Диссертация (1098142), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Они, в свою очередь, в «Хоэфорах»превращаются в жертв,получая возмездие от рук еще одной пары, Ореста и Электры. Возвращениюжертвы – Агамемнона – в «Агамемноне» соответствует возвращениемстителя – Ореста – в «Хоэфорах», и две эти драмы обнаруживают сходствов пространственной организации действия – движении снаружи в дом, гдепроизойдет убийство. Совпадая в этих деталях, «Агамемнон» и «Хоэфоры»противоположны в других. В «Агамемноне» убийство готовится в доме, в«Хоэфорах», напротив, снаружи; в «Агамемноне» убиты приходящие в дом,в «Хоэфорах» – находившиеся внутри; наконец, поскольку в обоих случаяхзрители находятся снаружи дома, а не внутри, в «Агамемноне» они не знаюто готовящемся убийстве и могут лишь, как и хор, по знакам догадываться онем, в «Хоэфорах» же зрители становятся непосредственными свидетелямизаговора, а хор является в нем активным участником и почти чтоорганизатором.Что касается Еврипида, то он обратился к тому же принципусимметричного построения и в одной из последних своих трагедий, такжеявляющейся трагедией мести – в «Вакханках».
Характеры, положения ипоступки двух антагонистов, Пенфея и Диониса, выражены многими общимимотивами, отношения между ними – отношения преследователя и жертвы –постепенно переворачиваются, причем, подобно «Медее», переворот этот ифинальная расправа Диониса над Пенфеем намеками подготавливаются ссамого начала драмы.Таким образом, «Ипполит» обладает некоторыми важнымикомпозиционными особенностями, свойственные трагедиям мести. Болеетого, мотив мести действительно звучит в ней, в момент, когда Федра180принимает решение погубить «Ипполита».
Желание отомстить становится,наряду со страхом перед разоблачением (689-692), одной из причин этогорешения:ἀτὰρ κακόν γε χἀτέρῳ γενήσοµαιθανοῦσ᾽, ἵν᾽ εἰδῇ µὴ ᾽πὶ τοῖς ἐµοῖς κακοῖςὑψηλὸς εἶναι· τῆς νόσου δὲ τῆσδέ µοικοινῇ µετασχὼν σωφρονεῖν µαθήσεται.Но в своей смерти я стану несчастьемИ другому, чтобы он разучился надменно относитьсяК моим несчастьям. ПриобщившисьК этой моей болезни, он научится добродетели (728-731).159Наряду с этим, однако, некоторые черты отличают «Ипполита» отпрочих трагедий мести.
Во-первых, Федра, в отличие от Клитемнестры,Ореста с Электрой, Медеи и Диониса, не торжествует победы, хотя бывременной. Ее месть сопряжена с ее же собственной гибелью, и караяИпполита, она не берет верх над ним, но только приобщает его к своейсмерти.Во-вторых, согласно каноническому варианту каждый из антагонистовдолжен быть виноват в несчастье другого, один в начале, другой в концедрамы. В некоторой степени такая модель присутствует и в «Ипполите».Ипполит является причиной страсти Федры, т.е.
ее страданий в началетрагедии. Затем, совершенно как в «Медее», положение героини ухудшается,и достигает оно кризисной точки вновь по вине Ипполита, который, узнав еетайну, произносит резкую отповедь женщинам и угрожает выдать тайну159О мотиве мести в данном пассаже см. Halleran 1995 ad loc.; Luschnig 1988, 108, справедливосравнивающая тон этой реплики с тоном и содержанием слов Афродиты в прологе.181Тесею. В конце драмы в несчастье и страданиях Ипполита виновата Федра,несправедливо оклеветавшая героя и тем погубившая его.В то же время, однако, в «Ипполите» очевидны отступления отобычной модели.
Ипполит, конечно, является причиной страсти Федры, нолишь невольной причиной, что особо подчеркивается в реплике Федры: φίλοςµ᾽ ἀπόλλυσ᾽ οὐχ ἑκοῦσαν οὐχ ἑκών «Меня губит друг, вопреки и своей, и моейволе» (319).Мы знаем, что истинной причиной была Афродита. Точно так же и вконце, изображая поступок Федры, погубивший Ипполита, Еврипидпостоянно напоминает о роли богов. Когда Тесей обнаружил письмо Федры,хор, догадываясь о готовящейся новой беде, говорит:φεῦ φεῦ· τόδ᾽ αὖ νεοχµὸν ἐκδοχαῖςἐπεισφρεῖ θεὸς κακόν·Ах, вот еще одну, новую бедуНапускает бог на смену старой (866-867).Затем, после безуспешных попыток урезонить пришедшего в яростьТесея, хор поет песнь, которая начинается не с осуждения героев, чьипоступки приводят к гибели Ипполита, но с сожаления о том, как мало богизаботятся о людях:ἦ µέγα µοι τὰ θεῶν µελεδήµαθ᾽, ὅταν φρένας ἔλθῃ,λύπας παραιρεῖ· ξύνεσιν δέ τιν᾽ ἐλπίδι κεύθωνλείποµαι ἔν τε τύχαις θνατῶν καὶ ἐν ἔργµασι λεύσσων·Немало облегчает мою печаль забота богов,Когда я думаю о ней.
Но мне не удается надеждой прикрытьпонимание,182Когда я смотрю на судьбы и дела смертных (1103-1108),а заканчивается возгласом негодования против богов: µανίω θεοῖσιν «Я вярости на богов» (1146).Такая оценка событий повторяет реакцию хора и кормилицы напризнание Федры в первом эписодии.
В случившейся беде виноваты неФедра и не Ипполит, а Афродита, о чем говорит сначала кормилица:Κύπρις οὐκ ἄρ᾽ ἦν θεός,ἀλλ' εἴ τι µεῖζον ἄλλο γίγνεται θεοῦ,ἣ τήνδε κἀµὲ καὶ δόµους ἀπώλεσεν.Значит, Киприда не богиня,Но больше, чем богиня, если это возможно, Та, кто погубила и меня, и дом (359-361),а затем и хор:ἄσηµα δ᾽ οὐκέτ᾽ ἐστὶν οἷ φθίνει τύχαΚύπριδος, ὦ τάλαινα παῖ Κρησία.Теперь перестало быть неясным, к какому гибельному концу ведетсудьба,Посланная Кипридой, о несчастная дочь с Крита (371-2).Наконец, в начале и в конце драмы, как раз тогда, когда мыобнаруживаем несчастье главных героев – сначала в первом стасиме, послебеседы Федры и кормилицы, и затем в четвертом стасиме, после рассказавестника о крушении Ипполита, – звучат две хоровые песни о силе Эроса,183говорящие зрителям о том, что являлось истинной причиной трагическихсобытий.Таким образом, оба антагониста, и Федра, и Ипполит, изображены невиновными друг перед другом, как должно бы быть в трагедии мести, но обав одинаковой степени жертвами Афродиты.
Активная роль и вина богини вслучившихся несчастьях – мотив, который постоянно звучит в эксоде драмы,соседствуя с оправданием персонажей-людей. Та же идея определяет идругие примечательные детали в самых разных местах драмы.Во второй главе я разбирал образ Эрота, описывающий связь любовнойстрасти со зрением – образ Эрота, капающего желание в глаза людей, противкоторых он ополчается:Ἔρως Ἔρως, ὁ κατ᾽ ὀµµάτωνστάζεις πόθον, εἰσάγων γλυκεῖανψυχᾷ χάριν οὓς ἐπιστρατεύσῃ,Эрот, Эрот, ты, который в глазаКапаешь желание, внося сладкуюРадость в душу тех, на кого ты ополчаешься (525-527).Данный образ в «Ипполите» является разработкой традиционнойтопики, описывавшей воздействие возлюбленного/ой на влюбленного/ую.160Однако обращает на себя внимание одна примечательная особенностьпассажа Еврипида.
Обычно, когда страсть проникает в душу влюбленногочерез его глаза, главное внимание обращается на красоту возлюбленного;161именно она изображается главной причиной страсти, и даже если самвозлюбленный не преследовал сознательно цели вызвать к себе любовноежелание, он все же в какой-то степени повинен в нем. В рассматриваемом160Подробнее об этой топике см. Cairns 2011.161Ср.
Пиндар fr. 123. 2-6, 10-12 Snell-Maehler; Сапфо fr. 31.7-8184пассаже Еврипида, однако, возлюбленный не просто не играет активнойроли, он вообще отсутствует. Эрос источает желание в глаза, но источает егословно бы ниоткуда. Такое своеобразное построение образа не тольковыделяет его из всех других, более традиционных, примеров, но дажевступает в противоречие с обычной семантикой глагола, который, подобнорусскому «источать», почти обязательно требует указание на источник (илиисточник может подразумеваться, но должен быть очевиден).
Обычнаяпричина страсти – красота возлюбленного/ой – здесь подчеркнутоотсутствует. Только Эрос сам по себе, вне связи с конкретным человеком –объектом страсти, непосредственно действует на душу своей жертвы,вызывая в ней страсть.Снимая с помощью такого построения образа не только сознательнуювину, но вообще всякую причинность с возлюбленного, Еврипид далее впервом стасиме освобождает от вины и влюбленного – даже в тех случаях,когда, побуждаемый желанием, он преследует жертву и совершает насилие.Иллюстрируя губительную силу эроса, хор рассказывает историю о Гераклеи Иоле. Согласно этому мифу, отец Иолы Еврит отказался выдавать своюдочь за Геракла несмотря на то, что тот победил в состязании за нее. ТогдаГеракл разрушил город Еврита Ойхалию и взял Иолу силой.
У Еврипиданасилие исходит не от Геракла, а от Афродиты:τὰν µὲν Οἰχαλίᾳπῶλον ἄζυγα λέκτρων,ἄνανδρον τὸ πρὶν καὶ ἄνυµφον, οἴκωνζεύξασ᾽ ἀπ᾽ Εὐρυτίωνδροµάδα ναΐδ᾽ ὅπως τε βάκχαν σὺν αἵµατι, σὺν καπνῷ,φονίοισι νυµφείοιςἈλκµήνας τόκῳ Κύπρις ἐξέδωκεν·185Жеребицу в Ойхалии,Не запряженную ложем, не знавшую преждеМужчины и брака, запряглаИз Эвритова дома,И, словно бегущую наяду или вакханку,Посреди крови, посреди дымаВ кровавой свадьбеВыдала ее за сына Алкмены Киприда (545-553).Больше того, если соотнести эту мифологическую историю ссобытиями драмы, то окажется, что она прежде всего должна служитьаналогией к несчастью, в котором оказалась Федра, подобно Иоле ставшаяжертвой Киприды, и лишь потом, с развитием действия, станет очевидно, чтоона в равной степени объясняет и несчастье Ипполита.162 Тем самым,влюбленный и возлюбленный уравниваются друг с другом в их общемнесчастье, подлинной виновницей которого является Афродита.Перенос всей ответственности на богов, причем не только наКиприду,163 хорошо заметен еще в одном пассаже – в рассуждениикормилицы о бесконечной силе Афродиты.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
