Диссертация (1098107), страница 71
Текст из файла (страница 71)
В сатирических «Ведомостях», помещенных в этом журнале, та же ситуациярассмотрена дважды.Первая из статей близка по своей интенции письму Фоки Деньголюбова: купцы жалуются на убытки, причиняемые им знатными посетителями, которые, ничегоне покупая, гуляют по гостиному двору1224. Отличия в трактовке ситуации от «Всякой всячины» носят частный характер, и тем не менее они важны. Во-первых, образы посетителей приближены к типажам щеголя и щеголихи за счет добавления характерных подробностей поведения: они не только перебирают товары, но, крометого, «разговаривают о нарядах и любовных делах; пересмехают всех проходящих»1225. Во-вторых, комический аспект образа купца устранен: издатель, кажется,солидарен с купцами в их негодовании.
Сатирическая тенденция перенаправляется,таким образом, от одного участника ситуации к другому.1221Всякая всячина. Ст. 65. С. 172–174.Солнцев В. Ф. «Всякая Всячина» и «Спектатор»: (К истории русской сатирической журналистики XVIIIвека). С. 137; Левин Ю. Д.
Английская просветительская журналистика в русской литературе XVIII века. Приложение II. С. 91. № 121.1223The Spectator. Vol. 2. No. 336. P. 470.1224Живописец. Ч. 1. Л. 6. Ст. 3. С. 41–42.1225Живописец. Ч. 1. Л. 6. Ст. 3. С. 41.1222311Вторая статья, однако, опровергает первую. Она написана от лица самих купцов1226. В ней доказывается, что прогулки богатых покупателей не вредны, а полезны для торговли. Польза при этом описывается так, что дискредитируются самикупцы. Они признаются, что берут с богатых покупателей за бесполезные вещивчетверо дороже их настоящей цены и пользуются меркантильностью любовниц,которые понуждают любовников покупать им дорогие вещи. В рассказе от лицакупцов даются колоритные сценки с прямой и даже внутренней речью. В следующем примере рассказчик воспроизводит сначала речь героини, а потом свое истолкование смысла, который, как он знает из опыта, принято вкладывать в такие слова.Эта часть рассказа выступает, таким образом, одновременно и как его внутренниймонолог – своеобразный пример «двуголосого слова», отражающего конфликт интенций (конечно, очень простой по сравнению с теми, которые анализирует Бахтин):В таком случае господа любовники весьма мало с нами торгуются, а госпожи любовницы,хотя и говорят почасту: Ах, как это дорого! ужасно! нет, я этого не возьму; я бы хотелаэто купить, но это чересчур дорого; но мы не пужаемся таких отговорок, потому что я быхотела это купить, но это чересчур дорого, как сказывают, на любовном языке значит:ежели ты не скуп, так заплати за это деньги.
И мы так применились к таким двоесмысленным словам, что из требуемой цены ни копейки никогда не уступаем <…>1227.Две статьи «Живописца», таким образом, представляют две противоположныхинтерпретации образа купца: даже серьезную, сочувственную – в первом случае исатирическую – во втором.Обе трактовки находят соответствия в статьях из первого журнала Новикова –«Трутня».
Пример первой из них, сочувственной – история, рассказанная в письмеПравдулюбова: Пролаз, мот, но в больших чинах, отказывается платить купцу повекселю и вымогает у него деньги1228. Здесь купец оказывается прав, но несправедливо обижен, он даже прямо назван «честным»1229. Как и в рассмотренной ранее статье о барыне-воровке из «Ведомостей», купец здесь – невинная жертва, а сатира на-1226Живописец. Ч.
1. Л. 20. Ст. 36. С. 153–157.Живописец. Ч. 1. Л. 20. Ст. 36. С. 155.1228Трутень. 1769. Л. 25. Ст. 55. С. 198–199.1229Трутень. 1769. Л. 25. Ст. 55. С. 198.1227312правлена против чиновного обманщика. Пример второй трактовки – сатирическийрецепт, напечатанный за неделю до письма Правдулюбова1230, где купец сам предстает обманщиком, который смог, подкупив вельмож и чиновников, «набогатитьсяот откупов и подрядов, или, лучше сказать, от разорения народного»1231.Итак, фигура купца представляет для сатириков проблему, пусть и сравнительно маловажную. С одной стороны, в журналах создается образ купцаобманщика. Но, с другой стороны, рядом с ним в журналах Новикова формируетсядругой образ – купца честного, который сам страдает от несправедливости; обманывают его дворяне, благородные лишь по происхождению, но лишенные благородства души.КрестьянинОбраз крестьянина не принадлежит к числу характерных для сатирическойжурналистики масок – как потому, что большинство их выделяется не только на социальных, но прежде всего на психологических основаниях, так и потому, что крестьянин в журналах обычно не становится объектом сатиры.
В целом этот образ реже встречается в сатирических журналах, чем в комедиях и особенно комическихоперах. В частности, тот распространенный в комических жанрах драматургии сниженный образ крестьянина, в создании которого важную роль играют средства речевой характеристики, воспроизводящие диалектные особенности, для сатирическихжурналов нетипичен. И все же в этих журналах образу крестьянина, подобно типажным характерам, присущи некоторые устойчивые черты, позволяющие говоритьо нескольких тенденциях в его трактовке.Излишне упоминать о том, что аудитория, к которой обращаются русские сатирические журналы, по-видимому, почти исключительно дворянская, и крестьянинне рассматривается в них как адресат дидактических интенций журнала.
Посколькуименно формирование социально-психологических установок аудитории авторыжурналов считают своей основной задачей, крестьянская тема встречается в них не-12301231Трутень. 1769. Л. 24. Ст. 52. С. 187–188.Трутень. 1769. Л. 24. Ст. 52. С. 187.313часто и не в каждом издании.
Там, где она затрагивается, издатель, как правило, сочувствует крестьянину. Позиции журналов различаются тем, в чем состоит это сочувствие.Известно, что в журналах Новикова – «Трутне» и «Живописце» помещен рядстатей, направленных против произвола дворян, их жестокости в обращении с крестьянами. Особенно известен среди них «Отрывок путешествия в * * * И * * *Т * * *», но эта тема затрагивается и в других статьях. Например, в уже упоминавшейся в связи с образом «блудного сына» статье «Следствия худого воспитания»среди недостатков воспитания центральное место занимает жестокость, которуюродители юноши (разумеется, дворяне) проявляют к своим крестьянам.Между прочим, тема угнетения крепостных не чужда и «Всякой всячине».
Всатирическом эссе «Мне скучилося жити в наемных домах…» она раскрывается стой же «педагогической» точки зрения, что и в статье «Следствия худого воспитания». Рассказчик осуждает своего соседа за то, что тот жестоко наказывает своихслуг (узнает он об этом в тот же день, когда приезжает в новый дом, услышав крикис конюшни), и сетует на то, что сосед будет подавать его «малым детям непрерывный пример суровости»1232.Сострадание крепостным во всех этих произведениях трудно подвергнуть сомнению.
Вместе с тем существенна предпосылка такой позиции: крепостной выступает исключительно как объект воздействия со стороны дворянина, а не как самостоятельный субъект социальных отношений. Образ крепостного важен лишь постольку, поскольку в его отношении дворянин может проявить присущие ему нравственные качества. Крепостной не показан участником общественной жизни; нравственный выбор делает только дворянин.В культурном контексте эпохи подобный взгляд на роль крестьянина в обществе мог бы казаться сам собой разумеющимся. Тем не менее в сатирической журналистике представлена и иная трактовка образа крестьянина. Она реализована вжурнале А.
О. Аблесимова «Рассказчик забавных басен».1232Всякая всячина. Ст. 32. С. 90.314В одной из первых статей журнала – «Мужик, ищущий чести» – крестьянинстановится действующим лицом1233. Внешнее движение сюжета основано на комическом недоразумении: крестьянин – работник на постоялом дворе слышит словочесть, но не понимает его смысла.
Крестьянин принимает честь за человека: «онвоображал, что чести надобно быть какой-нибудь госпоже благонравной, так не может ли он у ней наняться в работники»1234. Он отправляется на ее поиски и терпитряд неудач; над ним смеются, признают его сумасшедшим, берут под стражу и ведутк судье. Судья оказывается добродетельным: он разрешает сомнения крестьянина,разъясняет ему значение этого слова. Итог прозаическому рассказу подводится встихах:Мужик познание о чести тут нашел,Да и домой пошел1235.Конечно, в трактовке образа крестьянина можно увидеть легкую иронию: значение столь важного слова, как честь, остается ему незнакомым. Но это лишь второстепенная черта; главная – это добродетель. Слово честь крестьянин узнает потому, что слышит его от постояльцев как похвалу себе, своему добросовестному труду: «ай! мужик! спасибо! ты знаешь честь».
Он знает другое, более важное понятие:«А он думает про себя <…> ежели б говорили они: мужик! вот ты знаешь совесть,это было бы понятно»1236. В финале судья объясняет ему, что слово честь имеет двапринципиально различных значения: «ведай, что честь есть двоякая: первая относится к большим чинам, а главная к благонравным поступкам»1237; ценностью, конечно, является тольком честь во втором смысле. Эта заключающая повесть встречадвух добродетельных людей – представителей разных сословий приобретает символический смысл: нравственность утверждается как общечеловеческая ценность, неограниченная рамками социальной иерархии.1233Рассказчик забавных басен.
Ч. 1. Л. 2. С. 11–16.Рассказчик забавных басен. Ч. 1. Л. 2. С. 12.1235Рассказчик забавных басен. Ч. 1. Л. 2. С. 16.1236Рассказчик забавных басен. Ч. 1. Л. 2. С. 12.1237Рассказчик забавных басен. Ч. 1. Л. 2. С. 15–16.1234315Традиционная сюжетная модель странствия в поисках истины позволяет представить крестьянина как деятельное, а не страдательное лицо.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
