Диссертация (1096005), страница 49
Текст из файла (страница 49)
Так, еще в первой половине XXв. Вундт писал: «То, что Вольф по существу вышел победителем из этогоединоборства, не может быть подвергнуто сомнению. В философском отношении он значительно превосходил своего противника, который к тому жеприменял не совсем честные средства [борьбы]. Он был прав лишь в том, чтоон представил в выгодном свете иную, саму по себе правомерную позицию.Но он не смог достаточным образом ее обосновать»560. Однако стоит согласиться с Бьянко в том, что Ланге, несмотря на возможно меньшую остротуума и безусловно меньшую известность, удалось очень точно отметить основные слабые места вольфианской философии, что нашло подтверждение вдальнейшем развитии философии в Германии561.
Критика закона достаточного основания нашла свое дальнейшее продолжение в философии Крузия, ачерез него – в философии Канта (в его известной третьей антиномии о свободной причинности)562. Близость философии Вольфа спинозизму (правда,уже без негативных коннотаций) впоследствии была настойчиво повторенаМендельсоном в рамках так называемого Pantheismusstreit, начатого Якоби иМендельсоном в 1783 г. Основным трудом Якоби в контексте данной полемики является работа «Об учении Спинозы в письмах к господину Моисею560Wundt M.
Die deutsche Schulphilosophie im Zeitalter der Aufklärung. S. 242.Это отмечает и Вундт (см.: op. cit. S. 242).562См.: Bianco B. Freiheit gegen Fatalismus. Zu Joachim Langes Kritik an Wolff. S. 131-133.561160Мендельсону»563, основные тезисы которой повторяют критические замечания Ланге в адрес философии Вольфа564.3.9. ИтогиРассмотрев основные положения моральной философии Вольфа и непосредственно связанные с ними взгляды на высшую сущность, можно сделать вывод, что несмотря на мнимую а-теистичность и а-теономность обоснования Вольфовой этической системы, ему так и не удается избежать постановки и обсуждения ряда вопросов, относительно сущности Бога и приписываемых ей предикатов, решение которых оказывается принципиально важным для всей его философии (как теоретической, так и практической).
Отсутствие оследовательного и однозначного решения этих вопросов идетвразрез с предлагаемыми Вольфом в качестве первопринципов законамипротиворечия и достаточного основания и ставит, в конечном счете, под сомнение их правомерность. Нежелание Вольфа отказываться от этих посылокприводит его к выделению Бога как последнего основания его системы и души человека, родственной Богу, в отдельный класс предметов, находящихся,вопреки всем заверениям Вольфа, вне сферы действия логического законадостаточного основания. И все это в свою очередь, несмотря на свойственный Вольфу просветительский пафос объяснения всего разумно и не принятия ни одного положения без предварительного достаточного разумногообоснования, тем не менее, приводит нас к до боли знакомой со временСредневековья традиции выделения Бога в качестве основания существования всего мира и всех вещей мира и первопринципа всех наших возможныхпознаний и наделения его свойствами, превышающими наше разумение, т.е.ставящими его над нашей человеческой логикой.В то же время неверным было бы сводить просвещенчество Вольфа кодной лишь внешней видимости и внешним попыткам подвести все под законы разума, неизбежно оканчивающимися провалом в виду сильной укоре563Jakobi F.H.
Über die Lehre des Spinoza in Briefen an den Herrn Moses Mendelssohn. Breslau, 1785. Об этомспоре подробнее см.: Christ K. Jacobi und Mendelssohn. Eine Analyse des Spinozastreits. Würzburg, 1988.564Подробнее об этом см.: Bianco B. Freiheit gegen Fatalismus. Zu Joachim Langes Kritik an Wolff.
S. 133-136.161ненности Вольфа в схоластической традиции, делающей невозможным длямыслителя даже осознать ряд посылок, принимаемых бездоказательно, а ужтем более поставить таковые под сомнение. Если бы дела обстояли так, товряд ли философия Вольфа встретила столь яростное неприятие и противоборство со стороны религиозно настроенных мыслителей, что закончилосьизгнанием его из центра интеллектуальной жизни Пруссии, Галле. Принципиальное расхождение Вольфа с пиетистами, равно как и с предшествующейсхоластической традицией, кроется гораздо глубже и проявляется вовсе нетолько и даже не столько во внешне рационалистичной форме изложенияВольфом своих идей.
Не коренится оно и в стремлении Вольфа свести этурациональность сугубо к методам математической доказательности. Камнемпреткновения стало именно желание и четко артикулируемое стремлениеВольфа подвести под разработанные им правила рациональности (математический метод) самого Бога.
И пусть даже эта Вольфова попытка и оказалась вконце концов не только неудачной, но и попросту деструктивной, приведяего к ряду неразрешимых в рамках его философской системы противоречий,способных в конечном счете поставить под сомнение правильность его исходных посылок565, но выражена она была настолько четко, что несмотря навсе велеречивые отступления и заверения мыслителя в его преданности христианскому вероучению, не могла не остаться незамеченной и не вызвать обвинений в антирелигиозности Вольфовых взглядов.Было у этого заявленного Вольфом подхода и другое следствие, немаловажное при анализе его философии в контексте эпохи немецкого Просвещения. Пытаясь исследовать сущность Бога через призму заявленных в качестве первоосновных логических законов, Вольф тем самым переносит акцентна человека и его природные задатки, и прежде всего, познавательные способности.
В центре оказывается уже не Бог, освещающий своим светом человека и мир, благодаря чему только и становится возможным познание, а че565Противоречивость попыток Вольфа совместить верность своему рационализму с истинами христианскоговероучения, неизбежно приводящей либо к необходимости отказа от рационализма и сохранению содержания сверхъестественного Откровения, либо к необходимости последовательного следования рационализму иустранению истин Откровения, отмечает М. Касуля (см.: op. cit.
S. 136-137). Ср.: Gawlick G. Christian Wolffund der Deismus. S. 142-144.162ловеческие познавательные способности (рассудок и разум)566, которые истановятся теперь критерием оценки и познания себя самого, всех вещей вообще и Бога. Ярче всего такая смена точки зрения прослеживается в морали,где Вольф фактически утверждает независимость разума от воли Бога воценке благости вещей и поступков: поступки благи не потому, что Бог ихжелает и заповедует, но потому что разум в соответствии со своими критериями оценки находит их благими. Только благодаря этой постановке во главу угла разума и его ярко выраженной автономии и становится возможнымвызывающий для того времени вывод Вольфа о том, что и атеисты тожевполне способны и обязаны быть моральными людьми, так как моральностьсвязана непосредственно с силой и развитостью рассудка, но никак не с верой в Бога или ее отсутствием.
Правда, последовательное развитие этой линии приводит Вольфа к не менее противоречивым и парадоксальным выводам567, так как вера в Бога (и не просто в Бога философов, а в Бога триединого) оказывается хотя и не обязательной для моральности, но обязательнойдля достижения высшей ее степени, а сама последовательно аргументируемая и защищаемая Вольфом автономия разума становится возможной лишьблагодаря Богу, как последнему над- и внелогическому основанию его выстроенной сугубо логически метафизической системы568. Однако несмотря навсе эти неизбежные противоречия, сама постановка вопроса автономии человеческого разума, была совершенно просветительской по духу и по содержанию и именно она открыла в конечном счете простор и указала поле деятельности последующим мыслителям эпохи немецкого Просвещения569.566Вольф достаточно последовательно проводит различие между рассудком (Verstand, intellectus) и разумом(Vernunft, ratio).
Первый – рассудок – является способностью души отчетливо представлять возможное (см.:DM. § 277, 848. S. 153, 526; НМ. C. 264, 314) и в его функции входит составление понятий, суждений и заключений (см.: DM. § 277-295, 340-341. S. 153-161, 194-195; НМ. С. 264-266, 268). Второй – разум – представляет собой способность души усматривать взаимосвязь истин (см.: DM. § 368, 905. S. 224, 561-562; НМ.С.
269, 321). Подробнее о различии между рассудком и разумом у Вольфа см.: Casula M. Die Theologia naturalis von Christian Wolff. S. 131-132.567С парадоксальностью выводав при последовательном развитии исходных посылок мы встречаемся и уТомазия. В. Шнайдерс, исследуя просветительскую критику предрассудков, полагает, что именно она, аточнее, ярко выраженная направленность на разоблачение и борьбу со всевозможными предрассудками, какраз и являлась тем в конечном счете разрушительным для философской системы мыслителей раннего Просвещения звеном (см.: Schneiders W. Aufklärung und Vorurteilskritik.
S. 141).568Ср.: Theis R. La question du fundement chez Christian Wolff. P. 31; Жучков В. А. Метафизика Вольфа и ееместо в истории философии Нового времени. С. 76, 82.569Ср.: Gawlick G. Christian Wolff und der Deismus. S. 139, 144-145.163§ 4. Мораль и религия в философии Хр.А. КрузияХристиан Август Крузий, философ и теолог эпохи зрелого Просвещения, непримиримый противник вольфианской философии, так же уделял немало внимания проблеме соотношения философии и Откровения, разума иверы, что неизбежно отразилось на его взглядах на соотношение морали ирелигии. Родившись в городе Лойна в Саксонии в 1715 г., Крузий получилфилософское и теологическое образование в университете Лейпцига. Во время своего обучения Крузий какое-то время находился под сильным влияниемученика Хр.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
