Диссертация (1098142), страница 41
Текст из файла (страница 41)
Если в первойчасти драмы оно приносит только беды и горести, то затем оно становитсявдруг единственным средством, позволяющим героям обрести счастье –спасти свою жизнь, завоевать свободу и вернуться из Египта домой.197Переоценка моря готовится еще в прологе, где несчастный скиталец Тевкрзнает тем не менее, что в его блужданиях его опекает Аполлон и что богприведет его в надежную гавань (148-149).
Такой же благополучный исходждет и главных героев. В третьем стасиме «Елены», в песни,сопровождающей бегство Елены и Менелая, появляется образ моряспокойного, приветливого и приносящего радость. Именно по такому морю,олицетворяемому морской богиней Галанеей («Спокойствием»), понесетЕлену и Менелая к родным берегам с их прекрасными гаванями быстрыйфиникийский корабль, и в этом плавании их будет сопровождать хортанцующих дельфинов (1451-1464).198Итак, в «Елене» и «Ифигении», как и в «Ипполите», образы моря иплавания по морю исходно связываются с несчастьями, однако, в отличие от«Ипполита», с течением драмы меняют этот смысл на противоположный.Трансформация от негативной к позитивной оценке происходит в«Елене» еще с одним аспектом образа моря – с морем и блужданиями в ихассоциативной связи с незнанием, заблуждениями и обманом.
Эта связьприсутствует и в «Ипполите», однако, как и в случае с первой, разобраннойвыше коннотацией этих образов, не подвергается никаким переоценкам.Связь между блужданиями, и особенно блужданиями по морю, инезнанием в «Елене» чрезвычайно разнообразна; эти мотивы постоянно197См. 1039-48, где обсуждаются и последовательно исключаются все другие способы бегства – например,на колеснице или ценой убийства царя Теоклимена. Совершенно так же обсуждаются и отбрасываютсяразные средства кроме одного, бегства по морю, и в «Ифигении в Тавриде» (876 сл., 1017 сл.).198Об изменении роли моря в «Елене» см. Segal 1971, 598-599. По его мнению, если в начале «мореобозначает разлуку, блуждания и смерть», то во второй половине оно «превращается в средство обретенияутраченного и перехода от смерти к жизни».229сосуществуют, находясь при этом в самых разных отношениях друг с другом.С одной стороны, блуждающий персонаж может быть субъектом незнания;его блуждания тогда – или следствие незнания (как блуждания Менелаяпроисходят в конце концов от незнания им истинной судьбы Елены иошибочной уверенности в том, что Елену похитил Парис), или же причинанезнания (этот мотив звучит, например, в рассказе об ахейцах,возвращавшихся из Трои и обманом погубленных Навплием, 767 и 1126 сл.:ахейцы блуждали, сбившись с дороги, и тогда Навплий указал им неверныйпуть, так что они налетели на скалы).
С другой стороны, блуждающийперсонаж может быть объектом незнания; в этом случае также его блужданияили происходят от незнания (как, например, скитания Тевкра есть следствиеложного представления его отца о его вине в гибели Аякса), или приводят кнезнанию (например, скитания Менелая – причина заблуждения Елены,уверенной в его гибели).Тема незнания и обмана, выражаемых греческим словом ἀπάτη«иллюзия», вообще занимает в «Елене» центральное место, и весьмапримечательно, что развитие его происходит в том же направлении, что иразвитие образа моря. В первой половине трагедии ἀπάτη окрашена внегативные тона: неспособность героев увидеть истину приводит кстраданиям и гибели.
Во второй половине ситуация переворачивается.Главные герои, на чьей стороне находятся симпатии зрителей, перестаютбыть пассивными жертвами ἀπάτη, но превращаются в ее активныхучастников, обманывая египетского царя Теоклимена и с помощью этогообмана добиваясь свободы и возвращения на родину; то есть, мысталкиваемся с преобразованием мотива ἀπάτη –от негативной к позитивнойего оценке. В этой новой ситуации меняется и роль моря в его связи снезнанием и иллюзией.
Оно более уже не приносит несчастий, происходящихот заблуждений «хороших» героев; вместо этого оно становитсяинструментом благого обмана.199199Связь блужданий по морю и активного участия в обмане восходит к «Одиссее», см. Montiglio 2005, 91-98.230В «Ипполите», где, как и в «Елене», незнание является одной изважных тем, связь его с блужданиями – правда, с блужданиями в болеешироком смысле, нежели только плавание по морю – также достаточноочевидна.
Как в «Елене», блуждания связаны здесь с незнанием логическимиотношениями самого разного рода. Блуждания Ипполита в развязке трагедииявляются следствием незнания, так как они, подобно скитаниям Тевкра в«Елене», происходят от ложного убеждения отца в его виновности. С другойстороны, блуждание может быть причиной незнания: отсутствие Тесея вмомент, когда Федра мучительно переживает свою страсть, приводит кнепониманию всей ситуации и в конце концов к ошибочному обвинениюИпполита.
В своей беседе с хором кормилица именно так, отсутствием,объясняет неосведомленность Тесея:(Χο.) ὃ δ᾽ ἐς πρόσωπον οὐ τεκµαίρεται βλέπων;(Τρ.) ἔκδηµος ὢν γὰρ τῆσδε τυγχάνει χθονός.Хор – Не может ли он догадаться, глядя ей в лицо?Кормилица – Случилось так, что он за пределами этой страны (280281).Что примечательно, кормилица употребляет здесь слово ἔκδηµος «запределами страны», звучавшее уже два раза прежде, в начале драмы –применительно к вспыхнувшей страсти Федры к живущему за моремИпполиту (ἐρῶσ᾽ ἔρωτ᾽ ἔκδηµον, 32), и применительно к изгнанию Тесея иФедры (35), вновь столкнувшему героиню с ее пасынком испровоцировавшему трагическое развитие событий.
Таким образом,ассоциация между пространственными перемещениями и незнанием встает водин ряд с другими примерами, связывающими блуждания и несчастья.Помимо метонимической связи, между незнанием и блужданиямимогут быть и метафорические отношения – отношения сходства. Незнание,231ложные догадки и заблуждения традиционно описывались в греческойлитературе метафорой интеллектуальных блужданий. Эта метафорапоявляется и в «Ипполите» – например, в первом эписодии, когда кормилицаищет правильный путь, чтобы убедить Федру выдать ей секрет ее болезни:ἐγώ θ᾽ ὅπῃ σοι µὴ καλῶς τόθ᾽ εἱπόµηνµεθεῖσ᾽ ἐπ᾽ ἄλλον εἶµι βελτίω λόγον.Я оставлю тот путь, по которому неудачно следовала прежде,И перейду к другим, лучшим словам (291-292).Данная метафора позволяет уподобить блужданиям все безуспешныепопытки кормилицы убедить Федру, равно как и все ошибочные догадки ее ихора о причинах болезни госпожи.
Переход от одной догадки к другой исменяющие друг друга попытки кормилицы ритмически перекликаются спостоянными и болезненными сценическими перемещениями персонажей,т.е. с блужданиями в буквальном физическом смысле – Федры из дома наорхестру, Ипполита сначала в дом, затем назад из дома.200Итак, в «Ипполите», как и в «Елене», обнаруживаются ассоциативныеотношения между блужданиями и незнанием.
В «Ипполите», однако, вотличие от «Елены», в мотивах блуждания и незнания совершенноотсутствует какая-либо позитивная сторона. Кроме того, мотивпространственных перемещений обуславливает здесь только пассивную рольперсонажей – блуждания ассоциируются с заблуждениями и невернымипредставлениями, которые приводят к ошибочным решениям. В то же времяв «Елене» герои оказываются способны манипулировать идеей блуждания,обманывая с ее помощью своего противника, то есть с успехом играяактивную роль.200См. главу 7.232Особенная связь блужданий и незнания с пассивной ролью героевроднит «Ипполит» с другой, более поздней трагедией, где также ставилсявопрос о мере ответственности за проступки – с «Эдипом в Колоне»Софокла.
В этой трагедии мы видим Эдипа в глубокой старости, на закатежизни, проведенной в скитаниях. Скитания ассоциируются, по традиционнойметонимии, со страданиями и несчастьями (ср. 1231-2), однако не только сними. Как верно заметила Монтильо,201 блуждания, через их ассоциативнуюсвязь с незнанием, выражают непроизвольность поступков Эдипа и егопассивную роль в собственной судьбе.202 Эдип снимает с себя всякуюответственность за те проступки, в которых он был обвинен – за убийствоотца и за кровосмесительный брак с матерью, – поскольку он совершил их вневедении (напр., 273-4); и в то же время и вся его жизнь уподобляетсяблужданиям, в которых он был ведом богами, и теперь его, слепого и незнающего, где он находится, в буквальном смысле ведет Антигона.203Подобная функция мотива блужданий, изображающего человекажертвой судьбы, жертвой, лишенной знания и потому не отвечающей за своиошибки, оказывается ключевой и в «Ипполите».
Это значение становится темболее очевидным, если обратить внимание на отношения между людьми ибогами, в изображении которых мотивы блужданий и моря – главной средыблужданий – также играют важную роль.201Montiglio 2005, 28-29.202Эдип отрицает свою виновность (270), ссылаясь на незнание, и прибегает в этот же момент к образублуждания: νῦν δ᾽ οὐδὲν εἰδὼς ἱκόµην ἵν᾽ ἱκόµην «И теперь, не зная ничего, я пришел туда, куда пришел»(273).203Как отметила Монтильо (там же), к Эдипу постоянно применяется глагол ἄγειν «вести», или в пассивнойформе, или получая Эдипа в качестве объекта, и это слово одинаково описывает как его прошлую судьбу(боги ведут Эдипа по его жизни, полной несчастий, 205, Эдипа нельзя обвинять, поскольку боги вели его кего проступкам, 253 и 998), так и его нынешние скитания (слепого Эдипа ведет Антигона, 348 и 502).Примечательно также, что когда с приближением смерти Эдип получает способность влиять напроисходящее в мире, превращаясь из пассивной жертвы в активного деятеля, эта метаморфозасимволически выражается чудесным прекращением его слепых блужданий: теперь уже он сам, безпровожатого (ἄθικτος ἡγητῆρος, «не касаясь провожатого» 1521), ведет Тесея к тому месту, где ему сужденоумереть.233Как я уже говорил в начале главы, Сигал высказал предположение отом, что образ моря в «Ипполите» служит для выражения силы и властиАфродиты.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
