Диссертация (1096005), страница 54
Текст из файла (страница 54)
А это означает, что без прибавления должного формального принципа, само по себе следование этому предписанию нам подлиннойморали не гарантирует. Формальным принципом является абсолютное послушание воли Богу. При прибавлении этого формального принципа мы получаем следующую формулировку морального закона: «Делай из покорностиперед повелением твоего Творца, как твоего естественного и необходимогогосподина, все то, что соответствует совершенству Бога, а также сущностному совершенству твоей собственной природы и [природы] всех остальныхтворений, и в конечном счете соответствует созданным Им [Богом] отношениям вещей между собой, и избегай противоположного»630.Из этого морального (и одновременно божественного) закона выводится понятие добродетели, понимаемой Крузием не просто как исполнение материального принципа (действительное увеличение совершенства в мире), нокак исполнение его с должным внутренним намерением, т.е.
как готовностьвыполнять то, что соответствует совершенству Бога, себя самого и другихлюдей, из послушания631. Важным здесь оказывается именно готовность выполнять это предписание ради воли Бога. Это и делает подлинно добродетельное поведение человека прославлением совершенства его творца.628См.: VL.
§ 142. S. 199.VL. § 137. S. 191. Ср.: VL. § 174. S. 249.630VL. § 174. S. 249.631См.: VL. § 175. S. 250. В этом обращении Крузия к анализу сферы внутренних мотивов и придании импервостепенной значимости в оценке добродетельности поступков усматривают продолжение пиетисткойтрадиции подчеркивания значимости внутреннего благочестия в противоположность внешним культовымдействиям и внешне сообразным добродетели поступкам (см.: Schneewind J. B. The Invention of Autonomy. P.444).629177При этом Крузий пожчеркивает, что добродетель является обязательным условием человеческого счастья.
Счастье определяется как состояние, вкотором все существенные устремления человека реализуются632. Но так какчеловек полностью зависим от Бога, это возможно только при соблюдениибожественного закона633. Именно добродетель называется высшим благом634.Счастье же является подлинным благом лишь тогда, когда оно соединяется сдобродетелью. И даже при соединении с ней, оно никогда не может быть целью добродетельного поведения635.
Ибо если бы счастье было основной целью добродетельного поведения, то мы имели бы дело уже не с подлиннойдобродетелью, а лишь с видимостью таковой.4.4. Добродетель и благоразумиеРассмотрение добродетели как единственного средства к достижениюподлинного счастья приводит Крузия к другому важному разделению практической философии на два раздела – мораль и учение о благоразумии.
Первостепенное значение Крузий придает морали, так как именно она помогаетчеловеку в реализации его основного предназначения – возрастания в добродетели, являющейся сущностным свойством человека. Благоразумие можетбыть лишь дополнением и имеют второстепенную значимость.Добродетель как сущностное совершенство человека имеет свое основание в природе абсолютно необходимой сущности – Бога. Именно добродетель была конечной целью Бога при сотворении такого существа, как человек636. Следовательно, быть добродетельным – основное данное Богом человеку предназначение.
И именно воля Бога, выражающаяся в его наказе человеку быть добродетельным, и является для человека законом. Таким образом,требование быть добродетельным, адресованное человеку, выводится из святости Бога. И как для Бога все его свойства являются абсолютно необходи632См.: VL. § 157. S. 224-225.См.: VL. § 159.
S. 225.634См.: VL. § 294. S. 410.635См.: Crusius Chr.A. Abhandlung der Frage, worinnen die wahre Größe der Menschen bestehe? (Wahre Größe).Leipzig, 1757. S. 17.636См.: VL. § 213. S. 292. Именно в добродетели Крузий усматривал основное отличие человека от всех других сотворенных существ (см.: Crusius Chr.A. Kurzer Begriff der Moraltheologie, oder Erklärung der praktischenLehre des Christentums. Tl.
1. Leipzig, 1772 [MTh.1]. § 54. S. 201). Ср.: Wahre Größe. S. 16.633178мыми, так и для его творения – человека – выведенное из божественной святости моральное свойство добродетельности оказывается необходимым. Сама же добродетель определяется как соответствие морального состояния разумного духа правилам сущностного совершенства вещей637.Это означает, что добродетель для человека является не просто рекомендацией, а необходимым законом638, что и отличает ее от правил благоразумия. Как и добродетель, они в некоторой степени являются средствами кдостижению счастья, понимаемого как исполнение намерений воли отдельных разумных существ.
Все, что будет способствовать достижению этого состояния, оказывается для человека с субъективной точки зрения благим и полезным. Так и рождаются правила благоразумия. Однако при этом нам нужноне упускать из виду, что такие намерения частных воль носят всегда произвольный характер, в силу чего и средства к их реализации не могут быть абсолютно необходимыми, в отличие от добродетели, направленной на реализацию конечной цели Бога, а следовательно, безусловно необходимой в видуабсолютной зависимости творений от воли своего творца639. Таким образом,добродетель всегда благоразумна, однако не все предписания благоразумиямогут быть добродетельными.
Решающую роль здесь будут играть преследуемые человеком цели, а точнее их соответствие конечной цели творения. Впредельном случае, при совпадении индивидуальной конечной цели с конечной целью Бога предписания благоразумия будут тождественны с законамидобродетели. В противном случае благоразумие и добродетель не будут совпадать и могут даже друг другу противоречить, с чем мы сталкиваемся, в частности, в случае эгоистической любви к самому себе640.637См.: Entwurf. § 477. S. 984.См.: MTh. 1.
§ 23. S. 78.639См.: Entwurf. § 480. S. 986.640См.: VL. § 205. S. 284-285; § 162-163. S. 230-233. Ср.: Schneewind J. B. The Invention of Autonomy. P. 451. Вэтом сведении разделения двух типов обязательности (законов добродетели и правил благоразумия) к вопросу о том, какие цели при этом преследуются - цели собственные или же цели Бога – и заключается основное отличие крузианской моральной философии от кантовской. В то же время встречается и позиция,согласно которой это смысловое сходство не следует интерпретировать в категориях влияния Крузия наформирования взглядов Канта. Основным аргументом при этом оказывается тот факт, что в текстах Крузияупотребляется слово обязательность (Verbindlichkeit), а не необходимость (Notwendigkeit), более характерноедля Канта (см.: Schwaiger C. Kategorische und andere Imperative.
S.53-55).638179Полная зависимость от Бога приводит к тому, что основным компонентом добродетели является послушание его воли641, определяемое Крузиемкак форма добродетели642, тогда как материя – это стремление к единению ссовершенным643. Так как самым совершенным является Бог, то материейдобродетели будет в первую очередь единение с Богом, что выражается влюбви, почитании, прославлении и т.п. и составляет обязанности человека поотношению к Богу. Среди сотворенных вещей самыми совершенными являются разумные духи, т.е. люди, в силу чего вторым материальным принципом добродетели является моральная любовь к ближним, т.е.
стремление кбескорыстному единению с ними644, в чем заключаются обязанности человека по отношению к ближним. Поддержание своего собственного совершенства, как внутреннего, так и внешнего, является обязанностью по отношениюк себе самому. Однако во всех этих видах обязанностей принципиально важным элементом добродетельного поведения остается внутреннее намерениечеловека соответствовать воле Бога. Таким образом, единственным мериломморальности человека оказывается Бог и его святая воля645.
И ни один поступок не может быть добродетелен, если он продиктован не непосредственно иединственно послушанием воле Бога, а иными мотивами.Но совершение поступков из послушания воле Бога вовсе не означаетсовершение поступков из страха или надежды на вознаграждение. Такого рода мотивы как раз и исключаются требованием послушания как единственного мотива подлинной добродетельности646. Однако здесь следует подчеркнуть, что само наличие надежды на вознаграждение или страха перед наказанием еще не исключает возможность подлинного послушания.
Они вполне641См.: Entwurf. § 481. S. 987.См.: Entwurf. § 481. S. 987. Ср.: Entwurf. § 319. S. 436.643См.: VL. § 122-123. S. 168.644См.: VL. § 125. S. 171-172.645В одной из своих проповедей («О подлинном величии человека») Крузий выражается еще проще и точнее: «Должно ли что-то считаться благим и великим или же лучшим и величайшим, нежели что-то иное,должно измеряться только лишь волей и намерениями Божьими» (Wahre Größe. S. 19). И далее: «Все следовательно зависит только от того, как много веры и набожности в человеке и насколько прилежно он следуетсвоему христианскому и земному призванию» (Wahre Größe. S. 19).646См.: VL. § 133.
S. 181–184. Ср.: § 194. S. 272 – 273.642180могут сопутствовать ему, не нарушая его чистоту. Но если они становятсясамоцелью, то мы можем говорить лишь о мнимой добродетели647.Такой взгляд на добродетель объясняет и определение Крузием добродетельности всех язычников как всего лишь мнимой. Не имея истинногопредставления о Боге, они в принципе оказываются неспособными к подлинному послушанию его воле, а соответственно и к подлинной добродетели648.Тем не менее, даже учитывая утверждение Крузия, что именно добродетельявляется сущностным совершенством человека, мы не можем заключить, чтоязычники представлялись ему как люди второго сорта. Напротив, мы находим весьма лестную оценку их моральных установлений, которые Крузийсчитает своего рода зачатками добродетели, тем более похвальными, что вотсутствие Божественного Откровения они были вынуждены опираться лишьна слабые сила собственного разума649.
Тем не менее, в целом к иноверцам онотносился крайне скептически и допускал толерантное отношение к нимлишь в той мере, в какой это не вредит общественному устройству650.4.5. Божественное Откровение и церковные установленияДейственную силу любого закона Крузий возводит к законодательнойволе Первотворца651. В какой-то мере любая обязанность, даже перед светскими властями, – это обязанность перед Богом652. При этом все обязанностиподразделяются Крузием на три группы: заповеданные, запрещенные и допустимые653. Допустимые вещи (Mitteldinge, adiaphora) – это те, неисполнение которых не влечет за собой моральной вины, т.е. не нарушает божест647См.: VL. § 194.
S. 272-273. Несмотря на то, что Крузий четко исключает страх перед наказаниями и надежду на вознаграждение из числа мотивов подлинно добродетельного поступка, и сегодня встречаются исследователи, именно таким образом понимающие этические взгляды Крузия (см.: Thomas A. Die Lehre vonder moralischen Verbindlichkeit bei Christian Wolff und ihre Kritik durch Immanuel Kant. S. 172-173).648Собственно полное принятие евангельского учения является, по мысли Крузия, основным отличительным признаком действия божественной благодати в деле внутреннего обращения, а следовательно, и основным критерием отличия подлинной добродетели (см.: MTh.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
