А.Л. Никифоров. Философия науки. История и методология (1998) (А.Л. Никифоров. Философия науки. История и методология (1998).pdf), страница 10

Почему же их редукция к терминамнаблюдения или, говоря иначе, их определение в эмпирическом языкене удалось?Пусть "Сахар растворим" (Да) мы понимаем как "Если сахар опушек в воду (Q1a), то сахар растворяется (Q2а)". В экстенсиональнойлогике союз "если..., то..." формализуется с помощью материальнойимпликации "->". Поэтому мы можем установить следующееопределение предиката "растворим":Да = Df Q1a -> О2аИзвестно, что всякое корректное определение позволяет заменятьопределяемый термин тем выражением, посредством которого онопределяется. Если, скажем, я определяю термин "человек"посредством выражения "разумное животное", то везде, гдевстречается термин "человек", я имею право заменить его выражением"разумное животное".

Точно так же и данное выше определениедолжно позволить нам везде заменять предложение "Да"эмпирическим предложением "Q1a -> Q2a" и, таким образом,устранить, или редуцировать, диспозиционный предикат "растворим".Однако мы сейчас же замечаем, что наше определение неудовлетворительно. Материальная импликация истинна, если антецедент ееложен. Поэтому для всех тел, не погруженных в воду, для которыхпредложение "Q1a" ложно, импликация"Q2a -> Q2a" будет истинна.

В частности, например, для камня,который никогда не бывал в воде, эта импликация истинна. Данноеопределение заставляет нас считать его растворимым. Но мы вовсе нехотим называть тела "растворимыми" только на том основании, чтоони никогда не бывали в воде. Редукция явно не удалась.Уже этот простейший пример дает представление о техтрудностях, с которыми столкнулись попытки осуществить редукциютеоретических выражений к эмпирическим. Карнап в работе"Проверямость и значение"38 предложил определять диспозиционныепредикаты с помощью так называемых "двусторонних редукционныхпредложений" вида:Q1a -> (Дa= Q,2a)Это предложение говорит, что если тело находится в экспериментальной ситуации, то оно обладает диспозицией тогда и только тогда,когда реагирует соответствующим образом. Карнап называет этипредложения "условными определениями".

Они уже не заставляют нас38Carnap R. Testability and Meaning // Philosophy of Science, V. 4, 1937.приписыватьдиспозициютелам,ненаходящимсявэкспериментальной ситуации. Однако в этом случае они и непомогают нам, так как мы ничего не можем сказать о присущностидиспозиции телу на основе редукционного предложения, если егоантецедент ложен. Кроме того, как выяснилось, для определениядиспозиционного предиката одного редукционного предложениянедостаточно, для этого нужен бесконечный ряд таких предложений,описывающих все ситуации, в которых может проявиться диспозиция.Совершенно очевидно, что мы не можем установить этогобесконечногорядапредложений.Следовательно,редукциядиспозиционного предиката, требующая бесконечного множестваэмпирических терминов и предложений, невозможна.В то время как одни логические позитивисты считали теоретическое знание усложненной формой эмпирического знания, другиеистолковывали его инструменталистски, лишая его всякогопознавательного содержания.

После того как выясниласьнесводимость теоретических терминов к эмпирическим, у логическихпозитивистов, в сущности, осталось лишь последнее. Еслитеоретическое знание не тождественно эмпирическому, то оно вообщене является знанием, а представляет собой лишь инструмент дляобработки и систематизации эмпирических данных. Послевыполнения своей задачи теоретические термины и предложениямогутбытьотброшены.Инструменталистскоепониманиетеоретического знания отчетливо выражено в так называемой "дилемме теоретика", сформулированной К. Гемпелем 39. Эта "дилемма" имеет вид следующего рассуждения:1. Теоретические термины либо выполняют свою функцию, либоне выполняют ее;2. Если теоретические термины не выполняют своей функции, тоони не нужны;3.

Если теоретические термины выполняют свою функцию, то ониустанавливают связи между наблюдаемыми явлениями;4. Но эти связи могут быть установлены и без теоретических терминов;5. Если же эмпирические связи могут быть установлены и без теоретических терминов, то теоретические термины не нужны;6. Следовательно, теоретические термины не нужны и когда онивыполняют свои функции, и когда они не выполняют этих функций 40.39.

Hempel С. The Theoretician's Dilemma: A Study in the Logic Theory Construction // In: Aspects ofScientific Explanation. N. Y., 1965.40 При изложении "дилеммы" Гемпеля я использовал ту ее формулировку, которая была дана в статье:Хинтикка Я., Ниинилуото И. Теоретические термины и их Рамсей-элиминация: Очерк по логике науки //Философские науки, 1973, №1.Совершенно очевидно, что центральный пункт "дилеммы" выражен в посылке 3, утверждающей, что функция теоретическихтерминов является чисто инструментальной. Именно благодаря этомуони могут оказаться излишними.

Нетрудно также заметить, чтоинструментализм представляет собой один из вариантов логическогопозитивизма и полностью принимает логико-гносеологическиеустановки последнего. Первоначальный и наиболее радикальныйкритерий демаркации логического позитивизма объявлял ненаучной ибессмысленной как философию, так и почти всю науку, заисключением той ее части, которая описывает чувственно данное.Инструментализм, настаивая на инструментальном характеретеоретических терминов и предложений, продолжает ту же линию:теоретическое знание в его истолковании оказывается вовсе незнанием, а лишь одним из средств получения знания, без которого,впрочем, можно и обойтись. Таким образом, подобно радикальномуверификационизму, инструментализм кромсает топором тело науки,отсекая от нее лучшие части, и служит основанием редукционистскойпрограммы.Редукционная программа логического позитивизма потерпелакрушение, ибо опиралась на ошибочное убеждение в том, что теоретические термины и предложения сами по себе не обладаютпознавательным значением и ничего не говорят о мире.

Однаконеудача редукции как раз и показала, что содержание научных теорий,теоретических терминов и предложений вовсе не исчерпываетсяэмпирическим или инструментальным содержанием. Они говорят омире нечто большее, чем содержится в протоколах наблюдения иэксперимента. Вместе с тем, способы эмпирической редукции,разработанные логическими позитивистами, стимулировали интерес кпроблемам экспериментальной проверки научных теорий и внекоторых случаях могли служить описанием того, каким образомученые переходят от абстрактных рассуждений к опыту иэксперименту.1.8.

ЛОГИЧЕСКИЙ ПОЗИТИВИЗМ И ФИЛОСОФИЯ НАУКИНа этом мы закончим обсуждение тех проблем и трудностей, с которыми столкнулась методологическая концепция логическогопозитивизма.Приведенныепримерыпо—видимомудаютпредставление о ее специфических чертах: чрезвычайной узости ижесткости норма и стандартов, стремлении к абсолютнойдостоверности или хотя бы твердой эмпирической обоснованностинаучного знания, широком использовании довольно бедныхлогических средств и почти полном забвении вопросов, относящихсяк развитию знания.

Все внимание логических позитивистов былососредоточено на анализе структуры научного знания, на решениипроблем, встающих при установлении логических связей междуразличными частями научной теории и всей теории с ее эмпирическимбазисом. Крайняя неисторичность этой концепции выразилась впопытках навязать науке абсолютные и универсальные критериидемаркации и осмысленности, резко отделить эмпирическое знание оттеоретического, раз и навсегда задать универсальный идеал строениянаучных теорий. В течение многих лет концепция логического позитивизма была господствующей в философии науки. Следы этогогосподства ощущаются и поныне. Обсуждаются проблемы,поставленные в рамках этой концепции, уточняются, исправляютсяили критикуются решения этих проблем.

Даже те философы и ученые,которые отвергают логический позитивизм и его методологию,вынуждены сравнивать свою работу с тем, что и как было сделанологическим позитивизмом. И каждый философ науки долженопределить свое отношение к этой методологической концепции.Конечно, сейчас практически уже нет философов, которые принимали бы гносеологические предпосылки Венского кружка. Этипредпосылки давно отброшены и, несомненно, должна бытьотброшена та часть методологической концепции логическогопозитивизма, которая непосредственно с ними связана. Однако этаконцепция включала в себя и второй существенный элемент — логикуи метод логического анализа.

Должны ли мы отбросить и изгнать изметодологических построений также и этот метод? Некоторыефилософы науки, отвергая логический позитивизм, отбрасывают егоцеликом — вместе с его гносеологией и логикой, подчеркиваябесплодность метода логического анализа и методологическуютривиальность его результатов. Такое отношение к методулогического анализа психологически вполне понятно, ибо логическиепозитивисты абсолютизировали этот метод, объявили егоединственным научным методом философствования и в течениедолгих лет навязывали его философии науки, дискредитируя и изгоняявсе, что не укладывалось в его рамки.

Однако если подобное отношение к методу логического анализа понятно, оно, по-видимому,все же не вполне оправдано.В чем существо логического анализа как одного из методовфилософско-методологическогоисследования?Приступаякобсуждению той или иной методологической проблемы,руководствуются определенным представлением о содержании этойпроблемы и о путях ее решения. В некоторых случаях может оказатьсяполезным перевести проблему в плоскость языка и выразить нашепредставление с помощью средств символической логики.