересует Еврипида – богипредставляют собой природные силы, критиковать которые бессмысленно, иникакого нравственного значения такая критика иметь не может.
Еврипидвводит их как контраст и противоположность к тем ценностям, которыедолжны существовать в человеческом мире.Можно увидеть еще один, особый смысл в нравственном контрастебогов и людей в «Ипполите», если задаться вопросом, что именно грекиназывали божественной справедливостью. Что касается богов, то грекивидели в них внешние по отношению к сознательной воле человека силы,влияющие на человеческую жизнь. В основе же представления осправедливости с самого начала лежала идея о необходимости воздаяния позаслугам – идея, которая лучше всего выражена в одном эпическомфрагменте: «Если он получит в соответствии с тем, что он сделал, тогдабудет исполнена правильная справедливость» (Гесиод fr.
286 MerkelbachWest). Справедливость всегда была главным атрибутом Зевса и других богов,и выполняла роль действующего в мире всеобщего закона, схожего с нашимизаконами сохранения – за нарушением всегда следует расплата. Этот закон,204управляющий всей внешней по отношению к человеческой волереальностью, фактически являлся законом природным,174 и недаромрелигиозное представление о δίκη послужило основой для первыхформулировок законов природы ранними натурфилософами. Естественно,человек должен был подчиняться этому закону, иначе, как он понимал, онбудет наказан; всякое преступление установленных границ, будь-то вгибристических поступках или же в чрезмерном счастье и богатстве, влеклоза собой неизбежное возмездие. Однако соблюдение этого закона, как законафизического, не требовало от человека моральных усилий; человек простодолжен был постоянно учитывать его как непреложную данность.Тот принцип поведения, который противопоставлен δίκη в «Ипполите»– принцип снисхождения и прощения – является уже, в отличие от δίκη,законом моральным.
Он определяется не устройством мироздания и не темиправилами, которыми руководствуются внешние по отношению к человекуприродные силы, но только собственной моральной устремленностьючеловека.Потому контраст человеческой нравственности и божественнойсправедливости в «Ипполите» является утверждением автономности этойнравственности и независимости ее от закона, управляющего природой. Посути, мы сталкиваемся здесь с художественным выражением тогофилософского представления, которое в эпоху Еврипида начинаетформулироваться в софистической среде в форме антитезы νόµος и φύσις икоторое впоследствии во многом определит европейскую этическую мысль –представления о независимости морали от природы.175Моральные нормы, когда они отличаются от существующего в природепорядка вещей или даже, как в «Ипполите», противоположны ему, зачастую174Ср. Lloyd-Jones 1983, 128: «δίκη значит не только ‘справедливость’, но и ‘порядок во вселенной’, и длячеловека этот порядок означает скорее природный, а не моральный закон».175Любопытно в этом отношении сравнить «Ипполита», утверждающего автономной человеческойнравственности противопоставляющего моральные принципы поступкам богов, с Платоном, которыйвыводит этические нормы из природы и главным своим идеалом провозглашает уподобление богу.205требуют для своего утверждения некоего санкционирующего их авторитета,некоего законодателя.
И в «Ипполите» несмотря ни на что человеческуюмораль, отличную от морали божественной, определяет богиня – Артемида.Хоть она сама, как и прочие боги, следует совсем другим правилам, но тем неменее она требует прощения и примирения в финале драмы (1431-1436), иссылаясь именно на ее волю, Ипполит прощает отца: λύω δὲ νεῖκος πατρὶχρῃζούσης σέθεν «По твоему желанию я прекращаю ссору с отцом» (1442).206Глава 6Образы природыКроме мотивов, рассмотренных в предыдущих главах, – мотивов,прямо описывающих драматическую ситуацию и развитие действия иливыраженных в действии, важную роль в «Ипполите» играют образныемотивы, т.е.
мотивы, наделенные переносным значением. Например,исследователи давно уже обратили внимание на некоторые образыприроды,176 постоянно повторяющиеся на протяжении драмы и, очевидно,имеющие символический смысл. Подобные сквозные образы включены вобщую мотивную структуру трагедии.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
