диссертация (Идеология литературного объединения «Сиракаба»), страница 2

Исследование его эстетики дает нам возможностьзадуматься о способах сохранения в своей картине мира, в искусствеособенностей национальной культуры.Степень разработанности темы диссертационного исследования. Темавзаимовлияния западной и японской культур широко представлена как вотечественной, так и зарубежной японистике.Е. Л. Скворцова в своих работах, в частности, в докторской диссертации1показывает связь современной философско-эстетической мысли и традиционнойяпонской эстетики. Рассматривается соотношение материалистического ипрагматического западного менталитета и традиционно японского, раскрываютсяособенности внетекстуальной, интуитивной японской культуры, проблема поисканациональной идентичности.

В частности, автор отмечает, что понятие о красотестало связующим звеном между Западом и Японией в эпоху Мэйдзи (1868-1912),а усвоение западной мысли происходило в первую очередь через эстетику. Этопоказывает перспективность исследований межкультурных исследований вэстетической области и в современную эпоху.

И сегодня японцы продолжаютценить внешнее, формальное, «эстетическую сторона морали», и не только1Скворцова Е.Л. Культурная традиция и философско-эстетическая мысль в Японии ХХ в. диссертация ... докторафилософских наук: 09.00.04 /Скворцова Елена Львовна М., 2014. 385 с.7морали, но и многих других сторон жизни – ведения дел, домашнего быта и т.д.Это противопоставлено все более стремящейся к простоте, минимализму иневниманию к эстетическому в обыденной жизни в Европе. Какие подсказки дляпонимания японской традиционной эстетики, и, возможно, сокращения этогоразрыва, дают нам японские писатели эпохи Мэйдзи, впервые столкнувшиеся сЗападом, или писатели Тайсѐ, уже усвоившие некоторые основы западнойдуховной культуры? На эти размышления наводит нас данная работа Е.Л.Скворцовой.Т.М.

Гуревич анализирует в докторской диссертации2концептосферу«человек» в японской культуре на основе языковой картины мира. Эта работаподтверждаетсамымактуальностьантропоцентрическойперспективывсовременных культурологических исследованиях, подчеркивая необходимостьизучения взаимовлияния Запада и Востока, предостерегает от утверждения окажущемся полном взаимопонимании культур в условиях глобализации. В тот жевнелингвистический контекст сопоставления картин мира в рамках различныхкультурных парадигм, очерченный Т.М. Гуревич, вписывается и данноеисследование антропоцентрической мысли «Сиракабы», сконцентрированной напонятии о человеке в аксиологическом, религиозно-философском ключе.Т.И. Бреславец в ряде статей и монографии3, описывая портреты японскихписательниц, дает разностороннюю характеристику японскому литературномуобществу, охватывая и начало ХХ вв., то есть время существования «Сиракабы».Становится очевидной гендерная проблема - закрытости японского литературногообщества того времени для большинства женщин (также и «Сиракаба» былачисто мужским объединением), проблема творческой самореализации на фоне2Гуревич Т.М.

Лингвокультурологический анализ концептосферы ЧЕЛОВЕК в японской языковой картине мира:дисс. … доктора культурологии: 24.00.01 / Гуревич Татьяна Михайловна. М., 2006. 330 с.3Бреславец Т.И. Огненная трава. Творческие портреты японских писательниц. Владивосток: изд-во Дальневост.ун-та, 2014. 220 с.Бреславец Т.И. Социально-психологический роман Ногами Яэко // Вестник Новосибирского государственногоуниверситета. Серия: История, филология. 2014. Т. 13.

№ 4. С. 192-198.Бреславец Т.И. Рассказ «Чародейка» японской писательницы Энти Фумико // Проблемы литератур ДальнегоВостока. Материалы VI Международной научной конференции. 25-29 июня 2014 г. СПб.: Студия НП-Принт, 2014.− С. 247-253.8взаимодействияразличныхидейно-художественныхтечений:натурализма,романтизма, эстетизма, идеализма.Т.П.

Григорьева в книгах «Красотой Японии рожденный»4, «Япония. Путьсердца»5, рассматривает японскую традиционную эстетику как часть культуры спозиций структурно-системного подхода, оценивает влияние на нее китайскоймысли. В этих работах чувствуется глубокое убеждение в преобладающей ролидуховной культуры над материальной, а также в существовании общейпервоосновы и единого духовного пути для всех культур. Темпы прохожденияэтого пути, как и внешние проявления духовной истории различны для всехкультур.

Ведущая роль в этой истории, полагает автор, переходит то к Европе, ток Азии, а в условиях современного кризиса духовности, связанного стехногеннымразвитием,необходимообратитьсякмудростиВостока,традиционной культуре, которая содержит в себе верный Путь (Дао) и ориентиры,утерянные Западом. Автор высказывается против чрезмерного антропоцентризма,приводящего к техногенной катастрофе, и призывает к обращению к природномуначалу человека. Однако действительно ли только Восток обладает тайнойдуховности,которуюнамнужнопостичь?Кризисдуховностиможновоспринимать совсем иначе – как смену ценностей в сторону быстрых ритмов,меньшей глубины постижения, в результате чего к восточной философииобращаются урывками. То же самое происходило и в Японии начала ХХ в.

– этопереходотконфуцианскихценностейкпопыткеосвоениязападногоиндивидуалистического сознания, которое было практически выгодней дляразвития. Особенно на примере «Сиракабы» мы видим, как неглубоко ивыборочно было усвоение западных ценностей. И в настоящее время японцыиспытывают большие трудности в переработке этой чужой для них культуры.Также и Запад сейчас с интересом, но поверхностно, зачастую прагматичноизучает восточные практики. В этой проблеме важно найти не единый центристинной духовности (японцы эпохи Тайсѐ так и не смогли этого сделать,45Григорьева Т.П. Красотой Японии рожденный.

М.: Искусство, 1993. 464 с.Григорьева Т.П. Япония. Путь сердца. М.: Новый Акрополь, 2008. 550 с.9склоняясь от японского к западному и обратно), а баланс между двумяпротивоположными культурными парадигмами. Этим вопросом вынуждензадаваться со времен «Сиракабы» любой японский деятель искусства, и передхудожниками самых различных жанров в настоящее время еще более остро стоитзадача – как представить свое искусство перед лицом этой интернациональнойаудитории.В отечественной японистике существует множество исследований японскойобщественной мысли периода с 20-х гг.

ХХ в, в особенности экзистенциалистскойфилософии Нисиды Китаро, а также социализма и марксизма. В частности, вдиссертации И.В. Безрукова 6 проводится анализ философии Нисиды с позициикардинальной антагонистичности культур Запада и Востока. Эта работа –интерпретация предложенного Нисидой способа решения данной проблемы, егоубежденности в едином начале двух культур, представления западногопонятийного аппарата методами восточного мышления. Автор рассматриваетпроблему синтеза философии дзэн-буддизма и западной философии и делаетвывод о снятии противоречия «Запад-Восток» в философии Нисиды.

Однако еслибы оно было действительно преодолено, а теория Нисиды столь универсальна,дальнейшие исследования в этой области стали бы не нужны. Нисида создалсамобытное направление философии, однако его философская теория не можетстать пособием для ориентации японца в новых ценностных ориентирах: многиеписатели, в т.ч. Арисима Такэо, Акутагава Рюноскэ, Дадзай Осаму, запутались вних, и так и не нашли для себя ответа.

В этой связи возникает вопрос о том, какяпонцу в современном глобальном обществе обрести «я», гармоничное, целостноевосприятие своей личности. Именно об этом размышляли в свое время участники«Сиракабы».Отметим и зарубежные работы, оказавшиеся важным подспорьем в даннойработеобщетеоретическомуниверситета Микеле Марра6плане.7ЭтогтрудыпрофессораТуринского(1956-2012), который сделал доступным дляБезруков И.В. Нисида Китаро: сравнительный анализ японской и западной философии: дис. ... канд.филологических наук: 09.00.03 /Безруков Иван Вячеславович. СПб., 2010. 174 с.7Marra M. A History of Modern Japanese Aesthetics. University of Hawaii Press, 2001.

410 p.10англоязычного читателя труды или часть трудов основных эстетиков ХХ в. иосветил историю развития японской эстетической мысли. Микеле Марра,привлекая философию Хайдеггера (который пытался сделать обратное японскимэстетикам того времени – объяснить западные понятия в рамках восточнойтрадиции), призывает к равному отношению к культурам в рамках современнойгерменевтической теории. Мы не привлекаем герменевтику как философскоенаправление в данной работе, однако интерпретация – необходимый элементлюбого исследования, имеющего дело с текстами и концепциями.

Несмотря на то,чтопервыепопуляризаторызападнойэстетикибылисовременникамисиракабовцев, подход к искусству у последних был совершенно ненаучный, иэстетическую теорию они знали плохо. Тем не менее, проблема интерпретации ихтекстов с точки зрения японской или западной традиции, возможности илиневозможности единого подхода, способ облечения в слова эстетическогосвоеобразия прозы Сиги Наоя – центральные проблемы данной работы.Атмосферу подъема и всплеска общественных движений эпохи Тайсѐразносторонне освещают историко-культурные работы Х. Харотуниана, Б.Зильбермана8. Это историко-культурологические труды, основная задача которыхне только проследить этапы идеологического развития японского общества, но ипроанализировать картину культурной и общественно-политической жизни.Х.Харотуниан выделяет среди характерных явлений эпохи Тайсѐ все большуюобособленность культурной жизни.

Мысль о центральном положении человека (ане общества и не природы) отнюдь не нова, и уже в японском обществе эпохиТайсѐ получила достаточное распространение в связи с волной индивидуализма.Но сиракабовцы придали ей новое звучание. Концентрация на раскрытиииндивидуальных способностей каждого человека открыла писателям прямой путьк свободе, как творческой, так и нравственной, ограниченной тольконеобходимостью признания фундаментального права человека на счастье исамореализацию.8Japan in Crisis, Essays on Taisho Democracy / Ed. by Bernard S. Silberman and H.D. Harootunian. Princeton UniversityPress, New Jersey, 1974.