Диссертация (1098142), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Далее, представляя себе аргументы, которыми Ипполит могбы защищать свои невиновность, Тесей называет среди прочих, например,такие: Федра могла ненавидеть Ипполита, поскольку «незаконное детя посвоей природе всегда враждебно законным» (τὸ δὴ νόθον τοῖς γνησίοισιπολέµιον πεφυκέναι); или же Ипполит должен быть чист, посколькусексуальная распущенность – природное качество не мужчин, а женщин τὸµῶρον ἀνδράσιν µὲν οὐκ ἔνι, γυναιξὶ δ᾽ ἐµπέφυκεν, 966-967). В другом местеТесей утверждает, что умерить его гнев против Ипполита мог бы только тот,кто по самой своей природе маг и чародей ἆρ᾽ οὐκ ἐπῳδὸς καὶ γόης πέφυχ᾽ ὅδε;1038). В свою очередь, Ипполит не раз подчеркивает природный характерсвоей добродетели – когда клянется, что не является от природы дурнымчеловеком (εἰ κακὸς πέφυκ᾽ ἀνήρ, 1031),144 или когда жалеет, что дом,единственный свидетель его природной добродетели, не может высказаться вего защиту: ὦ δώµατ᾽, εἴθε φθέγµα γηρύσαισθέ µοι / καὶ µαρτυρήσαιτ᾽ εἰ κακὸς144Ср.
также слова Ипполита, передаваемые вестником в четвертом эписодии: Ζεῦ, µηκέτ᾽ εἴην, εἰ κακὸςπέφυκ᾽ ἀνήρ «Зевс, пусть меня не станет, если я по своей природе дурной человек» (1191).155πέφυκ᾽ ἀνήρ «О дом! Если бы ты мог издать звуки и выступить свидетелемтого, дурной ли я человек по своей природе» (1074-1075).Таким образом, мы вновь сталкиваемся здесь с мотивом природногооснования человеческого поведения, который играл важную роль в началедрамы, участвуя в антитезе φύσις/γνώµη. Однако новое сочетание этогомотива с антитезой слов и дел подчеркивает то развитие, или изменение,которое получает сама исходная оппозиция φύσις/γνώµη в ходе драмы:природа ассоциируется теперь с подлинным и реальным, а γνώµη – свидимым и мнимым.Итак, если в начале произведения подлинная добродетель связываласьс сознательным αἰδώς Федры, контрастируя с амбивалентным игибристическим природным αἰδώς Ипполита, то постепенно антитеза γνώµη/φύσις трансформируется в антитезу слов/дел, и оценка двух главныхперсонажей переворачивается: природные чувства Ипполита оказываютсяподлинным «делом», а сознательная добродетель Федры оборачиваетсявидимостью и «словами».Таким образом, «Ипполит» в драматической форме обыгрывает двапротивоположных взгляда на сознательную и природную добродетель,причем каждый взгляд представлен одним из протагонистов.
Происходящее стечением действия изменение в оценке ситуации приводит к тому, что мысмотрим на мир драмы глазами разных персонажей, сначала Федры, а затемИпполита. 145 Две противоположные точки зрения на добродетель сменяютодна другую, причем в каждой части трагедии, при господстве одной из них,имплицитно присутствует и вторая. В первой части, когда мы смотрим насобытия глазами Федры и ее сознательная добродетель кажется намединственно подлинной, амбивалентность произносимых героиней фраз осокрытии страсти подсказывает возможность иной интерпретации ее145Ср.
наблюдение различных исследователей об изменении зрительских симпатий в конце трагедии,которые постепенно переходят к Ипполиту, Vickers 1973, 294; Cairns 1993, 319 n. 262.156поведения в понятиях антитезы видимости и реальности. Происходящиезатем события переворачивают точку зрения, господствующим становитсявзгляд Ипполита – однако на орхестре находится тело погибшей Федры,напоминая нам о противоположной интерпретации и оставляя за ней правона существование.Такая структура главной части трагедии со сменой двухпротивоположных точек зрения напоминает жанр, популярный всофистических кругах – жанр «двойных речей», один из образцов которогодошел до нас. Примечательно, что «Ипполит» обнаруживает здесь параллельс софистической литературой не только своим построением, но и принципомаргументации.
В начале трагедии нравственная добродетель изображается спомощью антитезы φύσις/γνώµη, и γνώµη окрашена позитивно, а φύσιςнегативно. Затем эта антитеза преобразуется в оппозицию видимости иреальности, или слов и дел, φύσις связывается с реальностью, а γνώµη свидимостью, и тем самым природная добродетель получает положительныйсмысл, а сознательная добродетель отрицательный. Как я попыталсяпоказать, у такого преобразования есть параллель в сочинении софистаАнтифонта, и, очевидно, мы имеем дело с топосом софистическихрассуждений – аргументацией за природу путем отождествления еереальностью и человеческих условностей с видимостью.157Глава 5Люди, боги и структура драматического конфликтаРоль, которую играют в «Ипполите» боги, послужила предметомсерьезных разногласий между критиками.
Традиционно существуют двепротивоположные оценки этой роли. Одни исследователи, обращая вниманиена проступок Ипполита, его ὕβρις против богини, и на неизбежность, скоторой осуществляется в драме наказание, видят смысл произведения вопределении того скромного места, которое должен занимать в мире человек,и границ, установленных ему природой.146 Вариантом того же пониманияявляется весьма распространенная психоаналитическая интерпретация,интериоризирующая образ Афродиты: согласно этому толкованию,«Ипполит» сообщает нам о результате, к которому приводят тщетныепопытки человека подавить важнейшие требования его собственнойприроды.147 Боги, таким образом, предстают, согласно этим взглядам,воплощением непреложных законов, следовать которым должен человек;обязанность подчиняться этим законом и является главным нравственнымуроком драмы.Вторая часть исследователей, напротив, полагает, что богам в«Ипполите» дается однозначно негативная оценка, и утверждает, чтоЕврипид вводит богов в драму для того, чтобы напасть на классическуюантропоморфную религию.
Они предлагают рассматривать «Ипполита» как«богоборческую» драму, осуждающую богов и призывающую отказаться отпоклонения им. Еврипид, по мнению этих исследователей, выразил темсамым атеистические идеи, которые начинают распространяться в Афинах вовторой половине 5 в.148146Linforth 1914, Segal 1965.147Dodds 1925, Segal 1965, 119.148Greenwood 1953, 32-58.158Обе точки зрения имеют свои очевидные слабости. Первое толкование,согласно которому позиция богов фактически отождествляется с моральнымсмыслом драмы, не учитывает некоторых существенных сторонпроизведения – осуждения действий Афродиты и смягчения ответственностиИпполита.
Слабости второй интерпретации, находящей в «Ипполите»атеистические идеи, были прекрасно показаны в работах Ллойд-Джоунса иЛефковитц.149 Во-первых, атеизм был распространен главным образом средиузкого круга интеллектуалов, а трагедия рассчитана была на обычную имассовую аудиторию, в большинстве своем весьма консервативную. Вовторых, интерпретация «Ипполита» как атеистической драмы не находитподтверждения в самом тексте этого произведения.
Конечно, поступки боговосуждаются в ней, но боги не становятся от этого менее реальными; трагедиядемонстрирует не только безжалостность богов, но и их силу.Чтобы разобраться в том, как следует нам расценивать участие в драмебогов, необходимо подробно рассмотреть два разных аспекта отношениймежду образами богов и людей. Во-первых, боги изображены в ихвзаимодействии с людьми – они играют свою особую и важную роль вдраматическом конфликте драмы.
Во-вторых, боги изображены в сравнениис людьми. На этих двух сторонах мы по очереди остановимся.1. Двойной конфликт «Ипполита».Критики всегда отмечают, что «Ипполит» обладает своеобразнымдвойным драматическим конфликтом: с одной стороны, главное действиетрагедии совершается в человеческом мире, между персонажами-людьми, но,с другой стороны, в этом действии и зримо, и незримо участвуют божества. Вкакой-то степени два конфликта распределены по разным частям драмы. В149Lloyd-Jones 1983, 144-155; Lefkowitz 1989.159основной части – от парода до конца четвертого эписодия – на сцененаходятся только люди, и драматическая ситуация строится на конфликтемежду ними – на частных столкновениях Федры с кормилицей, Тесея сИпполитом и более общего, господствующего на протяжении всей основнойчасти конфликта между Федрой и Ипполитом.
В прологе и эксоде передзрителем предстают и люди, и боги, и главное внимание обращено наотношения между Ипполитом и двумя богинями. Однако, отсутствие богов восновной части в их подлинном индивидуальном облике не означает ихотсутствия вообще. Они пребывают в человеческом мире подспудно, вчувствах, владеющих персонажами-людьми, в большой степени ониопределяют поступки героев и руководят действием трагедии.В центре человеческой части драмы лежит конфликт Федры иИпполита. Как я попытаюсь показать, взаимоотношения между нимистроятся по образцу трагедий мести, которым свойственны были контраст исимметрия двух главных антагонистов.В предыдущей главе я рассматривал своеобразный динамическийконтраст между нравственными характерами Федры и Ипполита. С однойстороны, они всегда противопоставлены друг другу: естественноецеломудрие Ипполита противостоит «выученной» и сознательнойдобродетели Федры.
С другой стороны, оценка поведения обоих персонажейв ходе драмы переворачивается. Если в первой половине очевидноесочувствие вызывала Федра, а Ипполит казался заслуживающим осуждениясвоей надменностью и нетерпимостью, то во второй половине, напротив,симпатии публики обращены к Ипполиту, чье стремление к подлиннойдобродетели контрастирует с озабоченностью Федры одной лишьвидимостью и хорошей репутацией. При этом всякий раз моральные ошибки,которые совершают герои, являются продолжением и следствием ихдобродетели.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
